Чарующая Целиковская

Мама была легким человеком. Ее нельзя назвать покладистой - именно легкой. Могла иногда даже крепко сказануть в шутку, если мы сильно пристаем. Могла и поругать, но всегда не оскорбительно и с юмором. Последние два года она тяжело болела, перенесла две операции, хотя продолжала работать. Но веселое настроение она сохранила до последних дней. Это у нее потомственное - несгибаемая жизнерадостность. "Санечка,- говорила она,- когда я буду умирать, заведи Второй концерт Рахманинова. Я его услышу, забуду, что смерть стоит у дверей, и, примиренная, расстанусь с жизнью". Очень любила русскую музыку Чайковского и Рахманинова.

Она умерла в Кунцевской больнице на моих руках в 6 часов вечера 3 июля 1992 года. Конечно, было не до музыки, и я не смог выполнить мамину волю. Каюсь. Завели Рахманинова уже дома после похорон.

Когда друзья пришли к нам в дом на сороковой день помянуть маму, я пригласил их на день рождения мамы 8 сентября. Мне хотелось, чтобы не угасла эта замечательная традиция, существовавшая при маминой жизни. И каждый год в этот день мы накрываем стол, как она любила, и ощущаем, что она где-то рядом. Приходят Слава Шалевич, Люда Максакова, Маша Вертинская, Миша Воронцов, Галина Львовна Коновалова, Борис Поюровский, Надя Якунина и многие другие ее друзья. Поем мамины песни, хохмим, говорим ее любимые тосты и шутки. Думаю, что ей понравилось бы, что мы не поминаем ее, а именно вспоминаем ее с радостью и улыбкой. По православным канонам это вроде бы не принято, нужно поминать в день смерти. Я даже консультировался по этому вопросу с батюшкой из Новодевичьего монастыря, где маму отпевали. Священник сказал, что это не принято, но что ничего плохого в этом нет. И вот в этот день мы все веселимся, поем песни, вспоминаем смешные эпизоды, связанные с мамой, обсуждаем свои дела. И создается ощущение, что мама просто вышла в другую комнату и сейчас вернется к столу. Лида делает пирог с капустой и яблочный штрудель, какие пекла мама и накрывает стол, как это любила делать бабушка Екатерина Лукинична. Этот светлый праздник мы отмечаем не скорбно, не грустим, а радуемся и веселимся, что судьба нас всех свела с мамой и что мы снова вместе.

Удивительный случай произошел во время открытия памятника на Новодевичьем кладбище. Собрались друзья, артисты Вахтанговского театра, вспоминали маму добрым словом. И вдруг кто-то, кажется Михаил Ульянов, подняв голову вверх, воскликнул:

- Смотрите! Как здорово!

На небе расцвела радуга, уходящая своими концами вверх. Словно улыбка появилась на голубом лице небосклона. Все тотчас принялись обсуждать чудесное видение и говорить:

- Значит, Люся нас видит!

- Она нас приветствует!

- Ей нравится, что мы собрались вместе и говорим о ней!

Эта сверкающая на голубом небе радуга - улыбка Л. Целиковской. Она до сих пор стоит у нас перед глазами.

Мамина дача

Мамина дача - это, как говорится, отдельная песня. Это был предмет ее гордости и обожания, и о ней стоит рассказать особо.

Однажды в середине 50-х годов мой папа пришел домой озабоченный: "Мне дают хороший участок на Николиной Горе, возле Москвы-реки,- сказал он маме.-Давай построим там дачу". "Зачем нам дача! - отмахнулась мама.- Лучше на юг будем ездить".

И они отказались. Но у мамы всегда существовала тяга к природе. Она обожала бродить по лесу, собирать грибы, сидеть на поляне среди цветов. Ее любимыми цветами были полевые - ромашки и васильки. В середине 70-х годов, наконец, она загорелась идеей заиметь свой кусочек земли Стала разъезжать по Подмосковью, расспрашивать, где продается подходящая дача. И вот однажды в 1967 г. она добралась на своих "Жигулях" до Здравницы - 34 км по Минскому шоссе Здесь ей очень понравилось, дом продавали с хорошим участком, цена была доступная. Мама его купила и вскоре, как опытный строитель, приступила к делу. Провела дорожки, вырыла колодец и лишь потом взялась за реконструкцию самого дома. "Васильевна,- удивлялись рабочие,- да вы в строительстве не хуже нас разбираетесь!" Она знала, где можно лучше и дешевле купить стройматериалы, когда и куда подвезут дефицитную вагонку и фанеру. Однажды мы приехали на деревообрабатывающий завод. Ее там узнали и подарили гигантский срез красного дерева. Мы его еле-еле доволокли до дачи на грузовике и сделали из него стол, вокруг которого, как и в московской квартире, стали собираться шумные и веселые компании.

Мама очень радовалась, что мы полюбили дачу и проводим на ней много свободного времени. Мы использовали все выходные, чтобы побыть с друзьями на природе. Несколько раз даже встречали Новый год на даче. Мы с товарищами приезжали заранее, целые сутки протапливали промерзшее строение, расчищали дорожки, наряжали большую елку на участке, развешивали фонарики, а потом приезжали наши жены и подружки, и мы "гудели" 2-3 дня. Пели песни под гитару, плясали вокруг елки, устраивали соревнования по плаванию по снегу от елки до забора, сидели у камина, выпивали, жарили что-нибудь вкусненькое на костре. У меня сохранилась гитара с автографом В. Высоцкого: "Только песен не пой некрасивых". Там, в Здравнице, мы познакомились с соседями Мачневыми: Лидией Михайловной, ее сыном Володей, моим ровесником, и его женой Олей. Мы стали настоящими друзьями, а Оля и Володя позже - моими соратниками по работе в строительной фирме. Мы часто играли с Володей в две гитары и пели песни В. Высоцкого, Б. Окуджавы, туристские песни, романсы. В этих вечеринках также участвовали наши друзья: Сергей и Лариса Федоровы с дочкой Анной, Леня и Люда Локшины с сыном Костей, Костя Арзиани, Саша Дадали, мои школьные друзья Женя Еремин и Саша Ульянов. Приезжала мама, и тогда мы торжественно готовили плов или шашлык, устраивали веселые розыгрыши. Наши уже подросшие дети устраивали детские концерты, и мы, взрослые, во главе с народной артисткой Людмилой Целиковской в составе жюри, присуждали им премии за лучшие стихотворения, песни, гимнастические упражнения, танцы. Играли в картишки, в нарды, и мама, как правило, всегда побеждала. Следует отметить, что в нарды ее научил играть папа, и мама обыгрывала даже многих специалистов - армян.

На дачу приезжали друзья мамы и Юрия Петровича: академик Петр Леонидович Капица с женой, писатель Борис Можаев с семейством, писатель Владимир Максимов с женой, Шахназаровы, Кузнецовы, Якунины, Зеленцовы., Александр Бовин, академик Георгий Флеров, артисты Вахтанговского театра и Театра на Таганке, мамины друзья-картежники. Устраивались, как мама называла, сабантуи. Велись нескончаемые разговоры о политике, о творчестве, шла азартная игра в преферанс, ходили в лес, ездили на речку купаться. Хотя жизнь была нелегкая и у всех было полно проблем, я что-то практически не слышал жалоб или хныканья, как это сейчас принято. То ли это поколение наших отцов и матерей было более закаленное, то ли интересы у них были другие, более творческие и интеллектуальные. Но остались в памяти интереснейшие люди, их суждения о всех сторонах жизни, их творческие устремления. Читались пьесы, обсуждались последние театральные новости, новые фильмы, спектакли, книги, верстались планы новых спектаклей Театра на Таганке. Жизнь била ключом. Отдыхать было некогда. Иногда только мама, бывало, скажет: "Знаете что, вы тут без меня "погужуйтесь", я пойду в свою светелку (в свою комнату на втором этаже) и почитаю". Много читала классику, современную литературу, толстые литературные журналы, которые практически все выписывала. К сожалению, мама не часто могла выбрать время и отдохнуть на даче со своими "чадами-домочадами". Была очень занята по работе, встречалась со своими любимыми друзьями, всегда чем-то горела, кому-то помогала. Говаривала иногда: "Вот сейчас намажу реснички, стану похожей на Целиковскую и поеду решать проблемы". И успевала решать много насущных проблем наряду с загрузкой на сцене и литературными трудами. Отстаивала интересные новые пьесы на худсовете в театре им. Вахтангова, доставала путевки друзьям, пробивала поездки за границу "невыездных" друзей, изыскивала уникальные материалы по Пушкину для спектакля, моталась по Подмосковью с подругами за дефицитными продуктами, доставала нужные лекарства, помогала друзьям решать квартирные вопросы, участвовала в творческих встречах, ходила к начальству по вопросам выделения квоты на театр, на машины для артистов, обсуждала с подругами, как "бороться" с выпивающими мужьями. И наряду с этим находила время вязать жилетку любимому внуку, играть в картишки, решать кроссворды, проходить техосмотр, чинить машину, выписывать строки любимых поэтов и философов. Мама была человеком вечного движения и оптимизма. Не помню ее скучающей или не знающей, чем заняться.