Страница 8 из 43
Иногда практиковались совместные «паломничества». Общество посетило христианскую общину Тезе во Франции. Ездили на медитацию к проживающей в Германии индианке «Матери Мира» (Мира – это ее имя, мать – поскольку она считается вроде святой, разумеется, не христианской). Постоянно посещали дедушку Тимофея. Кстати, это единственное дело, организованное не самим Александром (в начале он был против этих совместных субботников), которое все-таки удалось обществу.
На следующую осень наша семья распалась почти окончательно.
Муж принял решение уйти из семьи. Мне было невероятно тяжело. Я любила его все еще, и меня охватило отчаяние. Я готова была умереть. Заботы о детях как-то поддерживали меня, но без мужа, казалось – жизнь кончена.
Конечно, все общество узнало о готовящемся разрыве. Кстати, за прошедшие полтора года в обществе уже распалось две семьи, в других резко ухудшились отношения. Мы с мужем тоже заметили закономерность: обязательно переругаемся после встречи… еще по дороге домой начинался скандал. Впечатление было такое: на встрече все так чудесно, такая неземная, волшебная атмосфера… а тут возвращаешься домой, в быт, к этой грязи. И супруг на фоне этой чудесной атмосферы кажется особенно отвратительным.
Так что связь этих разводов с обществом для меня несомненна. Это ведь не случайно – три распавшихся семьи за три года. Это не может быть случайностью. Да и другие семьи сохранились кое-как: практически у всех заходила речь о разводе. Несколько женщин в наше общество вступили уже разведенными, причем у некоторых развод тоже случился именно по причине начала их занятий эзотерикой (муж не выдержал…)
Никто не делал из этого секрета.
Опять же, тут можно сказать: это ваши проблемы, при чем тут общество? Но во-первых, эзотериками мы тогда уже давно были. Во-вторых, общество усиливало отрицательные тенденции в семье.
У меня лично общество увеличивало гордыню. Я писала романы-фэнтези о борьбе Добра и Зла, эти романы шли в обществе на «ура», и мне наперебой говорили о том, какая я талантливая, какое у меня возвышенное понимание… Я прекрасно видела, что у моего мужа такого «высокого сознания» нет, в общем, я его презирала, сама себе в том не признаваясь. Во многом именно это было причиной того, что он стал искать счастья на стороне…
Как ни странно, но и у мужа общество вызывало ту же самую гордыню и презрение ко мне. Его хвалили – вообще у нас было принято восхвалять друг друга – какой он умный, какой хороший компьютерный специалист – он находил «понимание и сочувствие» и укреплялся в мысли, что жена его – так себе человечишко. Так что он имеет полное право изменять.
Кстати, об Анастасии. Это тоже оправдывало его измену! Ведь Мегре не постеснялся разрушить семью ради «возвышенной и духовной» Анастасии… А книга эта уже стала у нас культовой, затмив «Розу мира».
Реакция общества на наш разрыв была следующей. Два или три человека сочувственно поговорили со мной по телефону. Причем у моих лучших друзей реакция была такой: «Ну что ж, и хорошо, может быть, это и к лучшему. Теперь ты будешь жить одна и спокойно писать. Ты пойдешь своим путем, и никто тебе не будет мешать… да и зачем сохранять семью, если любви нет, если вы разные люди…» Я раньше и сама так думала и даже мечтала о разводе. Но когда приперло по-настоящему – поняла, что без мужа жить не смогу. Люблю его все равно. И детям тяжело без отца. И теперь я с горечью выслушивала эти спокойные рассуждения друзей.
С мужем все говорили точно так же сочувственно. Мол, это, конечно, нехорошо, но мы тебя понимаем. Яна – тяжелый человек. Она человек творческий, а ты мужчина, и не можешь терпеть характер творческого человека. Это женщина еще может всем пожертвовать ради талантливого мужа. А тебе это, действительно, не пристало… Ну что ж, желаем тебе счастья в новой жизни.
Причем, один и тот же человек мог только что утешать меня по телефону (какая ты талантливая, добрая, умная, воплощение Света!), и тут же, без перехода, говоря с мужем, успокаивать его, выливая на меня грязь (в основном даже не существующую, выдуманную – потому что на самом деле я никогда не жертвовала интересами дома и детей ради творчества и не требовала никаких особых условий для себя).
Не знаю, чем бы все это закончилось. Я чувствовала себя до жути одинокой. По вечерам мне хотелось выть. Еще сильнее была боль ревности. Но тут наш сын сломал ногу, а у мужа началось жуткое воспаление челюсти. Как только сын попал в больницу, муж, обеспокоенный, приехал к нам. И уже ясно стало, что никуда он не денется. Все же благополучие ребенка важнее личного счастья. Мы чувствовали и понимали – это расплата за грехи. Наш малыш должен расплачиваться за наши грехи. Тем более, сломал он ногу буквально на ровном месте, совершенно невероятным образом. А тут еще у мужа начались такие боли в челюсти, что он буквально лез на стенку. Врачи помочь ничем не могли – делали блокаду, которой хватало часа на 4. Каждый день он ходил к зубному. Таблетки не действовали вообще. Муж стал кидаться к целителям (благо, мы познакомились со множеством таковых). Ему тут же объяснили, что это – кармическое наказание за измену. Он реально пересмотрел свою жизнь, осознал, что прелюбодеяние – это зло. Я была счастлива…
Правда, недолго. Проблемы-то семейные не делись никуда. Осталась и моя гордыня и презрение к мужу. И его претензии ко мне. Я пыталась их выполнять, но часто просто не могла понять – чего он хочет от меня? Возможно, и он не мог понять, что меня не устраивает.
И вот у моего мужа начала «ехать крыша». Наша знакомая целительница и ясновидящая с ходу поставила диагноз: «шизофрения». Назначила лечение – гомеопатия, травы.
Я, конечно, сомневаюсь, что это было действительно психическое расстройство. Однако поведение мужа стало иным. У нас и раньше были жуткие скандалы с битьем посуды, воплями и прочим. Теперь это перешло в стадию рукоприкладства. Проще говоря, муж начал меня бить и вообще применять физическую силу. Это было для меня совершенно дико. Я выходила замуж за интеллигентного, идеально спокойного, скромного юношу, представить было даже невозможно, что он может разговаривать в повышенном тоне. Но теперь он начал звереть. Причем я не знала, как предотвратить эти приступы. Я начинала его бояться, но это только скорее приводило к жуткой развязке. В эти моменты он превращался в дикого зверя – как будто в него вселялся кто-то другой. Он готов был на все ради достижения своей цели – унизить меня. На следующий день он, как правило, стыдился происшедшего и не помнил половину того, что было. Только поэтому я не разводилась с ним. Я понимала, что этот жуткий зверь – не мой муж, а тот, кто управляет им в какие-то моменты. Что он одержим кем-то или чем-то… Что мой муж – тот нормальный и спокойный человек, которым он является обычно. Правда, в обычном состоянии он стал депрессивным. То есть, собственно, обычного состояния у него практически и не стало. То депрессия (вплоть до попыток к самоубийству), то безудержная ярость. Единственное, где он чувствовал себя хорошо и вел нормально – это встречи общества «Цветок мира». Вообще – с друзьями.
Так мы существовали до самого нашего выхода из общества. Наша семейная жизнь представляла собой тихий ад. А иногда, и вполне бурный ад.
(К слову, он и до сих пор страдает депрессией. Правда, без приступов ярости, теперь он может уверенно контролировать себя. Но с депрессией мы до сих пор продолжаем бороться, понимая, что это – еще небольшая расплата за всю нашу эзотерику).
Не следует думать, что мы были единственными. Особенно ужасной была судьба нашего врача Э. Он развелся с женой, бросив двоих детей. Начал пить. Принимал наркотики (как и какие – не знаю). Чуть не покончил с собой (вскрыл вены, через час испугался, позвонил В… тут подключили целителей, Э. перевязался). Э. считал В. кем-то вроде своего духовного руководителя. То обращался к нему, то намеренно отталкивал все общество, закывался, прятался от всех, не отвечал на звонки и письма. То, как припрет, снова звонил В… Ни о какой профессиональной адаптации уже речь не шла. О судьбе Э. сейчас мы не знаем ничего.