Страница 91 из 96
Бекешин очень долго не брал трубку, но в конце концов все-таки ответил.
- Это я, - сказал ему Юрий. - Слушай, мне тут надо пристроить одну девицу... У тебя на стройке не найдется местечка?
- Что еще за девица? - недовольно спросил Бекешин. - С каких это пор ты своих б...дей на работу устраиваешь? Да еще и на стройку... Учти, в конторе свободных мест нет.
- Не гони волну, - сказал ему Юрий. - Чего ты разорался? С бабы я тебя снял, что ли?
- Ну натурально! - ответил Бекешин и вдруг фыркнул в трубку. - На самом интересном месте...
- Ч-черт, - смутился Юрий. - Ну извини.
- Да ладно, - переходя на обычный для него легкомысленный тон, сказал Бекешин. - Так что там у тебя за таинственная незнакомка? Образование у нее какое?
- Какое, какое... Среднее.., наверное. Да ты не ломай голову, ей всего-то и нужно, что место подсобницы.
- Ни хрена не понимаю, - признался Бекешин. - Бредятина какая-то.
- Да никакой бредятины! Приехала родственница - издалека, из деревни... Хорошая девушка, работящая, умная, но в Москве не была ни разу. Приехала и растерялась. Не в ресторан же мне ее устраивать, не в коммерческий киоск! Разведут на пальцах, выставят счет и продадут в бордель за долги, как это у нас водится.
- Тоже верно, - задумчиво согласился Бекешин. - Ну, если работы не боится... Баксов триста в месяц я ей для начала гарантирую, а там посмотрим. Курсы какие-нибудь кончит, подрастет... Это все несложно устроить. Только не пойму, откуда это вдруг у тебя родственница появилась. Ты же сказал, что один как перст.
- Это дальняя родственница, - сказал Юрий. Ему почему-то не хотелось говорить Бекешину, кто такая Татьянка на самом деле. И потом, какая ему разница? Опять начнутся расспросы, недоумения... А так - родственница и родственница, и говорить не о чем. Родственники москвичей для того и существуют, чтобы москвичи им помогали. - Очень дальняя, - добавил он для убедительности. - Седьмая вода на киселе, мы сто лет не виделись, а тут - на тебе! - приехала...
- Ладно, - сказал Бекешин. - Приводи ее завтра на седьмой объект. Прямо к прорабу. Скажешь, что от меня, объяснишь, в чем дело... Нет, не так. Лучше я ему сам позвоню - прямо сейчас, пока не забыл.
- А как же твоя гостья?
- А моя гостья... - Бекешин вдруг хихикнул и перешел на заговорщицкий шепот. - Она сейчас у меня по шкафам шарит, бабки ищет. Думает, что ее не видно, а я тут в зеркало смотрю, дверь у меня зеркальная... Пускай пороется, все равно я деньги в спальне не держу. Все-таки развлечется человек, да и в постели потом злее будет - от разочарования...
- Весело живешь, - позавидовал Юрий. - Ты, главное, смотри, чтобы она тебя потом не замочила. - Проверенная, - успокоил его Бекешин. - Так ты запомнил? Седьмой объект! Юрий поблагодарил его и повесил трубку. Обернувшись, он обнаружил у себя за спиной Петровича, который стоял посреди комнаты с консервной банкой в одной руке и кухонным ножом в другой. Лезвие ножа было испачкано мясным паштетом, а Петрович задумчиво облизывался и причмокивал.
- Не утерпел, - пояснил он слегка виноватым тоном. - Хорошо, что Татьянка тебя стесняется. Она бы мне давно все руки отбила. Боевая девка - жуть! Чего он тебе сказал-то, приятель твой?
- Насчет работы все в порядке, - ответил Юрий. - Прямо завтра можно приступать.
- А насчет чего не в порядке? - спросил Петрович, снова запуская в банку кончик ножа. Глаза его при этом не отрываясь следили за Юрием.
- А он, видишь ли, сильно удивился: откуда, говорит, у тебя родственница? Ты же, говорит, один как перст... Далась ему эта родственница! Даже странно...
- А чего тут странного, - сказал Петрович, облизывая с ножа паштет. - Я тебе все время про это толкую, с самого первого дня. Ты один как перст, и я такой же - ни родни, никого...
- Ну и что?
- А то, Юрик, что таких перстов у нас в бригаде было двадцать пять душ. Уж это ты мне поверь. Я как-то раз у Петлюры в вагончике исхитрился личные дела пролистать. Ни одного женатика, все без роду, без племени. Вот так-то, Юрик. А ты говоришь - странно.
- То есть ты хочешь сказать...
- Специально нас отбирали, вот что я хочу сказать. Таких, что никому дела нету, жив человек или помер. Чтоб не искал никто, пороги не обивал, ментов за штаны не теребил. Чтобы сгинули мы, и никто про нас не спрашивал - нету и нету, и хрен с ними со всеми, поважнее дела найдутся. И вообще, если хочешь знать, там, - он махнул рукой куда-то в сторону прихожей, - там, в тайге в этой, мать ее так и разэдак, уголовное дело уже закрыли. Халатность сторожа, понял? И - вася-кот. Вот так вот. Приходил ко мне в больницу один очкарик - из области, что ли, - показания снимал. Прямо-то он ничего не сказал, но я ведь тоже воробей стреляный, сразу понял, куда он клонит: пырнули, дескать, меня ножом в пьяной драке, вот и все дела... И как только до меня это дошло, так я оттуда и рванул - прямо на следующее утро.
- Отбирали, говоришь, - медленно повторил Юрий. Дорогой фирменный галстук вдруг начал душить его, как удавка, и он ослабил узел, не чувствуя собственных разом онемевших рук. - Значит, заранее знали, что будет... Значит, никакими конкурентами здесь и не пахнет, я так понимаю.
- Какие еще конкуренты? - проворчал Петрович. - Ты хоть знаешь, кто меня ножиком ткнул?
- Васька, - сказал Юрий негромко, воровато оглянувшись через плечо в сторону кухни.
- Вот тебе - Васька! - Петрович сунул ему под нос корявый, желтый от никотина кукиш. - Квазимода это был, ясно?
- Как - Квазимода? - опешил Юрий. - Его же убили и в болото бросили... Вместе с Петлюрой, в тот же день...
Петрович сложил второй кукиш и поместил его рядом с первым. Теперь он был похож на героя вестерна, готовящегося открыть ураганный огонь сразу из двух кольтов.
- У меня со зрением полный порядок, - сообщил он. - И с памятью тоже. А ты мне про конкурентов талдычишь... Кто это тебе башку забил какими-то конкурентами?
- Кто надо, тот и забил, - все так же медленно проговорил Юрий, глядя поверх головы Петровича куда-то в угол. - Удавлю паршивца. Я ему, твари этакой, сохраню его вонючее тело. С бабой он развлекается, сук-кин кот...
- Погоди, - сказал Петрович и на всякий случай крепко взял Юрия за рукав. - Столько времени годил и еще чуток погодишь. Небось, не отсохнет твоя годил-ка за ночь-то. С бабой так с бабой! Пусть развлекается человек, дело-то хорошее. Расслабляет... А ну как мы ошиблись? У мертвого-то не спросишь, а живой соврать может. Приглядеться к нему надо.