Страница 5 из 46
— Мне хотелось бы встретить ее, — выразил готовность Мальтрейверс. — Обещаю вести себя пристойно.
Но на пороге стоял молодой священнослужитель с озабоченным лицом.
— Полагаю, вы не мисс Таргет? — приветствовал его Мальтрейверс. Лицо молодого человека передернулось от смущения.
— Прошу прощения?
— Извините меня, пожалуйста. Мы ожидали прихода другого человека. Очевидно, вы хотите видеть отца Кована?
— Если это возможно, — сказал молодой человек. — Простите, что явился неожиданно, но…
— Ничего, ничего, хотя, боюсь, он как раз собирается уходить! — Мальтрейверс широко распахнул дверь. — Пожалуйста, входите, я скажу ему, что вы здесь.
Выражение озабоченности на лице посетителя быстро сменилось страдальческим. Мальтрейверс заметил, что у него дрожат руки; его лицо, никогда не знавшее округлости, видимо, еще больше вытянулось, он явно был чем-то сильно расстроен. Возбужденно, быстро водил он рукой по своим черным, аккуратно подстриженным волосам и, казалось, не знал, что ему теперь делать.
— О, если он собирается уходить… я не хочу… Простите, извините.
Мальтрейверс решил, что необходимо действовать настойчиво, чтобы у визитера вот-вот не разразилась истерика.
— Я настаиваю, зайдите, — сказал он. — Очевидно, это очень важно, то, что вы собираетесь сообщить.
— Хорошо, если вы уверены…
Ясно же, сам гость не уверен ни в чем и, чувствуется, никогда не решится по доброй воле войти, а потому Мальтрейверс дружески схватил его за руку и буквально втянул в дом эту испуганную рыбку.
— Я вполне уверен. Входите, — пригласил он, тут же добавив: — Думаю, вам лучше поговорить в кабинете. — Кабинет отца Майкла располагался тут же, при холле, прямо рядом с входом в дом. — Пойду приведу отца Кована… — Мальтрейверс пошел было из комнаты, но задержался на пороге. — Извините, вы…
— Мэтью Вебстер, — поспешно представился гость.
— Конечно, — согласился Мальтрейверс, хотя имя это ничего ему не сказало, и поспешил сообщить отцу Майклу о его приходе.
— Это вовсе не Таргет, как выяснилось, — сказал он, входя в кухню. — Какой-то Мэтью Вебстер хочет повидать тебя и, мне кажется, дело срочное.
— Мэтью Вебстер? — переспросил отец Майкл. — Чего он хочет?
— Я не спрашивал, но он сейчас в твоем кабинете.
— Разве ты не сказал ему, что я занят?
— Нет. Ты не занят. А даже если бы и был занят, я хотел бы думать, что ты поспешишь встретиться с ним. Он очень взволнован.
Майкл издал какой-то неясный звук, нечто среднее между фырканьем и хрюканьем, и вышел из комнаты.
— Что беспокоит Мэтью сейчас? — устало спросила Мелисса.
— Явно что-то необычное, — ответил Мальтрейверс. — Пришел этот человек — он словно на острие ножа.
Мелисса вздохнула.
— С ним это часто бывает. Он очень… болезненно на все реагирует, все воспринимает очень серьезно. Живет в состоянии постоянного напряжения. Даже епископ находит его чувствительность иногда слишком раздражающей.
— Твои слова звучат так, словно он — святой, — сказал Мальтрейверс. — Я-то всегда думал, что люди должны жить в страдании. Однако, кто он? Я не помню, чтобы видел его раньше.
— Он наш органист. И впервые теперь у нас есть свой музыкант. Это епископ, когда обнаружил в нем особый талант к музыке, посвятил его в духовный сан и назначил на должность помощника регента. Мэтью очень хороший органист, он хорош и как неофициальный заместитель старого Мартина Чемберлена. Особенно бесценен сейчас, потому что сам Мартин вот уже несколько недель в больнице. — Мелисса вздохнула. — Но его вера, мне кажется, чересчур страстная. По какой-то причине ведь он пришел. Вполне возможно, дело, с которым он явился, чрезвычайно важно лишь для него одного.
Дальнейшие рассуждения Мелиссы были прерваны приходом мисс Таргет.
Мисс Таргет — худая немолодая женщина, на которой годы оставили свой след, с привычками старой девы, — остро реагирует на обиды, шепотом, с трепетом волнующего ужаса произносит дурные слова.
Мелисса привела ее в кухню и объяснила отсутствие отца Майкла.
Краткое представление оказалось для мисс Таргет достаточным, чтобы она отнеслась к трем совершенно незнакомым людям как к старым добрым друзьям.
— О, мои дорогие, — заговорила она взволнованно, садясь и снимая летние белоснежные хлопчатобумажные перчатки. — Какое дело разыгралось! Библия исчезла! Я — первая заметила это. Не знаю, что толкнуло меня взглянуть, никогда не обращала внимания, должно быть, сотни раз проходила мимо не глядя, но, знаете, что-то буквально заставило меня на этот раз посмотреть… И что бы вы думали?! Пропала. Исчезла. Украдена. Я не знала, что предпринять. Никого не было в тот утренний час, кому я могла бы сказать, однако…
— В котором часу это было? — спросил Мальтрейверс, вызвав новый стремительный поток слов.
— Извините, время? О, это, должно быть, было… дайте подумать. Я немного опоздала из-за Себастьяна, моего котенка, который куда-то подевался, а я его искала, чтобы убедиться, что с ним ничего не случилось плохого. По пути я встретила мисс Темплтон, о, Мелисса, дорогая, ты, должно быть, слыхала, что ее племянница родила еще одного ребенка? Это четвертый. Кто мог бы ожидать, что такое возможно у столь хрупкого создания? Итак, мы поболтали обо всем этом, а затем я сказала ей, что должна идти, и пошла прямо в магазин. Конечно, я была на месте раньше этой гнусной Морган, открыла магазин и сразу проверила кассу и все остальное. Затем я поговорила с одним из наших служителей… нет, сначала пришли два покупателя, они взяли несколько открыток… а уже потом я разговаривала со служителем. О чем? Не припомню. Потом пришла Морган и, конечно, настояла на том, что нужно еще раз проверить кассу. Я смотрела, как она это делает, чтобы не возникло никаких недоразумений. Затем вышла немного пройтись. Я люблю ходить по собору, когда там никого нет. Итак, дайте вспомнить… Сначала я обошла женскую молельню, ее окна так великолепны на фоне утреннего солнца, затем… да, я, должно быть, обошла весь собор, прежде чем взглянула на шкаф и… — мисс Таргет светло улыбнулась четырем лицам, застывшим с выражением вежливого внимания, — …должно быть, это было около половины одиннадцатого, — заключила она. — Или около этого.
— Половина одиннадцатого, — повторил Мальтрейверс, заранее переполненный чувством сострадания к Джексону, которому придется выслушать подробный рассказ мисс Таргет и который должен будет все вытерпеть ради того, чтобы выудить что-нибудь ценное.
— Да, хотя сейчас я думаю… — мисс Таргет начала снова.
— Нет, нет, нет, этого достаточно! — поспешно остановил ее Мальтрейверс. — Достаточно разумных предположений. В котором часу открывается собор?
— В девять.
— Тогда… нет, очевидно, Библию могли взять прошлой ночью и никто не заметил исчезновения до тех пор, пока вы не обнаружили этого. Скажите мне…
— О! — вскрикнула она. — Вы… вы… я знаю, кто вы… вы… — она уставилась широко раскрытыми глазами через стол на…
— Диана Портер, — представилась та.
— Конечно! О, дорогая, примите мои извинения за то, что не сразу узнала вас. Я видела вас по телевизору. Ваши чтения из Норвича были так прекрасны! Вы знаете, я храню один экземпляр рядом с кроватью и читаю по несколько страниц каждый вечер, но в вашем прочтении текст приобрел особый смысл… Я так рада, что… — И мисс Таргет выразительно замахала руками, находя силу своего голоса недостаточной для того, чтобы выразить свои чувства.
— Спасибо, мисс Таргет, — сказала Диана. — Всегда приятно узнать, что твой труд так ценят.
Мисс Таргет, одна из тех тысяч, кому люди, выступающие по телевизору, представляются существами необычными, возвышенными, а внимание их воспринимается как внимание королевское, просияла от удовольствия.
— О, моя дорогая, — это было все, что она смогла выдавить из себя, но интонация, с которой произнесла мисс Таргет три слова с выразительными легкими движениями, свидетельствовали о ее глубокой уверенности в том, что она не достойна такой благодарности.