Страница 8 из 103
- Меня зовут Латро, - сказал я. - Ио, я полагаю, ты уже знаешь. Имени нашего чернокожего друга мы не знаем - мы не говорим на его языке, - но можем за него ручаться.
Эгесистрат несколько секунд смотрел прямо в глаза чернокожему - мне показалось, ужасно долго, - а затем заговорил с ним на каком-то языке (думаю, именно на этом языке чернокожий торговался с лавочником), и чернокожий стал ему отвечать, а потом прикоснулся ко лбу Эгесистрата, а тот - к его лбу.
- Это язык арамеев, - сказал мне Эгесистрат. - По-арамейски имя твоего друга означает "Семь Львов".
Мы к тому времени уже почти добрались до городских ворот, и он спросил меня, далеко ли находится дом, о котором я говорил. Я сказал, что на следующей улице.
- А я живу по ту сторону рынка, - сказал он. - Нельзя ли мне немного передохнуть у вас и выпить с вами вина? От ходьбы у меня культя разболелась. - Он кивнул на свою искалеченную ногу. - Я был бы вам очень признателен.
Я сказал, что он может оставаться у нас сколько угодно, и спросил, какого он мнения о моем мече.
4. ПОКРОВИТЕЛЬСТВО БОГОВ
Эгесистрат долгое время провел на стене, наблюдая за полетом птиц (*12). И теперь говорит, что наше плавание будет успешным и поэтому он отправляется с нами. Гиперид пытался узнать у Эгесистрата, найдем ли мы того человека, за которым гонимся, сумеем ли доставить его к Ксантиппу и как экклесия (*13) наградит нас за это; однако Эгесистрат не ответил ни на один из этих вопросов под тем предлогом, что говорить больше, чем знаешь, значит самому себе рыть яму. Мы с ним потом еще немного побеседовали, но теперь он уже ушел.
Странная вещь случилась, когда мы - чернокожий, Ио и я - в первый раз пили с ним вино; я этого понять так и не смог, так что просто опишу здесь все это, не высказывая собственной точки зрения.
Мы сидели и болтали, а я между тем почему-то все чаще возвращался мыслями к своему мечу. Утром, надевая чистый хитон, я видел его - он лежал на сундуке; и потом он мне тоже без конца попадался, когда мы с чернокожим укладывали вещи; но тогда я особого внимания на него не обращал. А сейчас я с трудом мог усидеть на месте: мне все казалось, что его у меня украли. А потом вдруг подумал, что этот меч, должно быть, непростой, и Эгесистрат, наверное, мог бы многое прояснить на сей счет.
Как только мы смешали вино с водой, я встал, сбегал в свою комнату и принес меч. Я уже собрался передать его Эгесистрату, но тот вдруг ударил меня по руке костылем, и меч упал на пол. Чернокожий вскочил и замахнулся табуреткой, Ио закричала.
Только Эгесистрат продолжал спокойно сидеть и даже с места не двинулся. Он велел мне поднять меч и убрать его в ножны. (Меч так глубоко вонзился острием в пол, что пришлось вытаскивать его обеими руками.) У меня было странное ощущение, будто я только что проснулся после глубокого сна. Чернокожий что-то кричал мне, тыкая пальцем в вино, затем громко заговорил с Эгесистратом, указывая на меня и на потолок. Эгесистрат пояснил:
- Он хочет напомнить тебе, что гость священен. Боги, говорит он, накажут того, кто зовет незнакомого человека в дом, а потом без причины причиняет ему вред.
Я растерянно кивнул.
- Латро же все забывает! Иногда... - прошептала Ио.
Но Эгесистрат жестом велел ей умолкнуть.
- Латро, что ты хотел сделать? - спросил он.
Я сказал, что хотел лишь показать ему меч.
- И по-прежнему этого хочешь?
Я кивнул.
- Хорошо, - сказал он. - В таком случае я погляжу. Вынь его из ножен и положи на стол.
Я сделал, как он сказал. Он возложил обе руки на клинок и закрыл глаза. Так он сидел довольно долго - я успел как следует растереть ушибленную руку и допить вино, прежде чем он снова открыл глаза и снял руки с клинка.
- Ну и что? - спросила Ио.
Мне показалось, что Эгесистрата бьет дрожь.
- Знаете ли вы, - сказал он, - что божественное прикосновение оставляет неизгладимый след и может передаваться, как передается болезнь?
Мы молчали.
- Да, это так. Прикоснись к прокаженному, и вполне можешь потом тоже заболеть. Кончики твоих пальцев побелеют или на щеке - там, где ты ее почесал, - появится пятно... Так и со следами богов. В Речной стране есть храмы, где жрецы, окончив службу, обязаны вымыться и переодеться, прежде чем покинут храм, хотя боги, в большинстве случаев, на службе в храме не присутствуют. - Эгесистрат вздохнул. - Этим мечом, я думаю, некогда владел какой-то бог. Может быть, не самый могущественный, но бог! - Он вопросительно посмотрел на меня, но я лишь покачал головой. - Ты им кого-нибудь убивал, Латро?
- Не знаю, - сказал я. - Наверное.
- Ты убил им нескольких спартанцев... - начала было Ио, но зажала себе рот ладошкой.
- Он убивал спартанцев? - переспросил Эгесистрат. - Мне ты можешь сказать об этом без опаски: я им вовсе не Друг.
- Нескольких рабов Спарты, - объяснила Ио. - Они нас однажды захватили в плен, но сперва Латро и чернокожий многих из них уложили.
Эгесистрат пригубил вино.
- Это, по всей видимости, было далеко отсюда?
- Да, далеко. В Беотии.
- Это хорошо, потому что мертвые тоже могут ходить. Особенно те, что пали от этого клинка.
Я вздрогнул и оглянулся, услыхав шаги Гиперида. Он был удивлен, увидев в нашем доме Эгесистрата, но я представил их друг другу, и Гиперид радушно приветствовал гостя.
- Надеюсь, вы извините меня за то, что я не встаю, - сказал Эгесистрат. - У меня ноги нет.
- Конечно, конечно! - воскликнул Гиперид. Чернокожий принес ему табуретку, и он сел. - Я тоже чуть не охромел - все ноги себе отбил, целый день по городу мотаюсь.
Эгесистрат понимающе кивнул:
- А знаешь, я ведь и еще по одной причине должен перед тобой извиниться. Представляя меня, мой друг Латро сказал, что я Эгесистрат с Закинфа. Это правда; я родился на этом острове, там и вырос, только по-настоящему я Эгесистрат, сын Теллиаса... - Гиперид вздрогнул. - А еще больше я известен как Эгесистрат из Элиды.
- Так это ты был прорицателем и советником Мардония в битве при Платеях? - вымолвил Гиперид. - Это ты советовал ему не наступать?.. Мне говорили...
Эгесистрат утвердительно кивнул и спросил:
- Неужели, по твоему мнению, это означает, что я преступник? Если так, то я в твоей власти. Эти люди послушны тебе, и один из них вооружен мечом.