Страница 6 из 22
Школа телохранителей находилась в большом, старинном здании с двумя грустными атлантами на фронтоне, поддерживающими большой балкон с пузатыми балясинами.
На медной доске у входа значилось одно единственное слово: "Щит". И эмблема - стилизованное перекрестие оптического прицела, на фоне открытой ладони.
Предъявив на входе свое направление, Воронцов сразу был отправлен к начальнику школы, Сигизмунду Вершанскому.
Начальник, седой, громадных размеров мужчина с колоритным шрамом на щеке, молча взял у Сергея рекомендательное письмо, бегло просмотрел его, затем сказал, серьезно и тихо:
- Вас рекомендует Руслан, пишет, что вы весьма и весьма достойный молодой человек... Сегодня в шестнадцать ноль-ноль вы пройдете тестирование на профпригодность. Если результат тестирования окажется отрицательным, вам, к сожалению, прийдется покинуть нашу школу. Сейчас идите в семнадцатую комнату, на медосмотр. Желаю удачи!
Несколько ошарашенный таким приемом, Воронцов вышел в коридор и отправился разыскивать нужную ему комнату. В коридорах "Щита" было тихо и пусто. Ряды одинаковых дубовых дверей с медными номерками, ковровые дорожки поверх паркета, картины и цветы в холлах, и видеокамеры, поворачивающиеся на ножках кронштейнов. Чисто, пусто, солидно, холодно...
Семнадцатая комната оказалась этажом выше, и по сути была целым залом, с рядами кресел вдоль стен. На креслах в разнообразных позах сидело с десяток мужчин, на первый взгляд показавшихся Воронцову братьями - все под два метра ростом, огромные плечи, руки-клещи, и минимум интеллекта под низкими лбами.
"Видать, тоже претенденты! Абитура! Куда мне до них!", - невесело подумал Серегй, скромно присел на крайнее кресло, и прислушался к разговору двух парней, сидящих неподалеку.
- Да медосмотр - фигня! Главное - тест! - горячо убеждал один другого. Тот мрачно сдвинул брови и пробасил:
- Тебе-то - фигня! А у меня сердце в "качалке" засажено! Не примут, шеф потом шкуру спустит! Скажет, мать его перегреб: "Ты что, в натуре, больной? Ну, вот и давай, канай в больницу!". Он у меня крутой больно, падла!
- Да не боись, Колек! Примут, куда денутся! Бабки им заплатили? Ну и все, базаров быть не должно!
Неожиданно в дальнем углу зала открылась дверь, и появившийся из-за неё парень в камуфляжке выкрикнул три фамилии. Амбал, жаловавшийся на сердце, обреченно махнул рукой:
- Ну все, я пошел!
- Ни пуха, ни пера! - пожелал ему его знакомый.
- Пошел ты на... - буркнул "сердечник" и вместе с ещё двумя названными бугаями скрылся за дверью.
Воронцов повернулся к оставшемуся без собеседника парню:
- А что он так волнуется? Там суровый отбор?
- Хуже, чем в космонавты! Семерых уже завернули! А ты что, тоже сюда?
- Ну да! - Воронцов пожал плечами, мол, я здесь особо не причем, направили вот.
Парень засмеялся:
- Ты что, мужик! Тут такие орлы не проходят, а ты-то, "пардонте", просто хиляк! А может ты этот...
Он поводил руками перед собой, намекая на приемы у-шу. Воронцов, обидевшийся на "хиляка" кивнул:
- Этот, этот...
- Ну, тогда прощения прошу! - посерьезнел парень: - Тогда у тебя со здоровьем все в порядке! Ваших лучше берут, говорят, сейчас "шкафы" не в моде!
Воронцов подивился такому прагматичным походом к своей будущей профессии, и решил выйти покурить. В коридоре он отыскал табличку с дымящейся сигаретой, рядом стояла высокая пепельница.
Дело было швах. На самом деле о восточных единоборствах Сергей имел очень смутное представление, да и здоровье у него явно не походило на идеальное и абсолютное. "Ка-ак завернут меня отсюда! И все, ту-ту домой!". "Чудак!", - вмешался внутренний голос: "Ты же этого и хотел!". Воронцов докурил сигарету, сунул бычок в прорезь пепельницы и уныло побрел обратно в зал.
Хотеть-то он хотел, но уж больно позорно возвращаться ни с чем! Лучше уж было и не пытаться!
Сергей не дошел до двери буквально пары шагов, как вдруг она с пушечным треском распахнулась, и из зала вылетел тот самый амбал-"сердечник". За ним спешил его приятель:
- Да ладно, Колек, не расстраивайся! Ну подумаешь - не приняли! Тоже фраера!
- Да пошли вы все! - зло рявкнул в ответ Колек, пролетел мимо Воронцова, едва не сбив его с ног и вскоре стал слышен его слоноподобный топот на лестнице - лифтов в трехэтажном здании "Щита" не было.
- Вот так, братан! - невесело усмехнулся Воронцову приятель "сердечника": - А ты говоришь...
Количество людей в зале со временем уменьшилось до четырех. Из шести человек, прошедших медосмотр, только двое были допущены к тестированию. Воронцов дожидался своей очереди, чувствуя, как от волнения у него начинают потеть руки. Смех смехом, но теперь ему очень захотелось пройти этот треклятый медосмотр.
Наконец добрались и до него. Воронцов с трепетом вошел вслед за камуфлированным глашатаем и двумя последними претендентами в дверь и оказался в большой белой комнате, по периметру которой стояло с десяток стеллажей, сплошь заставленных всякой медицинской аппаратурой, столы, какие-то тренажеры. Слышался клекот компьютерных клавиатур, пикали какие-то датчики, пахло лекарствами и озоном.
- Воронцов! - позвали из-за одно из столов двое мужчин в белых халатах Сергея: - Подойдите, пожалуйста, сюда!
И началось!
Сперва его заставили раздеться. Потом облепили всяким пластырями с проводами, на запястье одной руки одели какой-то небольшой прибор с экраном, другую руку оплели гирляндой присосок. Сергей, по просьбе врача, присел десять раз, отжался двадцать, стараясь не запутаться и не порвать провода, идущие от него во все стороны, пробежал километр на беговой дорожке, потом дышал в какие-то трубки, жал динамометр, с закрытыми глазами делал "ласточку", принимал позу Ромберга, опять отжимался...
Тоже самое проделывали тем временем и остальные двое претендентов. Наконец, от Сергея отсоединили провода, отлепили присоски, усадили на холодное сиденье без спинки напротив молодого строгого мужчины в белом, и началась дурацкая, ненавистная ещё с армейских времен "игра" в вопросы и ответы.
- Чем болели в детстве?
- Корь, ветрянка, воспаление легких!
- Гепатит?
- Нет!