На тверди небесной

— Неверно, - возразил Крадис, - у нас нет преступников.

— Значит, я диверсант.

— Ну, это зависит от точки зрения. Видишь ли, Кейта, ты плохо представляешь основы нашего общества. У нас нет преступников не потому, что никто не совершает дурных поступков. Просто мы иначе смотрим на это. Совершать зло по отношению к людям или обществу - это поступать, в том числе, и вопреки собственной выгоде. Человек, который так поступает, нездоров. Он обманут или болен - психически или, может быть, психологически. У него есть комплексы или отклонения. Мы лечим эти комплексы, преодолеваем их, и человек выздоравливает. Как можно наказывать или, тем более, казнить человека - ведь человек никогда не бывает в чем-то виноват. Виновата всегда его болезнь, против нее-то мы и боремся. Вот и ты, Кейта… Да, ты была настроена против нас. Но тебя обманули, при этом ловко использовали твои психологические особенности - значит, нужно разобраться в этом. Что-то подлечить, что-то исправить. И ты сможешь стать полноценным, нормальным членом общества… я не говорю обязательно - нашего общества. Ты можешь вернуться на Землю, ведь там твоя семья, мама. Но после того, как твою психологическую матрицу так искалечили в Дейтросе, необходимо что-то предпринять. Пойми, Кейта, я не против тебя, я не враг. Я - с тобой и за тебя.

Он совершенно сбил меня с толку. В общем-то, логичные рассуждения, даже очень интересные. Я тоже как-то размышляла над тем, что многие совершают преступления просто из-за дурных условий жизни и воспитания. Если преступников не наказывать, а именно перевоспитывать… лечить… Наверное, это правильно.

— Почему вы считаете, что в Дейтросе меня искалечили?

Мягкая улыбка. Нет, все-таки похож он на Визбора…

— Ты поймешь это позже.

— Не понимаю… зачем вам со мной возиться? - спросила я напрямую, - я ведь даже не член вашего этого… общества. Зачем меня лечить?

— Если мы просто отпустим тебя, ты вернешься в Дейтрос, и это будет плохо для тебя, и для нас. К сожалению, мы вынуждены вести войну с Дейтросом. Мы должны защитить наш мир.

— Понятно, но почему просто не убить меня? Я же ваш враг, разве нет?

— Нет, Кейта. Вот то, что ты мыслишь в таких категориях, и указывает на тот фатальный надлом в душе, который ты получила в Дейтросе. Человек, личность - это главное, что у нас есть. Для нас ценна каждая личность. Любая. У нас никогда не возникает вопроса, стоит ли возиться с тем или иным человеком. Стоит. Я буду с тобой работать, потому что это моя задача. Я психолог-профессионал, и я уже не одного пациента вернул к нормальной жизни. Я надеюсь на твою помощь и сотрудничество в этом.

Что-то мне во всем этом не нравилось…

— Подождите, - сказала я, - а как насчет моего облачка? Ведь я могу в любой момент получить рак, не так ли? Долго я все равно не проживу.

— Мы поступим, как обычно в таких случаях - время от времени тебе будут возвращать облачное тело.

— А потом извлекать его шлингом? - меня слегка затошнило.

— Не обязательно. Ты можешь самостоятельно, без боли, выделить его. Достаточно нескольких часов раз в два дня. Твоему отцу практически не удаляли облачное тело, по состоянию здоровья - и вот к чему это привело. Но тебе будет хватать небольших сеансов, просто чтобы поддержать иммунитет. Со временем, конечно, все изменится. Ты получишь и облачное тело, и полную свободу. Сейчас пока, пойми меня правильно, мы не можем тебе это предоставить. Мы вынуждены тебя охранять, просто для того, чтобы ты не причинила зла себе же самой.

Меня привели совсем в другую камеру. То есть даже не камеру - не поворачивался язык так назвать это жилище.

У меня сроду не было своей собственной комнаты. Наша квартира была трехкомнатной, и я делила так называемую "детскую" со своим пятнадцатилетним братом. В санатории, где я отдыхала, палаты были четырехместными, в спортивном лагере (я занималась одно время легкой атлетикой) - спальни на 30 коек. Смешно сказать, но здесь, в ужасном дарайском плену, осуществилась мечта моей жизни. Ирония судьбы.

Деревянная кровать под розовым покрывалом, розовые шторки на окне, вид из него на цветочную клумбу и парк. Огромный телевизор со странным плоским чуть вогнутым экраном. Столик с клавиатурой, которая позволяла управлять телевизором - можно было не только выбирать канал (один из доступных 125), но и выбирать, что именно смотреть и слушать, а еще можно было сохранить информацию и записать ее. Ковровое покрытие - я раньше такое видела только в буржуйском каталоге Квелле (папины родственники, русские немцы, пару лет назад эмигрировали и прислали нам каталог в посылке). Стол, стул, письменные принадлежности, книжная полка, на ней - пособия по изучению дарайского языка (что мне, конечно, не помешает), каталоги товаров, вроде того же Квелле, и какие-то книги и проспекты о Дарайе. Шкаф для одежды, почти пустой - мне выдали лишь такую же пижаму на смену, ну еще белье и носки. Прямо в комнате - дверь в душ и туалет. Очень удобно! А вот гулять мне пока не было разрешено.

Но гулять и не особенно хотелось. Мне было чем заняться. По телевизору показывали ежедневно очередную серию интересного фильма про какую-то девушку, которая была бедной родственницей богатой семейной пары, а потом вдруг получила наследство, сын этой семьи женился на ней, родился ребенок, потом его похитили - словом, каждый день что-нибудь новенькое да случалось. Показывали и другие интересные фильмы, например, про больницу - как работают здешние врачи и медсестры, и разные интриги между ними. Это было бы еще лучше, если бы каждые десять минут фильм не перемежался длинными рекламными роликами - сначала они меня развлекали, потом стали раздражать. Новости показывали тоже, но не так, как у нас - очень быстро и невнятно. Причем новости у них тут все были хорошими. Про войну не говорили совсем, пару раз проскользнуло что-то вроде "Наши войска добились значительного перевеса в Сайкре, жизнь в занятых районах нормализуется". Про Дейтрос говорили несколько раз, всегда в сочувственно-осуждающем тоне. Рассказывали, что в Дейтросе при воспитании детей в школе применяются телесные наказания, что приводит к известным психическим отклонениям (об этом говорил здешний маститый психолог). Или что Дейтрос снова пытается перестроить на свой лад жизнь коренных обитателей Килна, занимается прозелитизмом. И когда я все это слушала, известные факты логично укладывались в эту картину. Да, о телесных наказаниях и Эльгеро что-то говорил. И общественное воспитание - с года ребенок уже весь день проводит в "первичной школе", марсене. И прозелитизмом, факт, они занимаются. Даже мне Эльгеро только и делал, что вкручивал истории про Христа. Хотя я просила и объясняла, что не верю, и что мне это не нужно. И вполне можно поверить, что свои ценности и свой образ жизни дейтры навязывают всем подряд. Мне, к примеру, практически навязали.

Зато про здешний мир новости всегда было приятно смотреть. Здесь тоже бывали проблемы - например, снеговые заносы в каких-то областях, и как их дружно и организованно расчищают. Случались аварии на автотрассах, иногда машины даже падали сверху на жилые кварталы. Чаще показывали новости об открытии, например, нового большого магазина в Кетане или репортаж о какой-нибудь школе или спортивном празднике. Много говорили о местном любимейшем виде спорта - сеглоне, как я понимаю, он чем-то напоминал гольф (хотя и о гольфе я имела представление лишь из художественной литературы).

Но что-то я увлеклась… Телевизор все же не главное.

Мне регулярно меняли повязки, и скоро ожог почти зажил. Повязки сняли, теперь все это должно было зарубцеваться и постепенно, как обещал врач, замениться нормальной кожей. Ожог неглубокий, по идее, следов не должно остаться.

Как и обещал Крадис, раз в два дня мне возвращали облачное тело. Побег предотвращался самым простым способом - на меня надевали петли шлинга. И все время, пока облачко было со мной, огненные петли держали меня на Тверди. Но надо сказать, Эльгеро был прав насчет роли облачка в нашей жизни - как только я получала его, у меня вновь просыпалось старое желание рисовать. Я не художница никакая, но иногда у меня получается что-то такое, что производит на людей впечатление. Ну и главное, мне самой нравится. Это целый мир такой - мои картинки. За время пребывания в Дейтросе я почти забыла обо всем этом, а теперь у меня появилось время. Мне дали замечательные восковые мелки, краски - акварельные и еще какие-то вроде масляных, листы разного размера, карандаши и ластики, палитру, кисти - словом, все, о чем только может мечтать художник от слова "худо" вроде меня. И мне было плевать на шлинг и на то, что охранник у дверей в любую секунду готов затянуть петли. Я рисовала небо со звездами и с двумя лунами на нем. Странных людей, и фантастическое оружие, и нормальное оружие я тоже рисовала с удовольствием. И какая-то струнка пела у меня внутри, и я знала, что с этой стрункой как-то связан мой отец. И Эльгеро. Но потом меня выводили в Медиану, и там я добровольно выделяла облачное тело, не было ни малейшего желания испытать на себе шлинг. И без облачка все картины казались мне отвратительными, дилетантскими, и никакой такой струнки я не слышала. Картины уносили, и Крадис их, видимо, изучал.