Воин и чародей

Сигурд настороженно поглядывал на своих приятелей и помалкивал, не желая глупыми вопросами выдать свое невежество. Адиль тотчас же уловил выражение его лица и пояснил:

– Это не простой конь, а никур, злобное чудовище в лошадиной шкуре. Он кажется кротким и ласковым, охотно несет на себе всадника, но стоит назвать его по имени, и он опрометью поскачет прочь, чтобы окунуться в ближайшем водоеме. Известны случаи, когда такие твари подминали седоков и топили. Вообрази, как вы будете объясняться с Хальвданом, если что-то подобное приключится с Ранхильд.

– Да ведь мы позаботимся, чтобы с ней ничего не случилось. Промокнет – вот и все, – добродушно заверил его Рольф. – Сигги и я будем держаться поблизости, чтобы первыми над ней посмеяться. Может быть, мы будем участвовать в скачках к озеру, чтобы назвать нужное слово, когда она доскачет до воды.

Адиль решительно покачал головой:

– Слишком опасно все это.

– Да ведь там будет половина форта, и ее сразу выволокут на сушу, – не сдавался Рольф. – Да и озеро совсем неглубокое. Если хочешь, мы с Сигги будем ждать там, чтобы выкрикнуть имя коня и сразу прыгнуть за ней, если понадобится. Лично я предпочел бы, чтобы она немного поплавала, наглоталась водички и как следует промокла.

– Как только утром вернется Хальвдан, я поговорю с ним об этом, – резко, почти враждебно бросил Адиль Йотуллу. – Это все твои штучки, и я предчувствую, что дело обернется бедой.

Йотулл лишь пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.

– Я вижу, тебя не переубедишь. Поступай как знаешь, Адиль.

На мгновение он встретился взглядом с Сигурдом, и тот вдруг ощутил странную уверенность, что Йотулл не намерен смиряться со вмешательством Адиля.

В эту минуту к конюшне подошла Ранхильд в сопровождении целой толпы альвов – она явилась лично убедиться, что ее ожидает какой-то особенный подарок Хальвдана. Даже не глянув на Рольфа и Сигурда, она бросилась к коню, и альвы, столпившиеся за ее спиной, чтобы не упустить такое зрелище, совершенно оттеснили Адиля – он никак не мог предостеречь ее. Рольф пришел на помощь к Адилю, боясь, как бы в толчее не переломали его старческие кости. Старый маг был так сутул и мал ростом, что его могли ненароком придавить и даже не заметить. Он упрямо надвинул шляпу ниже на лоб, протискиваясь в толпе рослых альвов, и почти уже добрался до Ранхильд, когда вдруг Сигурд увидел, что старик согнулся в три погибели, судорожно хватаясь за спину.

Рольф тотчас это заметил и, протолкавшись между альвов, подхватил старца и бережно опустил на охапку соломы, не дав ему свалиться на пол.

– Проклятая спина!.. – прокряхтел Адиль, серея от боли. – Боюсь, Рольф, придется тебе нести меня домой. И лечиться предстоит не один день. Я и пальцем не могу шевельнуть.

– Часто у тебя бывают такие приступы, Адиль? – спросил Сигурд, все еще косясь на порог конюшни: ему чудилось, что секунду назад он увидел притаившегося в тени Йотулла, который делал движения, весьма похожие на заклинательные пассы. Сигурд едва не сказал об этом Адилю, но, поразмыслив немного, все же промолчал – сказать означало бы сплетничать об Йотулле, а тому бы это наверняка не понравилось.

– Всегда не вовремя накатывают… – проворчал Адиль, пока Сигурд и Рольф укладывали его на широкую доску, чтобы отнести домой. – Точно дюжину кинжалов воткнули в поясницу… Проклятье, я ничего не смогу сделать с никуром, которого вы подсунули Ранхильд вместо нормальной лошади. Ох, Рольф, если ты меня хоть немножко любишь, не следовало тебе поручать Йотуллу эту проказу. Но я вижу, ты желаешь повеселиться, несмотря ни на что. Если случится беда, не говори потом, что я тебя не предупреждал!

– Не случится никакой беды, – успокаивал старика Рольф, пока они спускали доску с Адилем, головой вперед, по крутым ступенькам в подвал. – Мне только жаль, что ты пропустишь такую потеху.

Сигурд упорно молчал, пока пробовали снадобье за снадобьем – травы, от которых слезились глаза, едкие мази и горячие припарки, которые, казалось, вот-вот испекут старого мага живьем. Когда ни одно средство не помогло и Адиль пришел в совершенную ярость, Сигурд как бы между прочим заметил, что причиной недомогания могут быть чары.

– Ну конечно! – вскричал Адиль. – Как это я сам не догадался? Бегите за Миклой, сейчас же! Только Йотулла не зовите – не хочу, чтобы он шатался поблизости.

Микла, появившись в подвале, был серьезнее обычного. Не говоря ни слова, он принялся за заклинания, то и дело с неудовольствием поглядывая на Рольфа и Сигурда.

– Очень сложные чары, – вздохнув, наконец признался он. – Нужно много времени, чтобы снять их, а Йотулл вряд ли меня отпустит надолго – особенно когда ему выгодно, чтобы Адиль подольше оставался беспомощным.

– Всему виной этот злосчастный никур, – простонал Адиль. – Йотулл не даст мне убрать его, покуда тварь не причинила беды.

– Мне тоже этот замысел совсем не по нраву, – согласился Микла, опять строго глянув на Рольфа и Сигурда. – Я-то постараюсь следить за событиями, но вряд ли кто-нибудь из нас сумеет что-то сделать, если уж в дело вмешался Йотулл. Знаешь, Сигурд, не следовало тебе просить у него помощи в этом дурацком заговоре.

– Вовсе он не дурацкий! – огрызнулся Сигурд скорее со злостью, чем с убежденностью, – надо же ему было как-то защищаться! – Рольф считал, что это совсем неплохая идея. И он, между прочим, не старается во всем обвинять меня, когда даже еще ничего не случилось.

Микла спрятал в суму свои магические инструменты.

– Адиль, я вернусь, когда смогу продолжить лечение. И найду кого-нибудь, кто мог бы посидеть с тобой, пока не встанешь на ноги.

Завтра, наверно, тебе будет одиноко – почти все сбегутся смотреть на скачки. – В последний раз сурово глянув на Сигурда и Рольфа, он ушел и плотно прикрыл за собой дверь.

Позднее, когда Адиль то ли спал, то ли путешествовал где-то в облике своей фюльгьи – маленького сокола, – Сигурд спросил у Рольфа:

– Ты не боишься, что завтра с Ранхильд случится что-то плохое? Может, мне и вправду не следовало просить совета у Йотулла?

– Ну, по правде говоря, мне немного не по себе. Однако я говорю себе, что Йотулл не сделает ничего ужасного, или он отпугнет тебя и навсегда потеряет свое на тебя влияние.

– Меня, отпугнет? Ха! – Сигурд помолчал немного, упорно глядя на угли в очаге. – С чего бы мне его бояться? И о каком влиянии ты говоришь?

– Когда просишь у кого-то одолжения, он тоже кое-что может попросить в ответ, – сонным голосом пояснил Рольф.

Сигурд надолго задумался и наконец подал голос:

– Что же, по-твоему, он мог бы у меня попросить? – Его взгляд остановился на камне очага, под которым все еще была спрятана шкатулка. – А, Рольф? Ты спишь?

Рольф действительно спал, и Сигурд остался наедине со своими тревожными мыслями, а в комнате между тем становилось все темнее и холоднее – ночь вступала в свои права.

Утром, еще до рассвета, начались приготовления к скачкам и состязаниям в честь дня рождения Ранхильд. Разношерстный отряд юнцов Боргиля задумал большое представление, скачки с эстафетой и демонстрацию своего весьма несовершенного искусства верховой езды – по мнению Рольфа и Сигурда, это предприятие обещало стать на празднике самым смешным. Другие разъезды замышляли показать прыжки через препятствия и покрасоваться прочими своими талантами, а также устроить шутливое сражение. В каждом случае были подготовлены награды – и для лучших, и для худших, потому что альвам свойственно относиться к побежденным почти с тем же восторгом, что и к победителям. Завершением праздника будут скачки, сначала – среди самых неумелых наездников, включая женщин и девушек форта. Ранхильд с презрением отказалась от этой части состязаний. Она не считала достойным для себя ни одно состязание, кроме самого последнего, – в нем должны были участвовать лучшие наездники форта, четверо командиров разъездов и еще несколько воинов, чьи кони могли сравняться быстротой с их скакунами. Первым в этом состязании был бы, несомненно, Хальвданов огромный жеребец стального серого цвета – если б только Хальвдан успел вернуться из рейда пораньше, чтобы дать коню отдохнуть до начала скачек на закате.