Страница 79 из 94
Чечек прибежала домой:
- Матушка, через два дня тепло будет! Поедем с тобою к бабушке Тарынчак!
- А как же я поеду, - сказала мать, - мы еще не кончила овец стричь! А потом на покос пойдем. Надо скоту к весне сена запасать - к весне скотина отощает, подкармливать будем. А то вдруг гололедица случится, снег льдом подернется - скотина снег раскопать не сможет, особенно овцы: у них копытца слабенькие, и будут ходить голодные... Вот тут опять сено нужно. Ну как же я, дочка, в горячую пору могу с фермы уехать? Я не могу, дочка. А ты, если хочешь, поезжай. Вот повезут продукты в бригаду, и ты поезжай.
- Ладно, поеду. Книжки возьму, бабушке читать буду.
- Э, бабушке читать! Бабушка русских книг не понимает.
- А я буду рассказывать!
- Ты будешь рассказывать, бабушка будет рассказывать - кто только у вас слушать будет? Обе рассказывать мастерицы! Ты вот мне почитай, я хоть послушаю, как ты читаешь.
Чечек взяла книгу, но, взглянув нечаянно в окно, вскочила:
- Легковая машина пришла! Вон, вон, около директорова дома остановилась! - и, схватив шубейку, выбежала на улицу.
Но минут через двадцать она вернулась:
- Так себе. Какие-то люди. Говорят - из Новосибирска. Хотели кино снимать, а не стали. Уехали... Давай я тебе почитаю.
Но мать уже собиралась на работу.
- А ты что ж, на них рассердилась? - улыбнулась мать.
- Конечно, - ответила Чечек, надув губы. - А что им у нас не понравилось? Уехали!.. А нам как хотелось посмотреть! Все ребятишки набежали. Мы же никогда не видели, как кино снимают.
- Еще увидишь, - сказала мать, - жизнь велика. Вымой посуду, дочка, а я в загон пойду.
У БАБУШКИ ТАРЫНЧАК
Как сказал Бадин-Яш, так и случилось: два дня дул ледяной ветер, два дня лежали на конусах гор тяжелые облака, а на третий день люди проснулись и увидели ясную, тихую зарю, услышали птичий щебет. Солнце засияло по-летнему и сразу согрело долину.
В этот день Чечек на повозке с продуктами ехала к бабушке Тарынчак. Как давно она не была в этой тихой долине, где стояли старые аилы коннозаводской бригады! Сытые лошади шли не спеша. Молодой рабочий широкоскулый Антон - напевал тихонько и не погонял лошадей: день хороший, солнце греет - куда торопиться? Дорога шла по большой долине, засеянной рожью. Чуть заметный ветерок волнами проходил по густой, невысокой, еще зеленой ржи.
- Эх, рожь! - прервав монотонную песню, сказал Антон. - Уж пора бы в трубку закручиваться, а она от холода совсем застыла, росту нет...
И снова запел. Как ни застывают поля от холода, а все-таки отогреваются, и хлеба созревают помаленьку. Неровный климат в Горном Алтае, неверный... но борется с ним богатая черная алтайская земля. И борется советский человек! Острыми плугами вспахивает он землю, удобряет ее и навозом и минералами - разные химические удобрения стали применять люди... А сеют тоже не как придется, а лучшими сортовыми семенами засевают поля... И чего теперь только не растет в долинах: и рожь, и овес, и лен, и гречиха!.. Когда это было на Алтае?..
Вечерело. Над долиной сияло большое оранжевое солнце, и синие тени ложились от высоких лиственниц. Окруженные горами и густой хвойной тайгой, в долине стояли аилы - конусообразные шалаши, древние жилища алтайцев. Вот виден аил бабушки Тарынчак.
Чечек взяла вожжи из рук Антона:
- А ну-ка, пошли! Бегите скорей! Вот еще!..
Лошади прибавили шагу, пустились ленивой рысью. У крайнего аила Чечек соскочила с повозки:
- Бабушка, эзен! Как поживаешь?
Из открытой дверцы аила выглянула бабушка Тарынчак. Лицо у нее морщинистое, коричневое, из-под набухших век светятся веселые узкие, как щелочки, глаза. На ее круглой меховой шапке красуется черная кисть, а на плечи свешиваются жесткие черные косы. Бабушка вынула изо рта дымящуюся трубку и широко улыбнулась:
- Эзен, эзен, внучка! Вот как хорошо, что приехала! А я одна и одна... Старый Торбогош в тайге, редко домой приходит... Входи, садись, Чечек, поешь - мясо есть, сырчик есть... Чегень* хороший!
_______________
* Ч е г е н ь - квашеное молоко.
Чечек вошла в аил - как давно не была она здесь! - и уселась на полу, на упругой, густой шкуре дикого козла.
Посреди аила, в ямке, вырытой в земляном полу, жарко рдели крупные угли. Бабушка подбросила несколько сухих поленьев - вспыхнул огонь, и фиолетовый дым потянулся к отверстию, которое светилось на верху аила.
Светлое пламя озарило наклонные стены, черные от сажи, построенные из жердей и толстой коры. Чечек оглянулась кругом - все по-прежнему в бабушкином аиле. У одной стены стоит кадочка с кислым чегенем. Рядом висит привязанная к жердям полочка - там лежит хлеб, стоит посуда. Узкий деревянный ларь с мукой, а на ларе овчины, шкуры козлов, подушка - здесь спят гости. А бабушка Тарынчак, закутавшись в шубу, спит на земле около очага.
- Как поживаешь, бабушка? Как твои дела? - весело и ласково сказала Чечек, заглядывая ей в лицо. - Какие у тебя новости?
- Какие там новости! Рыжая корова недавно отелилась. Теперь у меня три коровы да три теленка... Пастухи обещали деду Торбогошу щенка привезти - буду приучать, чтобы коров домой пригонял, я старая становлюсь... Ну какие у нас новости! Вот еще - второй трактор к нам в бригаду пришел. Да еще недавно новую машину привезли: сама сено сгребает, широкий вал берет! Вся голубая, как цветок. А зубья серебром светятся! Красивая машина! И подгребает чисто, не то что волокуши наши...
- А говоришь - новостей нет! - засмеялась Чечек. - Вон сколько сразу наговорила!
- Э! - отмахнулась бабушка Тарынчак. - Ну что это, какие новости!.. Лучше ты расскажи.
- Вот ты как, бабушка! Так уж тебе это все, значит, не новости? Наверно, у тебя раньше здесь больше новостей было?
- Раньше? - Бабушка Тарынчак посмотрела на Чечек. - А что же раньше было? Вот так! Да ничего не было!
- Ага! А теперь уж и тракторы тебе не новости и голубая машина не новости!.. Ишь ты какая, бабушка!
Бабушка Тарынчак с улыбкой покачала головой:
- Да ведь привыкли уже. К хорошему привыкнуть долго ли? Нет, к хорошему привыкнуть недолго. Вот, как будто это уже и не новости! Время другое - и мы другие. Уж как будто все так и быть должно... А ты, внучка, ездила далеко. У тебя-то, наверно, очень интересные новости есть?