Страница 1 из 52
Зайцев Василий Григорьевич
За Волгой земли для нас не было
Записки снайпера
Текст печатается с учетом последней прижизненной правки автора
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Аннотация издательства: Василий Григорьевич Зайцев - участник Сталинградского сражения, знатный снайпер, организатор снайперского движения в 62-й армии. Герой Советского Союза. В своих записках он рассказывает о школе боевого мастерства и раскрывает перед читателями "секреты" снайперского искусства.
Содержание
1. Детство и юность
2. Тельняшки под гимнастерками
3. Переправа
4. Первый бой
5. Заживо погребенный
6. Не переводя дыхания
7. В день затишья
8. Становлюсь снайпером
9. Первые шаги
10. Сложная позиция
11. Найди снайпера!
12. Когда нельзя спешить
13. Солдатское небо
14. Моя забота
15. Доверие
16. Обида
17. Тюрин и Хабибулин
18. Поединок
19. Служу Советскому Союзу
1. Детство и юность
Все помнят свое детство, рассказывают о нем кто с горечью, кто с умилением и гордостью - вот какие были у меня детские годы! - но мне еще ни разу не доводилось слышать определения границ детства. Не помню их и я. Почему? Вероятно, потому, что первый исходный шаг в детство делался неосмысленно и он не оставил никакого следа в памяти, а выход из него в юность совершился незаметно с грузом тоже не очень осмысленных, но привычных детских взглядов на жизнь. Не зря же говорят - "Взрослые дети". В каком возрасте называют их так сказать трудно, если каждый из них не признается, хотя бы самому себе, что заслужил такой похвалы, к счастью, не в двадцать, а в десять или двенадцать лет. Бывают, конечно, дети и постарше двадцати лет, но таким детством едва ли пристойно гордиться.
В моей памяти детство обозначено словами деда Андрея, который взял меня с собой на охоту, там вручил мне лук с самодельными стрелами и сказал:
- Стрелять надо метко, каждому зверю в глаз. Теперь ты уже не ребенок.
Дети охотно играют во взрослых, но мне было не до игры: в лесу водятся не игрушечные звери, а настоящие, чуткие, проворные. Хочешь разглядеть, скажем, козла - какие у него уши, рога, глаза - сиди в засаде так, чтоб он смотрел на тебя, как на клочок сена или кустик смородины. Лежи, не дыши и ресницами не шевели. А если пробираешься к лежке зайца, старайся ползти с подветренной стороны и так, чтоб под тобой не хрустнула ни одна травинка. Срастайся с землей, припадай к ней кленовым листом и двигайся незаметно. Ведь тебе надо поразить зайца метким выстрелом из лука. Подползай вплотную, иначе твоя стрела уйдет мимо цели...
Деды любят внуков сильнее, чем отцы сыновей. Почему так происходит - могут пояснить только сами деды. Мой дед - Андрей Алексеевич Зайцев, потомственный охотник, - выбрал меня в любимцы как первенца из наследников своего сына Григория - отца одной дочери и двух сыновей. Я был самым старшим и рос очень туго. В семье так и думали, что останусь колобком, аршин с шапкой. Однако деда не смущал мой маленький рост, и он вкладывал в меня весь свой охотничий опыт полной мерой, с нескрываемой любовью и пристрастием. Мои неудачи переживал почти со слезами. И видя это, я платил ему старанием - делал все так, как он велел. Учился читать следы зверей, как умную книгу, выслеживал лежки волков, медведей, строил засады так, что дед не мог обнаружить меня, пока я не подавал ему голос. Такое преуспевание очень нравилось опытному охотнику. Однажды он, как бы благодаря меня за успехи, пошел на риск: на моих глазах убил волка деревянной колотушкой. Дескать, смотри, внук, и учись, как надо смело и спокойно расправляться с хищным зверьем. А потом, когда волчья шкура уже лежала у моих ног, он сказал:
- Видишь, как ловко получилось: пулю сэкономили, и шкура без пробоин, пойдет по первому сорту.
Прошло еще немного времени, и мне удалось заарканить дикого козла. Ух, как рванулся козел, когда я накинул на рога петлю из конопляной бечевки. Он выдернул меня из засады и поволок по кустам, норовя вырвать из моих рук конец бечевки. Но не тут-то было. Я зацепился телом за комли разлапистого куста держу! Козел метнулся вправо, влево, затем обогнул куст раз, другой и, наконец, припал на колени возле меня. Как был рад дед такой удаче. Я плакал от радости, а он улыбался и целовал мои мокрые от слез щеки.
На другой день дома в присутствии моего отца, матери, бабушки, сестры и брата дед вручил мне ружье - одноствольную берданку двадцатого калибра. Настоящее ружье с боевыми патронами в патронташе с пулями, картечью и дробью на рябчиков. Повесил на мое плечо. Приклад до пяток, но я уже не мог считать себя мальчишкой. К таким настоящим ружьям детям даже не дозволяют прикасаться.
В ту пору мне было всего лишь двенадцать лет. Повзрослел за один день: аршин с шапкой, но за плечами настоящее ружье! Случилось это в двадцать седьмом году в доме деда, на берегу лесной речушки Сарам-Сакала, Еленовского сельсовета Южно-Уральской области.
Я стал почти взрослым человеком, точнее самостоятельным охотником. Тогда отец, вспомнив службу у Брусилова, сказал:
- Расходуй патроны экономно, учись стрелять без промаха. Это умение может пригодиться не только на охоте за четырехногими...
Он будто знал или предугадывал, что его старшему сыну доведется выполнять этот наказ в огне самого жестокого сражения за честь нашей Родины - в Сталинграде.
Вместе с ружьем я принял от деда грамоту таежной мудрости, любовь к природе и житейский опыт.
Бывало, сидит старик среди леса на пеньке, покуривает самосад из любимой трубки, пристально смотрит в одну точку на земле и поучает не торопясь:
- Ты вышел в лес зверя промышлять. Посиди, осмотрись, установи, кто в этом лесу был в твое отсутствие. Скинь с головы малахай, прислушайся к птичьему разговору, определи жизнь в лесу. Торопливый разговор сорок - это серьезное предупреждение о наличии серьезного гостя - будь наготове. Если птичий разговор приближается, нужно занять выгодное положение, притаиться и ждать: зверь идет на тебя. Замри. Не шелохнись. Из леса на кордон возвращайся поздней ночью, чтобы лишние глаза не видели твоей добычи. Никогда сам не хвались, лучше больше трудись, - наказывал дед, - пусть твое дело тебя похвалит.