Райский остров

С нынешнего дня мы перешли на снабжение вертолетами - они ежедневно сбрасывают продукты и все необходимое над прилегающей к отелю пальмовой рощей.

Мы начали сооружать посадочную площадку для вертолетов. Правда, сажать здесь вертолеты никто не собирается, но умеренный (добровольный!) физический труд полезен для всех участников. Он отгоняет возникающие время от времени раздумья по поводу положения, в котором мы все очутились. Было замечено, что кое-кто из гостей, и в первую очередь женщины, вечерами с тоской глядят в сторону материка, кажущегося таким близким. А несколько молоденьких кельнеров даже отправились туда вплавь! Вероятно, в виду берега их все же подобрали катера - мне кажется, невозможно проплыть такое расстояние без посторонней помощи. Хотя я и сам несколько изменил свое мнение о собственных физических возможностях, поработав на строительстве посадочной площадки. Валить стройные пальмы совсем не трудно. Правда, потом приходится тащить их волоком к отелю, где их подчистую сжирают Т, ибо Т-наверное, можно сказать: к сожалению? - пока еще не появились в районе рощи.

А между тем керосин уже полностью израсходован. Новой партии не предвидится, да нам она и не нужна. Вероятно, вертолетчики пришли к такому же выводу, как и мы, а именно: достаточно лишь не давать Т излишне размножаться.

Половина отпуска уже позади. Надо поторапливаться с сооружением посадочной площадки; даже если ею никто и не воспользуется, чувство собственного достоинства требует довести начатое дело до конца.

Удивляет поведение двух семей, отдыхающих здесь с детьми. Они совершенно обособились от остальных и даже не участвуют в общем труде. Целыми днями валяются нагишом на пляже (не только дети, но и взрослые!), ловят рыбу и жарят ее у самой воды. Даже ночью они не уходят с пляжа и спят прямо на теплом песке. Они почти не являются в отель за продуктами, которые хозяин три раза в день собственноручно достает из стальных термитонепроницаемых контейнеров и раздает своим постояльцам. В создавшихся условиях приготовление пищи, естественно, отпадает.

Несколько дней назад, отмечая возникшее у меня здесь странное ощущение свободы, я отнюдь не имел в виду такой стиль поведения, как у вышеупомянутых семейств. Напротив, я за то, чтобы блюсти определенные принципы цивилизации в любых, в том числе и самых экстремальных, условиях. К таким принципам относятся, кроме само собой разумеющегося соблюдения приличий, также и подчинение собственной воли требованиям коллектива, равно как и ощущение своей ответственности за точное соблюдение привычного распорядка дня и недопущение безделья: все это докажет, что ситуация может рассматриваться как близкая к нормальной. Человек имеет право гордиться собой не только в тех случаях, когда ему удается преодолеть неблагоприятные обстоятельства! Я начинаю склоняться к мысли, что приспособиться к этим неблагоприятным обстоятельствам без жалоб и слез - едва ли не более трудная задача.

Утверждение, будто в нашем случае речь идет о жизни и смерти, лично я отвергаю как несостоятельное. Ибо нашей жизни никоим образом не угрожает опасность. Все постояльцы отеля имеют здоровый, отдохнувший вид. Мы все загорели, физически окрепли и за едой не устаем уверять друг друга, что настроение у нас прекрасное и уверенность в завтрашнем дне непоколебима.

Создается впечатление, что с тех пор, как здесь появились эти Т, мы живем более насыщенной жизнью, чем раньше.

Когда мы нынче в полдень вернулись со стройки, нам с большим трудом удалось скрыть друг от друга испытанное нами потрясение: отеля "Райский остров" больше не существовало.

Хочу уточнить: отель, конечно, стоит на месте. Но у него нет ни стен, ни крыши. По-видимому, Т научились поедать и каменную кладку.

Относительно быстро привыкнув к новому виду нашего пристанища, мы убеждаемся, что причудливое переплетение стальных балок, свободно и широко раскинувшееся над землей, может доставить истинное эстетическое на

слаждение. К примеру, винтообразно изогнутая лестница, ведущая из ресторана на плоскую крышу, только теперь, когда она уже не скрыта стенами, предстала перед нами во всей своей красе.

А поскольку между нашими комнатами теперь нет разделявших нас перегородок, мы все расположились в зале ресторана, где и живем как бы единой семьей - само собой, строжайше соблюдая приличия.

Часть постояльцев, к которой принадлежу и я, весьма сожалеет, что наш отдых заканчивается через семь или через одиннадцать (?) дней. Мы всей душой привязались к нашей новой жизни.

Родительские пары пытаются внести в наши ряды смуту. Они требуют, чтобы из оставшихся пальм мы построили плоты и переправились на сушу, так как разрушение здания свидетельствует о грозящей нам всем опасности. Я счел, что ввиду возникновения нездоровых настроений мое образование обязывает меня произнести импровизированную речь и в шутливых стихах "прозрачно" намекнуть на нашу "прозрачную" обстановку. Меня наградили бурными аплодисментами. Правда, теперь, когда я не могу укрыться в своих четырех стенах, мне приходится вести свои записи тайком и урывками. Они всегда при мне; я ношу их прямо на голом теле, под нейлоновым жакетом. Не только из-за Т.

Сегодня, кажется, обстановка изменилась. Гостей охватила жуткая паника. В меня тоже вселилось какое-то смутное беспокойство, которое я, однако, скрываю от остальных.

Ночью сожрали борзую собаку моего бывшего соседа по столу; остался лишь начисто обглоданный скелет.

Очевидно, Т ошибочно приняли спящую собаку за мертвую. Что это означает для нас всех, нет нужды подробно объяснять. Не так уж много у нас возможностей доказать Т, что мы живы! Тем более что документов ни у кого нет, а одинаковые нейлоновые костюмы сделали нас почти неотличимыми друг от друга. Ведь теперь даже персонал и гости не отличаются друг от друга, не говоря

уже о внутренних различиях среди гостей, снимавших номера различного класса.

Завтра мы созываем всех на собрание. Эту ночь постараюсь не спать.

Чтобы не прослыть паникером, я никому не сказал о том, что не могу понять, почему скелет собаки оказался несъеденным.