Задумай число

Дома он несколько раз тянулся к телефону, но отдёргивал руку. Потом все же позвонил:

— Мириам? Я не помешал?

— Ну… немного.

— У тебя гости?

— Да.

В трубку было слышно музыку.

— Ну, у меня ничего особенного. Пока.

Немного позже зазвонил телефон. Это была Мириам.

— Ты чего звонил? Сейчас мы может поговорить.

— Да нет, ничего.

Положив трубку, он сидел неподвижно, глядя в пустоту. Между этими двумя звонками Борк принял решение, которое следовало держать при себе.

Ключи опять повернулись одновременно.

— Вчера мне пришлось отпустить программиста, — сказал Корделиус. — Просто времени не хватило, чтобы подвести итог и хоть что-нибудь сдать. Так что накопилась огромная куча. Пообещайте сдать хотя бы часть вечером, Борк, — и желательно побольше.

Когда Борк сел на своё место за кассой, он открыл портфель, выдвинул третий, нижний ящик стола и положил туда коробку. Затем занялся наличными деньгами. Купюры помельче Борк сунул во второй ящик, а пятисоткроновые сложил в стопку на крышке стола, потом взял из этой стопки несколько бумажек и тоже поместил во второй ящик. Остальные уложил в коробку для ленча, а саму коробку засунул в третий ящик. Коробка лежала так, что сразу было видно, что это такое — на ней была стандартная надпись: «Приятного аппетита!»

— Сегодня тебе лучше?

Это была Мириам. Белая блузка, чёрная юбка, никакой косметики, отчего её идеальные белые зубы казались ещё ярче, когда она улыбалась.

— Так что тебе все-таки было нужно? — спросила она.

— Просто поболтать. Я не хотел мешать тебе.

— Мигрень прошла?

— Да.

Когда Мириам вернулась к себе, Борк вытащил из портфеля мягкий пакет с сандвичами и положил рядом с телефонным справочником. Корделиус проверил сирену. Дед Мороз ещё не появился на своём месте около универсального магазина, мотоцикла тоже не было.

Несколько раз за утро он добавлял по нескольку 500-кроновых бумажек к тем, что уже лежали в коробке для ленча. Их даже пришлось примять, чтобы не вылезали. Никто не смотрел в его сторону, когда он это делал.

Перерыв на ленч. Борк сказал Корделиусу, что с радостью останется на своём месте, чтобы хоть как-то компенсировать вчерашнее отсутствие. Он развернул свой мягкий пакет с сандвичами и съел их в те минуты, когда не было клиентов. Деда Мороза тоже не было.

Борк записал время и адрес в своём карманном календарике.

День казался бесконечным. Когда банк закрылся, Борк вывалил содержимое своей коробки для ленча во второй ящик стола. Мысль о приближающемся уик-энде страшила его: планов у него никаких не было.

Он прогулялся до кемпинга в роще и нашёл мотоцикл на прежнем месте. Потом пошёл дальше и убедился, что по тропе среди деревьев можно проехать на машине до следующей автобусной остановки.

В субботу он сходил к банку. Деда Мороза не было. В воскресенье навестил отца в доме для престарелых, но пробыл там недолго. Весь уик-энд он ощущал себя совсем одиноким, по ночам снились кошмары.

Но утром в понедельник, придя на работу, он, как ни странно, почувствовал себя отдохнувшим. Вместе с Корделиусом они опустошили ночные сейфы. За субботу и воскресенье денег накопилось втрое больше обычного: владельцы магазинов сдавали предпраздничную выручку.

Как и в пятницу, Борк спрятал 500-кроновые банкноты в свою коробку для ленча, оставив тоненькую пачку для текущих расчётов. Время шло, а место перед магазином оставалось пустым. Все кончено, подумал Борк, все напрасно. Он подошёл к двери, выглянул наружу. Недалеко от банка снова стоял мотоцикл со шведскими номерами.

Когда Борк возвращался на своё место, вена у него на шее бешено пульсировала.

Чуть позже Дед Мороз вошёл в банк, но теперь он не был Дедом Морозом.

Борк узнал его сразу же, как только он появился в двери, хотя несхожего было много.

Сейчас его внешность была совсем невыразительной. Плащ с поднятым воротником, фетровая шляпа, надвинутая на лоб. Зеленоватые очки. Те же коричневые ботинки, что и раньше, и все с той же потёртостью у левого.

Времени было половина двенадцатого, и у окошечка Борка стояли два клиента. Вошедший направился прямо к нему и занял место в конце очереди.

Удивляясь собственному хладнокровию, Борк прервал операцию — он обменивал кроны на песеты, — открыл третий ящик и переложил свою голубую коробку для ленча в портфель, который все это время был около его ног. Третий клиент стоял в очереди, опустив голову, и поля фетровой шляпы закрывали Борка от его глаз. Борк подумал, что для банковского грабителя вид у него удивительно жалкий.

Человек в плаще подошёл к окошечку Борка, по-прежнему не поднимая глаз. Как и предвидел Борк, он вытащил левую руку из кармана плаща и положил на стойку лист бумаги. Это был расходный ордер банка, но надпись была сделана на обратной, чистой стороне…

«В моем кармане — револьвер, быстро и не привлекая внимания передайте мне всю наличность».

Те же лишние «хвостики» у «Е». После первой фразы точка, в конце нет. Правый карман плаща выдавался вперёд. Человек стоял футах в трех от Борка.

Борк достал из второго ящика пачку 10-кроновых бумажек. Грабитель отвёл эту пачку в сторону и отрицательно покачал головой. Тогда Борк протянул пачку 100-кроновых банкнот. Рука грабителя быстро схватила её, потом с такой же жадностью потянулась за следующими пачками.

Все выглядело, в общем, очень просто. Грабитель, чуть повернувшись, закрывал своим телом пачки денег, которые опускал в глубокий левый карман старомодного плаща.

Покончив со 100-кроновыми банкнотами, Борк принялся за тоненькую пачечку 500-кроновых. Этих было совсем немного — только те, которые он не переложил в свою коробку для ленча. Передавая последнюю, он жестом показал, что больше нет. Правый карман плаща повелительно дёрнулся. Борк покачал головой, ему показалось, что Мириам смотрит в его сторону.

— Давай все, — произнёс неестественно глубокий голос, который Борк уже слышал.

— Больше нет. Посмотрите сами. — Борк опять покачал головой. Он прислушался к собственному голосу, удивляясь, что он тоже стал ниже.

— Недотёпа. В следующем ящике.

Теперь Мириам явно смотрела в их сторону. Борк чувствовал каждый удар своего сердца. Он выдвинул третий ящик. Человек в плаще наклонился вперёд, пытаясь посмотреть вниз через разделявшее их толстое стекло. Мириам поднялась на ноги.

— Верхний.

Борк вытащил верхний ящик, в котором были монеты. Грабитель опять дёрнул правым карманом плаща.

— Выкладывай все остальное, черт возьми, — потребовал он без всякой убеждённости в голосе. Борк не ответил.

Мириам сделала шаг в их сторону, и Борк знал, что в его глазах отразилось это движение за спиной человека в плаще. Он знал также, что этот человек видит в его глазах страх. Но чем вызван этот страх, грабитель не догадывался. Борк по-прежнему опережал его.

На стойке перед Борком лежали пачки 10-кроновых банкнот и лист бумаги, который подал ему грабитель. Дверь банка открыла какая-то женщина — она сразу отступила в сторону, выпуская человека в плаще.

Борк видел, как плащ промелькнул в окне банка. Он уже нащупывал ногой педаль тревоги. Сколько ещё он может протянуть? Мириам, замерев, наблюдала за ним. Как только заработал мотор мотоцикла, Борк нажал на педаль. Вой сирены накатился на него лавиной, и Борк закрыл уши руками.

— Не забудьте свой портфель. — Старший из двух детективов успокаивающе похлопал Борка по плечу.

Люди с телевидения уже сматывали электрокабели. Толпа у банка продолжала расти.

Борк поднял портфель. Держа его в руке, он собирался пройти мимо Корделиуса, но тот его остановил. Казалось, Корделиус разом потерял весь свой авторитет, и вид у него был непривычно мятый, совсем не начальственный.

— Мы ещё не закончили на этом, Борк. Я напоминал вам неоднократно, и даже сегодня утром говорил вам, что…