Страница 31 из 47
Чакмар сунулся было к ним, но эти странные земледельцы подняли крик, из-под навеса медленно выбрался здоровяк с суковатой дубинкой на плече и укоризненно покачал головой.
– Идите, куда идете, почтенные, - сказал он. - Без разрешения вопрошать удачу здесь не дозволяется.
– Бе-бе-бе! - высунул язык Чакмар, но здоровяк, не обратив на него внимания, вернулся в тень навеса.
Пока мы пробирались утоптанными тропинками к домам, облепившим основание массива, Чакмар рассказал, что паломники ищут дары добрых сил, приносящих удачу, а как выглядят эти дары, он не знает, потому что они очень редко попадаются. Спящий Дракон теряет свои чешуйки не каждый месяц. Иногда все паломничество проходит впустую. Гинтар глубокомысленно заметил, что для него любую потерянную вещь найти - пустяк, если он находил рыбные места и в самую гнилую погоду.
– А кто мою лодку разбил, когда даже ветерка слабого не было? - спросил Беспалый. - Должок с тех пор остался.
– Так то - лодка трухлявая, а я насчет вещей ценных.
Со стороны дороги странная штука на вершине большого камня не была видна, но почему-то казалось, что она нависает именно над моей головой. Я поднимал глаза, но, разумеется, ничего угрожающего не замечал. Неприятное чувство все же оставалось. И не только у меня.
– Великое чудо, что она не падает, - сказал Беспалый. - А все же боязно. Упадет - слизи не останется от нас.
– Кто упадет? - Керби тоже взглянул на облака.
– Большая Рыба.
– Вот я не пойму, почему все эту штуковину по-разному называют? Да и ты, на моей памяти, как только ее ни называл.
– Не понимаешь, потому что глупый, - утробный смех Гинтара был похож на уханье ручной помпы. - Чем больше имен, тем больше шансов на удачу. Ты когда в круги играешь, все пять камней возьмешь или тебе одного броска хватит?
– Кто ваши дикарские заморочки поймет! - огрызнулся Керби. - Может, вы просто имена перебираете, чтобы истинное вслух не произнести. А кто ненароком брякнет, тому голову долой.
– Это кто из нас дикарь? - вытаращил глаза Беспалый. - Какие еще истинные имена? Ты, суеверный варвар, нас дикарями считаешь!
Они еще некоторое время обзывали друг друга, потом рядом с ними возник Джо и стал выпытывать у рыбаков, что они слышали об истинных именах божеств, кому они поклоняются и все в таком роде. Керби сморщился, словно от кислой ягоды, и как бы случайно отстал. Рыбакам чужак тоже успел надоесть, они даже не стали ему отвечать. Лишь старина Маас вдруг подковылял к Джо и, суетливо потирая ладони, спросил, на какое вознаграждение может рассчитывать бедный рыбак, обобранный своей же родней, если он попробует вспомнить истории об истинных именах, которые ему рассказывал отец, известный своей мудростью и отменной памятью на всем побережье.
Беспалый Саам в это время поправлял сползшую подпругу вьюка. Криво ухмыльнувшись, он тихо сказал мне, что его дед был известен всему побережью как истинный пьяница и отменный бабник, а память ему давно отшибли кулаки ревнивых мужей из Мелких Заводей.
С памятью дела оказались плохи и у дядюшки Садзандара. Высокий, осанистый старик в расшитом красными нитками халате вышел к нам в сопровождении десятка крепких работников. Он долго всматривался в своего родственника, словно в какую-то вошь подседельную, качал головой и презрительно оттопыривал нижнюю губу. Наконец он заговорил, словно обращаясь к невидимому собеседнику за нашими спинами.
– Возможно, это на самом деле сын несчастной Дунибы, никчемный муж которой пропил ее приданое, а потом сбежал в столицу с такими же, как он, бездельниками. Сына Дунибы отведите на кухню и накормите один раз. Смотреть в оба, чтобы потом не пересчитывать утварь. Остальных не знаю и не собираюсь давать приют невесть кому.
Я думал, что Радук под взглядом дядюшки просочится в песок, как моча вьюка, но наш проводник лишь подмигнул старшине купцов и ответил своему негостеприимному родственнику в том смысле, что на кухне пусть столуется всякая голодная шваль. А ему, другу и попутчику уважаемых людей - последовал поклон в сторону купеческого старшины, - просто недосуг разбираться в старых делах старых людей, и он здесь лишь для того, чтобы приветствовать уважаемого родича.
Тут вперед выступил старшина и важно осведомился, действительно ли говорящий с нами и есть тот самый Садзандар, о котором лестно отзывались уважаемые Горгис и Доргис, держатели торгового дома в столице?
Долгий и обстоятельный разговор сопровождался поклонами и прикосновениями щекой к щеке, перемежался упоминанием уважаемых торговых людей и чиновников, плавно перетекая в торг, сколько человек готов разместить уважаемый дядюшка Садзандар в самой что ни на есть близости от Вместилища Удачи и во сколько обойдется купцам такая близость, помноженная на их число. Старшина купцов время от времени поглядывал на сбившихся в кучку уставших беженцев и рыбаков, подавленных богатством дядюшки Садзандара, и во взгляде читалось откровенное недоумение - с какой стати всякая рвань все еще околачивается рядом с уважаемыми людьми?
– Я так понял, что дальше мы как-нибудь сами, - пробормотал Керби. - Назад вернемся или обойдем камешек?
– Скоро здесь будет паломников, хоть вьюком топчи, - так же тихо отозвался Беспалый. - Надо дальше идти, там, говорят, озера большие, рыбы много, прокормимся.
– Рыба! - сказал, как выругался, Керби, добавив пару слов на айконском.
При одном воспоминании о рыбе меня замутило. Но губу воротить можно, если брюхо набито, а когда одна уважаемая кишка приветствует другую, не менее уважаемую, то выбирать не приходится.
– Может, и не придется никуда идти, - продолжал Керби. - Смотри, твой дружок о чем-то договаривается. Наверное, за нас платит.
– Заплатит - останемся, нет - тоже не пропадем, - сказал Беспалый.
В итоге выяснилось, что хоть Джо и внес за нас небольшую сумму, с купцами мы все же расстанемся. У дядюшки Садзандара оказались сады в нескольких часах ходу от поместья, и там требовались сборщики урожая. Все, что растет на деревьях и кустах, можно есть, но любая находка, которая не злак, фрукт или овощ, принадлежит хозяину садов.