Воин и чародей

– Я передумал, – сказал Сигурд, когда Бергтор снял с полки шкатулку. – Я не хочу знать, что там внутри.

Йотулл метнул на него убийственный взгляд.

– Не надо, Сигурд. Хочешь ты того или нет, а шкатулку придется открыть сейчас. Не для того я тратил свое драгоценное время, подгоняя тебя и подбадривая, чтобы ты в последнюю минуту обманул мои ожидания. Ты откроешь шкатулку и примешь то, что в ней находится, – что бы это ни было. Боюсь, я тебя переоценил и ты вот-вот меня разочаруешь. Привести тебя сюда, Сигурд, было нелегко, и впереди у тебя долгий путь, но если будешь мне подчиняться, я обещаю тебе славу и процветание. Если же ты не сделаешь то, что тебе предназначено, – потерпишь крушение. Мы будем поддерживать тебя лишь до тех пор, пока ты будешь вести себя соответственно нашим замыслам.

Сейчас я покажу тебе, что происходит с теми, кто становится у меня на пути! – Он извлек из сумы небольшой сверток и развернул тряпицу. Сигурд отпрянул, когда маг бросил на стол перед ним мертвую птицу – маленького сокола с запавшими глазами и скрюченными когтями.

– Адиль! – сдавленно воскликнул Рольф. – Так значит, это и вправду ты убил его! Это я и подозревал.

Йотулл кивнул, неотрывно глядя на Сигурда жесткими сверкающими глазами.

– Да, я убил Адиля. Принесши сюда шкатулку, Сигурд, ты ввязался в опасную игру, и Адиль не первый, кто проиграл в ней свою жизнь. И не последний. Мы искали эту шкатулку много лет, дольше, чем ты живешь на свете, и когда нашли – не тратили время на добрые чувства и мягкосердечие.

Ты знаешь, своими глазами видел, что произошло с Тонгуллем; а мы с Бьярнхардом убили бы и в тысячу раз больше ради содержимого этой шкатулки.

Подумать только – все годы поисков между нами и ею стояли лишь ничтожная старуха и мальчишка-молокосос! Погляди еще разок на старину Адиля и подумай, есть ли у тебя еще сомнения, кому подчиняться.

Сигурд гневно оттолкнул от себя мертвую птицу, даже не глянув на нее.

– Так вот к чему мы пришли, Йотулл! Ты притворялся моим другом, но все, чего ты хотел, – это завладеть содержимым шкатулки. Ты ведь знаешь, что там внутри, верно?

Йотулл уже больше не пытался придать своему лицу приятное выражение.

– Конечно же знаю, глупец! – презрительно бросил он. – А теперь, прежде чем будет открыта шкатулка, я требую, чтобы ты принес мне клятву верности, дабы подтвердить свою покорность в будущем, – или жизнь твоя не будет стоить и ломаного гроша!

– Я не стану клясться! – резко ответил Сигурд, кладя ладонь на рукоять секиры. – С какой стати я должен продавать свою свободу тебе или Бьярнхарду, если шкатулка принадлежит мне, и более никому? Бергтор, покуда Йотулл в Свартафелле, мы не станем открывать шкатулку. Он не друг мне и никогда им не был! – Он ожег Йотулла полным ненависти взглядом человека, осознавшего, что он предан.

Бергтор положил на шкатулку свою тяжеловесную ладонь и озабочено поглядел на своих гостей.

– Друзья мои, – сказал он, – а ну-ка, поговорим спокойней. Слишком уж серьезен этот разговор о смертях, клятвах и угрозах. Сдается мне, что вот этот юноша и впрямь имеет больше всего прав на шкатулку, а ты, колдун, пытаешься завладеть тем, что тебе по праву не принадлежит, хотя ты и много лет за ним охотился. Не по вкусу мне, чтобы в моем доме травили и изводили моего гостя, особенно когда занимается этим тот, кто объявил себя другом Бьярнхарда. Боюсь, Йотулл, что если ты и дальше будешь угрожать Сигурду, то лишишься моего гостеприимства.

Йотулл перевел на Бергтора высокомерный взгляд своих горящих глаз.

– Да я плевать хотел и на тебя, и на твое гостеприимство! – фыркнув, отвечал он. – Сделаешь то, что я велю, и дело с концом, а не то некому будет подковывать коней в Свартафелле! Этот спор – между мною и Сигурдом, и твое неуклюжее вмешательство здесь не к месту. Так что либо займись поисками подходящего ключа к шкатулке, либо разбей ее крышку. Мне дела нет, как ты вывернешься, но чтобы шкатулка была открыта немедленно!

Бергтор снова поставил шкатулку на полку и со зловещей усмешкой скрестил руки на груди.

– Дверг-кузнец может не опасаться угроз колдуна-доккальва, даже если тот когда-то и был льесальвом. Я знаю, как ты предал Хальвдана из Хравнборга, и в моем сердце не может быть приязни к предателям и убийцам.

Йотулл изогнул одну бровь и поглядел на Рольфа и Миклу.

– Который же из них тебе все это наплел? Ему предстоит заплатить за это собственной жизнью.

– Это я все ему рассказал, – тут же воскликнул Микла. – Я долго ждал случая отомстить за себя, Йотулл, и вот дождался. С первого дня, как ты появился в Хравнборге, я знал, что ты в душе доккальв.

– Рольф, позови всех из кузни! – приказал Бергтор, снимая с пояса молот. – Мы будем судить этого соглядатая за все его преступления, и светлым праздником памяти Сноуфелла будет тот день, когда мы повесим его и затопчем в трясину его протухшие останки!

Йотулл поднялся, недоверчиво усмехаясь и сжимая в руке посох.

– Уж не думаешь ли ты, что сумеешь одолеть полноправного чародея-доккальва? Тогда могу предостеречь тебя, что у предательства есть свои несомненные преимущества. Я знаю все заклинания и светлых, и темных альвов, и ни солнце, ни подземный мрак нисколько мне не страшны. Если твои прокопченные гномишки осмелятся хоть пальцем прикоснуться ко мне, я прикончу их на месте!

Навершие его посоха вспыхнуло слепяще-белым пламенем, и маг презрительно помахал посохом перед самым носом Бергтора, едва не подпалив ему бороду.

Вместо ответа Бергтор вскинул свой молот и с такой силой ударил по посоху, что пламя взорвалось жаркими багровыми искрами, а Йотулл зашатался. Огненный ореол очертил кузнечный молот и могучую руку, которая сжимала его. Бергтор шагнул вперед, знаком указывая Рольфу отправляться исполнять его повеление.

– Одну мелочь ты упустил из виду, колдун! – пророкотал он низким зловещим голосом. – Дверги-кузнецы – служители самого Тора! Я главный кузнец, и у меня еще трое кузнецов-помощников, не считая троих подмастерьев. Мы ведь не только куем железо, но и кое-чем другим занимаемся!

Он вытянул руку, и вдруг его ладонь наполнилась раскаленными вишнево-алыми углями, а меж пальцев брызнуло оранжевое и голубое пламя.

– Сядь, колдун, и положи свой посох на стол, так, чтобы он все время был у нас перед глазами.

Йотулл поколебался, оценивая, сможет ли он выстоять под ударами Силы Бергтора. Затем, все с тем же горделивым презрением, он сел и положил на стол свой посох. Вполне возможно, что на его решение повлияло и появление шестерых кузнецов, вооруженных молотами.

– Дюри, – сказал Бергтор, – нам нужна цепь, способная удержать колдуна.

Волшебная цепь. Найдется у тебя что-нибудь подходящее?

Дюри фыркнул в обгоревшую рыжую бороду.

– Есть ли у меня цепь, которая удержит колдуна? Да у меня припасена такая, что удержала бы и самого Фенрира, если б только мне пришла охота гоняться за волками.

Он зашагал в кузню, чтобы отыскать нужную цепь, и Йотулл воззрился на Бергтора с ненавистью и высокомерием.

– Только не думай, что это помешает Бьярнхарду добраться до шкатулки! – проворчал он. – Что до тебя, Сигурд, то по пятам за тобой все еще следует Гросс-Бьерн, да и меч твой еще не совершил двух предсказанных убийств.

Проклятие не оставит тебя в покое, покуда не исполнишь того, что предначертано. Если хочешь избавиться и от морока, и от проклятья – прикажи Бергтору прогнать этих неуклюжих болванов и тотчас же открыть шкатулку!

Сигурд покачал головой:

– Нет, Йотулл, теперь-то я знаю тебе цену. Глупцом я буду, если еще раз доверюсь тебе.

Рольф и Микла кивнули, воодушевленно блестя глазами, и Микла испустил громкий облегченный вздох.

– А я уж боялся, что он никогда не прозреет! – прошептал он Рольфу.

Вдруг из кузни донесся громкий крик Дюри и топот бегущих ног, сопровождаемый какой-то возней за дверью. Дверь распахнулась прежде, чем кто-либо успел открыть ее, чтобы поглядеть, что случилось, и в комнату хлынули доккальвы с обнаженными мечами. Кузнецы встретили их ударами молотов, но Бергтор удержал их повелительным криком, и они, опустив оружие, отступили.