Страница 51 из 69
Задача перед нами, говоря военным языком, стоит следующая: нужно разгромить крабов, изловить крысу и изгнать Одноглазого из этих мест. Какие буду предложения?
Мурр и Лакки переглянулись. Ца говорил очень по-взрослому, серьезно, и отвечать нужно было тоже серьезно, без шуток. На военном совете ведь как если тебе нечего сказать, то лучше сиди и молчи, глядишь, и за умного сойдешь.
Ну, поэтому-то сидели и молчали. Долго молчали. Мурр все думал-думал, а потом скосил глаза на Лакки и увидел, что друг его просто взял да и уснул!
«Хорош боец! Хотя чего ему. Лакки знает одно — если за друга надо в бой — значит, вперед, в бой! А придумывать, как этот бой начать и выиграть — это не для него…», — подумал котенок и вдруг ему на ум пришла такая замечательная мысль, что он даже подпрыгнул на месте от радости.
Все встрепенулись, и Ца кивнул:
— Говори, Мурр! Что ты придумал?
Котенок собрался с мыслями и заговорил, стараясь ничего не перепутать:
— Упль рассказывал нам, что раньше тут постоянно плавали пограничные катера, и тогда никто не смел тронуть каланов. А теперь эти самые пограничники появляются очень редко, у них стало мало этого… как его… топлива какого-то, вот!
Одноглазый сидит в маяке и сверху издалека видит, когда появляется пограничный катер. Тогда он прячется, и ждет, пока катер не уплывет назад. Ну, если нам подать какой-нибудь сигнал, чтобы пограничники приплыли и застали пирата врасплох, а? Они же его обязательно тогда заберут с собой, так?
Ца задумчиво почесал длинным когтем макушку:
— Ну, допустим, так… А сигнал… Сигнал можно подать дымом! Точно! Нужно поджечь маяк! Молодец, Мурр, это блестящий план!
Мурр, очень довольный собой, скромно шаркнул лапой по земле и добавил:
— Но вот как разгромить восмилапых бандитов, я не смог придумать…
— А чего тут думать! — решительно вступил в разговор проснувшийся Лакки: — Давайте, как раньше: заманим их какой-нибудь тухлятиной в узкое место между камней, Ца встретит их с одной стороны, а мы с тобой, Мурр, — с другой. И всех делов!
— А что… — пророкотал Ца: — В общем-то план тоже очень не плох! Только нам бы еще кого-то, кто нанес удар по крабьему войску сверху…
— Да это запросто! — развивая свой успех, заверил друзей Лакки: Соберем бобров, они натаскают камней и сверху сбросят их на восмилапых!
«Нет, не прав я был насчет Лакки», — подумал Мурр, с уважением глядя на своего друга: «Видать, он на своей войне с плешивыми куницами опыту поднабрался — вон как здорово все придумал!»
— Ну что, друзья! — тем временем подвел итоги военного совете Рыцарь Ца: — Значит, начинаем подготовку к битве с крабами и параллельно пытаемся поймать крысу…
— Да зачем она нам нужна… — беспечно отмахнулся Лакки, но Ца покачал головой:
— Не скажи, ой, не скажи. Если она пронюхает о наших планах и доложит крабам, то все пропало. Ее нужно поймать обязательно!
— А как же этот Одноглазый живодер? — спросил Мурр.
— Как только мы разделаемся с крабами, придет и его черед. Ну, а пока предлагаю спустится к океану, осмотреть, так сказать, театр боевых действий, заодно поискать какую-нибудь еду…
— И нашего друга Упля. Я уверен — он сегодня ночью обязательно приплывет. — закончил за Ца Лакки и добавил: — А то без него как с бобрами-то договоримся, они же далеко, в воде… Я, например, плавать умею, но не люблю — ужас!
Друзья шли вдоль полосы прибоя, изредка перекликаясь. Рыцарь Ца поймал пару здоровых рыбин, которые по-братски поделили на троих, Лакки отыскал между прибрежных скал отличное место для битвы с восмилапыми, сразу окрестив узкую теснину Победным ущельем.
Мурр отстал от друзей и не спеша брел, моча лапы в теплой воде. Котенок вновь размышлял о своей семье, и мысли его были невеселыми: «Эх, увижу ли я их когда-нибудь? Земля так велика, на ней живет так много всяких разных животных… Быть может, вся моя жизнь пройдет в поисках, но я так никогда и не найду своих маму, папу, сестренок и дедушку Урра…»
Мурру стало так грустно, что он едва не заплакал, как вдруг боковым зрением котенок заметил какое-то шевеление у большой кучи подсохших водорослей, выброшенных на берег давним штормом.
«Так-так-так…» — подумал Мурр: «Не иначе, старая знакомая Корабельная крыса Вонючка. А ведь прав был Ца — она следит за нами!»
По прежнему делая вид, что он бредет вперед, понуря голову, Мурр весь напрягся, едва уловимо качнулся, взмахнул хвостом и резко прыгнул в бок, прямо на то место, где он заметил шевеление.
— Ми-я-я-у! — взвизгнул котенок, почувствовав, как его когти вцепились в что-то мягкое.
— А-а-а! Отпусти, больно! — заверещала застигнутая врасплох Вонючка: Да пусти же! Ам!
— Ми-я-я-у!! — снова взвыл Мурр, но на этот раз от боли — мерзкая крыса своими острыми зубами вцепилась котенку в лапу.
Наверное, Мурр не смог бы удержать Вонючку — Корабельная крыса была большой, сильной и хорошо откормленной. Но, по счастью, на шум схватки уже спешили Лакки и Ца, и вскоре Вонючка уже грустно сидела на песке, зализывая покусанный лаской хвост, а с трех сторон ее окружали грозные Ца, Мурр и Лакки.
Бежать крысе было совершенно некуда, и тогда, с опаской поглядывая на Ца, она начала поскуливать, надеясь разжалобить друзей:
— О-е-е-й! Бедный мой хвостик… О-е-ей! Бедные мои лапки… А уж головушка моя какая бедная… Вот сейчас съедят меня, горемычную Корабельную крысушку, и даже косточек не оставят…
— Да никто тебя, заразу кусучую, есть не собирается! — сердито рявкнул на Вонючку Мурр: — Перестань подвывать, а то у меня аж зубы сводит от твоего нытья. Ну, кому говорю?!
— Да-а! — все тем же плаксивым голосом протянула крыса: — А зачем же вы меня тогда ловили, зачем кусали? Нет, пропала я, бедненькая, совсем пропала…
— А то ты не знаешь, любезная, для чего тебя поймали! — вступил в разговор Рыцарь Ца: — Ведь ты же здесь явно выслеживала кого-то…
— Да не кого-то, а нас она выслеживала! — фыркнул Лакки и гордо блеснул своими острыми клычками: — Эй, Вонючка, ну-ка давай, выкладывай, чего тебе твой хозяин велел!
Может быть, крыса бы и не стала ничего говорить друзьям, не будь с ними Ца. Но Восточный Рыцарь внушал Вонючке настоящий ужас, и она рассказала все.
Дела обстояли таким образом: Одноглазый заперся в маяке, зарядил ружье и чинит сети, а поутру выйдет на своей лодке в море на ловлю рыбы. Он решил поймать ее побольше и раскидать не только вдоль берега, но и вокруг маяка, чтобы крабы отпугнули всех незваных защитников каланов.
Через пару дней каланы снова перемокнут, и можно будет брать их голыми руками в воде. Одноглазый решил сразу, прямо в лодке, обдирать шкурки, чтобы снова не вышло так, что каланы убегут из подвала.
Эта новость вызвала у всех настоящую ярость. Лакки рычал, Мурр шипел, а Ца, щелкая хвостом, пророкотал, обращаясь к крысе:
— Как же ты, сама покрытая шерстью и на четырех лапах, можешь прислуживать этому убийце?!
— Она меня кормит… — потупила глаза Вонючка.
— Значит, так: больше ты к этому живодеру не вернешься. Сейчас ты пойдешь с нами, а утром отправишься к крабам и скажешь им, что твой хозяин приготовил богатое угощение вон там, между скал, место я тебе покажу. И смотри… — Восточный Рыцарь выразительно оскалил свои длинные острые зубы: — Если ты нас обманешь, я тебя достану из-под земли, и тогда твоей участи не позавидуешь! У меня, если ты заметила, длинные лапы и острые когти! Ты все поняла?
Крыса шмыгнула носом и кивнула…
После полуночи к берегу действительно приплыл Упль, да не один, а вместе со своим отцом Амьом и еще двумя каланами.
Мохнатый Народ Моря постепенно пришел в себя, и теперь каланы прибыли по-настоящему поблагодарить своих спасителей.
Они принесли с собой богатые дары — рыбу, моллюсков и еще какую-то диковеную морскую еду, которой ни Мурр, ни Лакки даже не знали названия.
Лакки, по прежнему считавший каланов трусами, ни смог не съязвить. Подражая Рыцарю Ца, он сказал, как бы между прочим: