Страница 4 из 84
Обеспокоенный Великан долго кружил над горными вершинами, пугая сов, орлов, ястребов, а потом направился на восток.
Он приблизился к истокам реки, которая давно была ему знакома, и полетел вниз по течению, заглядывая в построенные на берегах города.
Прозрачный Гигант пил воду из этого потока, наслаждаясь прохладой и легкими всплесками волн, в которые он погружал свой огромный клюв.
И вдруг он заметил впереди длинный стальной мост, слегка задел его крылом - и мост задрожал, затрясся, закачался, застонал, как будто этот удар причинил ему боль, нанес смертельную рану. Поддерживавшие его толстые тросы натянулись, напряглись и со свистом лопнули.
Мост рухнул прямо в воду, а гнездившиеся в его мачтах и перекрытиях птицы в панике ринулись во все стороны.
Гомон чаек, крачек, лебедей, чирков, уток, гусей, бакланов и всех остальных, чьи гнезда вдруг оказались уничтожены, раздавлены, погребены, ужаснул Прозрачную Птицу. Она повернула и, сделав круг над побоищем, молниеносно взмыла ввысь, в облака. Она поднималась все выше и выше, пока река в вечерних сумерках не стала казаться лишь узкой лентой, впадающей серебристым клином в сверкающее вдали море. Птица летела на восток, погружаясь в наступающую тьму. Воздух становился все более холодным и разреженным, небо наливалось чернотой, а звезды сияли все ярче и ярче.
Вдруг Великан увидел корону Солнца, трепещущую от взрывов, огненных выбросов и раскаленных газов... Он опять был за пределами Земли, в темном пространстве Космоса, он приближался к своему гнезду - к месту, где жили бессмертные птицы с прозрачными крыльями.
Далеко-далеко среди звезд он вдруг заметил мчащуюся точку -корабль землян, который покинул свою планету много веков назад, чтобы пересечь космос, пространство и время. Теперь люди возвращались обратно...
Птица прибавила скорость, плавно повернула и полетела в обратную сторону.
Синеокие
Что тебе грезится, темная птица
Мой серебристо-черный друг,
Когда из затененной ниши
Ты зовешь меня, призываешь,
Как когда-то звала меня мать?
Луч света ворвался в раскрывшиеся веки.
Я увидел длинные клювы, темно-голубые глаза с черными точками зрачков и отливающие синевой блестящие перья родителей.
- Есть! - Я разинул клюв. - Есть хочу!
- Есть хотим! - Широко раскрылись окруженные желтыми наростами клювики.
- Потерпите! - Ми делила на куски большую гусеницу.
- Вот, держите! - Кро раздавал нам пропитанные слюной кусочки мяса.
Родители улетели. Вернулись. Засунули мне в глотку извивающегося червяка.
Восхитительное ощущение сытости. Я закрыл глаза.
Пробуждение. Я вижу все лучше. Вокруг совсем светло, пространство между сходящимися в одну точку стенами заполнено светом, который проникает внутрь сквозь расположенные на равном расстоянии друг от друга отверстия. Купол изнутри покрыт цветными пятнами - картинами. Мне кажется, что они движутся, но ведь этого не может быть! Я уже знаю, что стены неподвижны.
Я боялся их внутренней, плоской жизни, боялся отраженного ими света, полного теней и полутеней.
Но страх постепенно исчезал - чем дольше я смотрел, тем глубже видел...
Птицы, похожие на Ми и Кро, исчезали в отверстиях, вылетали, опускались вниз, взмывали вверх, повисали в воздухе, то заслоняя свет, то снова открывая его.
Я осматривался по сторонам - все еще испуганный и в то же время равнодушный ко всему, кроме пронзающего желудок голода. Болело в кишках, в пищеводе, в глотке.
- Есть!
- Есть хотим! - жалуются голодные рты.
Ми и Кро достают из своих зобов и раздают нам зернышки, кусочки фруктов, мух, дождевых червей.
Я засыпаю, согретый теплом родительских крыльев.
Купол наполнен раскаленным воздухом. Ми и Кро обмахивают нас своими крыльями. Сердца колотятся все быстрее.
Я пошире разеваю клюв, чтобы побольше холодного воздуха попало в легкие.
Ми выдавливает мне в глотку густую теплую слюну.
Тени движутся, жара спадает.
Тени становятся совсем длинными.
Ми выносит белые шарики наших испражнений.
Свет становится слабым, начинает темнеть.
Полумрак, тьма, ночь.
Я размеренно дышу, прикрытый крылом Ми.
Первый взгляд из гнезда на простирающийся под куполом мир. Я гляжу вниз из-под округлой крыши.
Под нами клубится, переплетается масса разных цветов - красного, фиолетового, коричневого, белого, серого. Все это выглядит почти так же, как пятна на стенах, - только более выпукло, объемно. Везде лежат округлые, продолговатые, белые, неподвижные предметы, со всех сторон облепленные грызунами, которые объедают кости умерших. А посередине застыл бескрылый вожак в светлом одеянии с длинным белым хохолком на голове и с треснувшей по всей длине золотистой веткой.
Ми и Кро учат нас летать.
Внизу быстро движущиеся звери подходят, вгрызаются в разбросанные кости, пищат, подпрыгивают. Крысы, змеи, лисы, куницы, ежи, ласки охотятся друг на друга.
Самый подвижный, самый любопытный, самый смелый из нас - Рее - падает из-под купола прямо на продолговатую белую фигуру.
Ми и Кро кричат в отчаянии. Они подлетают к неуклюже трепещущему крылышками Ресу. Взмывают вверх, тщетно пытаясь показать ему путь к спасению.
Рее бьет крыльями, он напуган, ему страшно, хотя пока еще он даже не понимает, чего именно должен бояться.
Ми и Кро уже подняли тревогу среди других галок. Черная стая, к которой присоединяются вороны и грачи, кружит вокруг Реса, стараясь приободрить его, придать ему смелости.
Я смотрю вниз, замирая от страха, а Рее стоит и зовет, призывает на помощь родителей.
- Заберите меня отсюда! Я хочу обратно, в гнездо! Мои крылья не могут поднять меня! - жалуется он, нервно подергиваясь всем телом.
Ми и Кро кричат все громче. Они заметили что-то такое, чего я пока еще не вижу.
Из белых волнистых складок одежды выползает едва заметная сверху змея. Она медленно движется, извиваясь, и постепенно приближается к неуклюже подпрыгивающему Ресу.
Птенец замечает опасность, он видит ее.
Он хочет нанести крылом оборонительный удар, раскрывает клювик, как будто собирается броситься в атаку.