Страница 31 из 43
Наверное, тоже неплохо «зарядился» Причастием.
Я знаю далеко не все, что происходило с Александром в то время. Пишу только о том, что знаю точно, в основном – что видела своими глазами.
Надолго запомнилась мне одна сцена в доме Александра. Он пригласил меня на обед (я задержалась на работе).
В ту пору он начал общаться с деревьями и вообще всеми предметами. Идет по дороге и каждому дереву говорит «Здравствуйте». Со зданиями тоже здоровается. Зайдет в офис, поздоровается с помещением, с книгами, с картинами… может и тебя заметит, кстати. (Лена говорила с досадой: «Я понимаю, что у него проснулась любовь ко всему сущему… но почему он так любит деревья, и так по-хамски относится к людям?»)
В общем, обедала я у Александра…
Он накрыл на стол – опять приготовленное им самим блюдо – суп со «всем-на-свете» (плавающие большие куски свеклы, картофеля, моркови, какая-то крупа), впрочем, довольно приятного солено-сладкого вкуса.
Обедали Александр, И. и я. Александр сначала долго читал стоя какие-то сложные, от «учителя» данные молитвы. Сели. И. начала отмахиваться от залетевших мушек-дрозофил и воскликнула в сердцах: «Опять эти противные мушки! Саша, это все потому, что ты очистки не выбрасываешь!» Александр подошел к жене сзади и заткнул ей с силой рот. По-видимому, нажим был очень сильным, бедная И. едва терпела боль. Я не знала, куда мне деваться – то ли встать и выйти, то ли заступиться за И., в конце концов, продолжала сидеть, все еще веруя в праведность Александра. Он наконец отпустил жену, и начал ее отчитывать. Очень грозным тоном, в таких выражениях:
– Как ты смеешь называть их противными? Они посланы нам от Бога! Это тебе в наказание! В наказание, за то, что ты непокорна! И еще больше их будет! Пока ты не смиришься! Как ты посмела!
Бедная И. опустила глаза в тарелку. В глазах ее стояли слезы. Из последних сил она старалась сохранить какую-то видимость «приличия» – все же присутствовал посторонний человек. Наконец, выслушав хамскую проповедь мужа, она тихо сказала:
– Я все понимаю, Саша. Все. Я только не понимаю хамства.
– Это ты хамка! – взвился муж, – Потому что ты посмела назвать эти Божьи создания противными!
Я не знала, что и подумать…
– Ешьте, – приказал Александр, и мы начали есть. Хотя кусок в горло не шел.
Можно обвинить меня в какой-то подлости – видя такое хамство Александра, я не только не дала ему отпор, но даже внутренне его поддержала. Но надо не забывать, что только недавно надо мной еще хуже издевался мой собственный муж – и ведь я приняла все это как должное…
По сравнению с тем, что делал тогда мой муж, это поведение Александра было еще приемлемым (впрочем, можно представить, что он творил в отсутствие посторонних!). В конце концов, все это по указанию «учителя»…
После супа И. схватила яблоко и вонзила в него зубы. Действительно, суп сытным назвать было нельзя (а учитывая, что И. так питалась все время – а полной ее никак не назовешь…) И снова последовала «головомойка». Александр выхватил надкусанное яблоко у жены и закричал громовым голосом:
– Что ты сделала? Что ты сделала?
– А что я сделала? – удивилась И., – Я не наелась. Я хочу еще яблоко.
– Оно тебе сейчас вредно… – И Александр, наклонившись к надкусанному яблоку, ласково спросил его, – И. можно тебя сейчас съесть?
Голова Александра медленно и как бы против его воли покачалась из стороны в сторону.
– Вот послушай, – обратился он к жене, – Оно говорит: я все лето зрело, готовилось, ждало, и вот я пожертвовало собой, только для того, чтобы принести человеку пользу. Чтобы меня съели, и чтобы человек стал здоровее. А теперь я не принесу никакой пользы… Меня надкусали, и я пропаду, меня уже нельзя хранить дольше, я попаду в мусорное ведро, и вся моя жизнь, моя жертва будет напрасной. А есть меня И. сейчас нельзя – ей будет только хуже от этого.
Признаюсь – и каюсь – это было сказано таким проникновенным тоном, что моя душа прямо-таки затрепетала. Неужели, думала я в этот момент, все, что мы едим, все наши продукты так же жертвенно к нам относятся? Я задала этот вопрос Александру.
– Да, конечно, – ответил он.
– А им больно, когда мы их едим?
– Сейчас спрошу, – Он взял со стола пачку каких-то сухарей и стал спрашивать, – Тебе больно, когда тебя едят?
Голова его качнулась утвердительно.
– Но ты все равно хочешь, чтобы тебя ели?
Снова кивок.
У меня даже слезы на глазах проступили. Так я переживала за бедные жертвенные яблочки и сухари.
Александр снова обратился к яблоку, прислушался, якобы, к его ответу, и сказал:
– Оно говорит, его можно сварить и съесть вареным… Вот, И., свари его немедленно, и впредь так не поступай, не спросив у меня.
Не следует думать, что Александр все время обращался с женой только так. Иногда наоборот у него возникали пароксизмы любви, он очень трогательно о жене заботился, называл ее ласковыми словечками. Это, конечно, и сбивало с толку И. Она, видимо, просто не могла понять, что происходит с мужем – то ли он «просветляется», то ли с ума сходит. Она честно пыталась ему «подчиняться», полагая, видимо, что все же, что-то в этом безумии есть правильного. Впрочем, мы вели себя еще намного дурнее.
Уже тогда нас начало трясти при одном появлении Александра. Мы еще испытывали по отношению к нему некое благоговение, да и он вел себя прилично. Но стоило ему войти в помещение, как все вокруг словно наэлектризовывалось. Причиной были даже не сами действия Александра, не его слова – а все вместе, весь его облик.
Хотя и «работал» он весьма оригинально. Приходил, садился за свой стол, то сидел задумчиво, глядя перед собой, то начинал лихорадочно что-то писать. Иногда он показывал нам плоды своих «трудов» и громко посвящал нас в «тайны». В основном, это были предсказания… Впрочем, я не могу припомнить именно предсказаний того периода, об этом – немного позже. Если кто-нибудь звонил на его телефон, Александр брал трубку, то обязательно начинал человеку (иногда совершенно постороннему, левому) говорить всякие совершенно дикие вещи. Например, пророчествовать о суперроли этого человека в Розе Мира будущего или (непонятно почему) в нашем издательстве. Или давал обещания: «Во время встречи с Мегре 6 января вам будет вручн сюрприз». Или начинал филологический анализ фамилии позвонившего… Хорошо еще, что нам звонили тоже эзотерики, люди с явно нестандартным мышлением – а то бы Александр распугал всех клиентов.
Александр провел ревизию книг (в офисе издательства собрана эзотерическая библиотека). «Учитель» его руками часть книг выбросил, правда, очень небольшую. Принцип отбраковывания книг я не поняла. То же самое Александр проделал у себя дома.
Он все больше и больше менялся. В его поведении появились несвойственные прежде черты, совершенно необычные. Например, он стал подчеркнуто вежливым, особенно с женщинами, прямо-таки кидался подать пальто, услужить. Целовал руки. Иногда на него нападало желание публично покаяться (в основном, правда, с Леной), он начинал ругать себя, что всю жизнь жил неправильно, и теперь вот наконец-то у него открылись глаза… Это, так сказать, положительные проявления. Но для нас они были пугающими. Казалось бы – это приятно, когда тебе целуют руку. Но это он проделывал настолько странно, настолько подчеркнуто, демонстративно, словом – это выглядело вовсе не обычным жестом уважения к женщине, а каким-то поступком параноика… Что даже все эти «хорошие» проявления Александра пугали нас.
Правда, тогда мы верили ему, если он начинал пророчествовать, учить… мы действительно считали, что это – свыше.
Легко, конечно, судить нас, не будучи рядом. «А вот я бы сразу понял…» А может быть, и нет. Ведь никто тогда не понял! Даже посторонние люди приезжали и, после разговора с Александром, прослезившись, были готовы служить ему до конца дней своих.
Дух, руководивший Александром, был хитер и далеко не глуп.