Страница 2 из 2
Таким заезжим и случайным, как мы с Иваном, нравится, а жить тут постоянно, и особенно зимой... (Воображаю, что за холодище в нашем доме, когда мистраль задует!)
Но сейчас мистраля нет и зимы нет. Есть наступающий вечер, вдруг ставший облачным, в сиреневых сумерках. Спускаемся домой - Иван начинает торопиться.
- На коней, на коней!!
Внизу, близ дома нашего, видны огни автомобиля.
- Видишь, пора! До Грасса еще далеко. Ночевать тут, что ли? Вера, поторапливайся!
И быстрой, сухой походкой тонкий и бодрый сбегает вниз. (В движениях моложе своих лет.)
Фердинанд разглагольствует о чем-то с его шофером. Вероятно, что-нибудь по провансальски-тартаренски врет.
- Ну, душа моя, прощай. Нет, обедать не останусь.
Две Веры целуются. Иван быстро вскакивает в машину.
- У-у, Вера, всегда возишься!
- Вот и я сажусь, Ян. Ничего я не вожусь.
- Прощайте! Хорошо у вас тут в Притыкине!
Через несколько минут автомобиль катит к большой дороге. Сквозь деревья мелькают золотые огни его, потом исчезают. Как мгновенно прилетели Иван с Верой, так и улетели.
* * *
Так улетело теперь и всё то, прошлое, далекое. Вспоминаю обоих во времена бодрости их и хорошей жизни. Вспоминаю и Грасс, где подолгу мы с женой - подругой юности его Веры - гостили. Горестно представить себе предсмертные годы Ивана Алексеевича (только что прочел о них), ужасно грустно. А теперь и Вера ушла. Но вот в памяти они тогдашние остались, как и Прованс в солнце и золоте, Грасс, Пюжет.