Страница 77 из 83
Я выполнил свою задачу. По времени люди должны были находиться на полпути к бухте, и догнать их пираты уже не могли. Лишний десяток перебитых англичан не давал нам решительно ничего, а сам я еще был нужен товарищам по несчастью, да и автомат мог пригодиться в какой-нибудь чрезвычайной ситуации.
Короче, пока флибустьеры приходили в себя, я успел добежать до дальнего склона и скрыться с их глаз. На всякий случай я взял правее пути, по которому должны были следовать пассажиры, и производил по дороге немало шума.
Обернувшись уже внизу, я увидело на вершине нескольких противников, махнул им на прощание зажатым в левой руке автоматом и помчался дальше в лес. Я бежал быстро, стараясь оторваться от возможной погони, а сам прикидывал, где в данный момент могут находиться мои современники. Бой в общей сложности длился пятьдесят восемь минут, без малого час, и по идее пассажиры могли уже преодолеть около половины расстояния.
Пробежав пару километров, я выбился из сил и был вынужден устроить себе кратковременный отдых.
Индивидуальным пакетом (они входили в комплект аварийного снаряжения корабельных шлюпок) я кое-как перевязал раны, забил в магазин последние патроны, перекурил и двинулся дальше. Локоть был едва задет - большая кровоточащая царапина, - но с плечом дело обстояло намного хуже, и я еле шевелил правой рукой. Пуля застряла во мне, я чувствовал чужеродный кусок металла и мог только радоваться, что он не засел где-нибудь в сердце.
Усталость, бессонные ночи, раны, - все это здорово давало о себе знать, и, доведись мне столкнуться с полудюжиной пиратов, я стал бы для них не самой грозной добычей. Мир вокруг потерял четкость, порой я балансировал на грани потери сознания, но всякий раз приходил в себя и все шел, шел, шел...
Фортуна от меня не отвернулась. Я никого не встретил по пути, и наконец увидел перед собой долгожданную бухту со стоящим на якоре кораблем - нашим кораблем! - и спешащую ко мне лодку. И только тогда сознание на время покинуло меня, и я рухнул на песок...
36. НАТАША. В ЛОВУШКЕ
Это было странное шествие. Более полусотни мужчин, женщин, детей, обуреваемых одним-единственным желанием - спастись! Кто-то нес детей, кто-то продовольствие, кто-то тащил свои вещи. Вдобавок и одеты мы были кто во что горазд, и со стороны напоминали толпу беженцев, лишенных последнего пристанища.
Впрочем, так оно и было. Мы действительно потеряли все, даже больше, чем все, ведь к числу потерь относились не только наши дома и вещи, а у многих и состояния, но и само время. Наше время. Пусть для кого-то зыбкое, неустойчивое, однако, как оказалось, до боли свое. Теперь мы мыкались в чужой и чуждой эпохе на затерянном где-то у берегов Америки необитаемом островке, и вздрагивали при одной мысли о пиратах, известных прежде лишь по фильмам и книгам.
Мы шли, и постепенно наше шествие становилось все более упорядоченным.
Впереди, указывая дорогу, шагал Гена, а за ним Рдецкий с несколькими мужчинами. Далее следовали женщины, дети, мужчины с поклажей, включая тех же детей, а сзади нас прикрывали несколько человек во главе со Славой. Он же следил, чтобы никто не отстал, но даже самые слабые шли без малейших жалоб, понимая, что любая задержка грозит смертью.
Позади давно смолкли выстрелы. Может, мы отошли слишком далеко, а может, уже некому было стрелять. Лишь тот же лес тянулся и тянулся, и не было конца и края пальмам, кустарнику, траве...
Я уже давно выбилась из сил и шла как заведенный автомат. Но вот впереди мелькнул просвет, другой, и мы вышли к долгожданной бухте. А вскоре мы оказались на корабле.
Я проходила в море больше года, но даже представить себе не могла, что на судне может быть такой бардак. Палуба была залита недавно пролитой кровью, но она и перед этим была самым натуральным образом грязной. Повсюду валялись объедки, тряпки, деревяшки, пустые бутылки и прочий мусор, настил был скрыт под слоем грязи, а запашок стоял такой, что привокзальный гальюн показался бы благоуханным раем. Не лучше было и в немногочисленных каютах и кубриках. Создавалось впечатление, что в них жили не люди, а самые натуральные свиньи, не имевшие о чистоте ни малейшего понятия.
Кроме того, бригантина оказалась тесноватой. Даже на палубе свободного места было совсем немного. Вдоль бортов стояли пушки, ближе к середине - какие-то бочки, сверху свисало множество различных веревок и канатов, и ходить среди них было трудно, как в тропическом лесу.
И все-таки это был корабль, и он мог унести нас прочь от этих страшных мест, где постоянно приходилось опасаться за свою жизнь, и где не было элементарнейших удобств. На бригантине с удобствами дело обстояло не лучше, иначе говоря, их не было совсем, но мы и не собирались долго на ней оставаться. Добраться бы до более цивилизованных мест, а там как-нибудь проживем.
Только бы Сергей вернулся живым и невредимым! Он самый сильный, самый умелый и просто не имеет права погибнуть! Лучше пусть кто-нибудь другой! Сколько их здесь, ни на что не годных! Так почему?...
...А наши злоключения и не думали заканчиваться. Второй пиратский корабль шел вдоль берега, и мы, не успев даже толком распределиться по кубрикам (каюты, за исключением капитанской, были отданы детям), включились в жаркий спор: что же теперь делать?
- Надо, пока еще не поздно, уходить из этой ловушки, громогласно объявил Рдецкий. - Фрегат далеко, и у нас есть все шансы удрать. Но делать это надо быстро!
- Какие шансы? - возразил Валера. - Против нас опытные мореходы. По сравнению с ними мы жалкие дилетанты. И потом, у них в команде полный комплект, а у нас семь человек, когда надо раз в пять больше. Мы не выдержим состязания с пиратами ни в скорости, ни в маневренности.
- Значит, хреновые вы моряки, раз ни черта не умеете и не можете! - Рдецкий сказал это другими, более резкими словами. А нет людей, так вот же они! - Он указал на пассажиров. Неужели ради собственного спасения они не помогут вам управлять этим корытом?
- Любому делу хоть немного учиться надо, - мрачно изрек Валера. - Окажемся с этой спешкой на дне морском.
- И потом, мы должны дождаться Кабанова, - напомнил Ширяев. Бросить его на острове было бы подлостью.