Страница 5 из 7
И тут голос Бреннера перекрыл голос 2900-го. Представитель БСС был в панике.
- Нас окружили! Мы проигрываем бой - срочно роботанк сюда!..
Несмотря на боль, 2910-й разозлился. Только Бреннер называл Пиноккио просто "роботанк" - а когда упоминал его имя в документах, закавычивал его: роботанк "Пиноккио".
- Сейчас будем, сэр, - отозвался 2900-й. Оказывается, он уже стоял над 2910-м и наклонился, помогая ему подняться.
2910-й попытался найти глазами других УЖОСов.
- Потери большие? - спросил он.
- Четверо убиты, и один ранен - ты. -Наверно, ни один человек - ни один другой человек - не заметил бы боли в грубом голосе 2900-го. - Идти можешь?
- Даже встать не могу.
- Значит, поедешь на Пиноккио.
2900-й удивительно бережно поднял его на маленькое сиденье "погонщик", то есть координировавший действия роботанка УЖОС, ехал тут, если скорость движения была слишком велика, чтобы просто бежать рядом. На шоссе, например.
Остатки отделения встали цепью впереди Пиноккио. 2910-й услышал, как 2900-й вызывает:
- Лагерь! Вызываю лагерь! Как у вас, сэр?
- Лейтенант Кайл убит, - ответил срывающийся голос Бреннера. - Только что прибежал 3003-й и сказал, что Кайл убит!
- Вы держитесь?
- Не знаю! - Было слышно, как Бреннер спрашивает, отвернувшись от микрофона: "Они держатся, 3003-й?"
- Воспользуйтесь перископом, сэр. Или "птичкой", если она еще не сбита.
Бреннер торопливо затарахтел:
- Я не знаю, держимся мы или нет. 3003-й был ранен, только что он умер. В любом случае он вряд ли знал... Вы должны торопиться! Скорее!
Это противоречило уставу - но 2910-й сдернул шлем. чтобы не слышать терпеливого ответа 2900-го. Теперь, когда не мешало бормотание Бреннера, он слышал далекие взрывы - несомненно, в лагере. Автоматные и пулеметные очереди сливались в почти неумолчный гул, на который накладывалось "у-у-убумм!" вражеских снарядов и ответный кашель минометов.
Затем джунгли расступились - перед ними открылся лагерь: среди травы и траншей то и дело вздымались фонтаны грязи. Отделение перешло на бег, а Пиноккио на ходу открыл огонь из пушки.
Они нас обвели, думал 2910-й. Нога болела, но как-то отдаленно; голова кружилась и стала странно легкой - словно он был орнитоптером, висящим в туманной мороси над своей же головой... Вместе с легкостью пришла странная ясность сознания.
Да, они нас обвели. Они заставили нас привыкнуть к небольшим коротким налетам, к разведкам боем - а когда мы наконец вывели Пиноккио из лагеря, они были готовы и ударили разом в двух местах: засада в джунглях и атака на лагерь...
Между прочим, он все еще сидит на броне, на открытом сиденье, и вотвот окажется в самой гуще боя. Отряд уже подошел к минному полю, и УЖОСы впереди на бегу перестраивались в колонну по два, чтобы не оказаться за пределами безопасной полосы.
- Куда мы, Пиноккио? - спросил он и только тут сообразил, что так и не включил шлемофон. Щелкнул рычажком и повторил вопрос.
- Раненая боевая единица будет доставлена на командный пункт для оказания ей помощи сотрудником Биосинтетической Службы, - прогудел Пиноккио. Но 2910-й уже не слышал его. Впереди, казалось, разом протрубили пять десятков горнов, командуя новую атаку Врага.
Южная сторона треугольника лагеря была пуста: очевидно, остатки их взвода перебросили на помощь первому и второму. Но война - штука нелогичная, что в очередной раз подтвердилось здесь. Там, где Враг мог бы пройти, практически не встретив сопротивления, у него не было ни одного солдата!
- Прошу помощи сотрудника БСС, имею раненую боевую единицу, - слышал 2910-й голос Пиноккио. В то же время роботанк продолжал стрелять. Он вызывал Бреннера уже больше минуты, но тот не выходил; тогда 2910-й исхитрился соскользнуть с брони, приземлившись на здоровую ногу. Пиноккио тотчас умчался.
Бункер КП перекосило - судя по воронкам, били прицельно, и то, что КП вообще не разнесло в щепки, следовало отнести к чистым случайностям. Когда 2910-й подошел к дверному проему, в нем появилось белое как мел лицо Бреннера.
- Кто здесь?
- 2910-й. Я ранен - дайте мне войти и лечь.
- Они сказали, что не могут поддержать нас с воздуха. Я запросил их, а они сказали, что весь район охвачен боями и они до нас не доберутся. Даже не найдут.
- Дайте пройти. Я ранен и хочу войти и лечь... - в последний момент он вспомнил и добавил: - Сэр.
Бреннер нехотя посторонился. В бункере было темновато, но не совсем темно.
- Осмотреть вашу ногу?
2910-й нашил пустые носилки и лег, стараясь не тревожить рану.
- Незачем, - ответил он. - Займитесь лучше другими ранеными.
Бреннер, Конечно, был не в себе, но и в таком состоянии он мог бы заметить, что с 2910-м не все в порядке.
Но сотрудник, БСС не подошел к нему, а вернулся к рации - его отчаянный голос доносился откуда-то издалека. До чего же хорошо лежать...
Где-то вдали голоса спорили о чем-то, перебивали друг друга. Где-то очень далеко. Интересно - где?..
Потом он услышал пушки и вспомнил. Попытался повернуться на бок и сумел сделать это со второго раза - хотя голова была еще более легкой, чем накануне. На соседних носилках лежал 2893-й - он был мертв.
В дальнем углу землянки, которая, собственно, и представляла собой весь КП, Бреннер спорил с 2900-м.
- Был бы хоть один шанс, - говорил торопливо Бреннер, - я бы это сделал. Вы же это знаете, взводный.
- Что происходит? - сумел наконец спросить 2910-й. - Что такое?..
Он был слишком слаб, чтобы продолжать играть роль УЖОСа, но ни Бреннер, ни 2900-й этого не заметили.
- Дивизия, - ответил Бреннер. - Целая дивизия Врага. Мы не можем сдерживать ее нашими силами!
2910-й приподнялся на локте.
- О чем это вы?
- Я говорил с ними по радио... поймал их частоту - это целая дивизия. Они нашли офицера, который знает английский. Они предлагают нам сдаться.
- Это они говорят, что у них дивизия, - сдержанно заметил 2900-й.
2910-й потряс головой, пытаясь привести ее в порядок.
- Хоть бы и дивизия - с Пиноккио...
- Роботанк уничтожен.
2900-й бесстрастно объяснил:
- Мы пытались контратаковать, 2910-й, но они подбили Пиноккио и отбросили нас назад... Как ты себя чувствуешь?
- Их целая дивизия! - твердил Бреннер.
Голова 2910-го теперь лихорадочно работала, но это было так, словно в ней крутился какой-то нелепый механизм. Если Бреннер намерен сдаться, 2900й не сможет даже подумать о неповиновении. Но он, 2910-й, может убедить Бреннера в том, что он - человек. Бреннер сможет объяснить это Врагу обязательно объяснит; и в этом спасение. Война рано или поздно кончится, и он вернется домой. Никто не сможет его ни в чем упрекнуть. Если Бреннер собирается...