Страница 8 из 10
Мы экранизировали сборник его рассказов "Где вы прячете слона на космическом корабле?" Джордж, редактор книги, отправился на вручение литературных премий в Вашингтоне, а мне позвонил этот псих Берд - он хотел посмотреть верстку, перед тем как книга пойдет в печать. Ну, видит Бог, я главный редактор, а не лакей; поэтому я заявил ему, что мы не можем посылать верстку каждому, кто ее потребует. Тогда Берд сразу завелся и начал кричать, что он автор, и ругался так отвратительно, что я даже покраснел: по правде говоря, мне и в голову не приходило, что подобные вещи можно делать при помощи пылесоса. Поэтому, чтобы больше не слушать этого маленького извращенца, я просто повесил трубку; к тому же у меня было зарезервировано время на корте не мог же я сидеть и целый день слушать оскорбления!
В конце концов, я ведь главный редактор! Откуда мне было знать, что гранки набирались вместе со "100 самыми необычными историями" в Фонде Меннингера[Меннингеры Карл Август и Вильям Клер - братья, известные американские психиатры.]? И не моя вина, что книга вышла на урду".
Выдержки из дневниковых записей покойного Скиппи Вингволкера, бывшего главного редактора издательства "Авон". Нью-Йорк; использовались для журнальной статьи "Портрет редактора-простофили: прыжок "ласточкой" с четвертого этажа; он прыгнул сам или его выбросили из производства?" Аарона Лэтама;
16 февраля 1976 года
Комната Кента Алларда была абсолютно голой. Спартанской. Стены выкрашены в мертвенно-белый цвет. И пол с потолком. И дверь, выходящая в коридор, и внутренняя часть пустого шкафа для одежды. И окна. Слабый свет зимнего холодного дня едва пробивался сквозь краску.
Однажды Призрак объяснил своему племяннику, почему ему нравится жить в такой комнате. "Я провел слишком много времени в темноте, прячась в узких улочках и за дверями, дрожа от холода на пожарных лестницах, выпрыгивая из проклятых окон, не имея возможности за всю мою взрослую жизнь использовать дверь по назначению, я хочу, чтобы здесь у меня все было белым. Белым!" Его племянник понимал нужды стареющего дядюшки Кента. Они никогда не казались ему странными.
Теперь родственники сидели на полу, скрестив ноги, друг против друга. У Берда периодически возникала мысль, что неплохо было бы дядюшке обзавестись хотя бы одним стулом для гостей, но старик овладел большинством своих умений на Востоке и практиковал самоограничение, даже в возрасте восьмидесяти одного года. Берд выбросил эти глупые мысли из головы; он был готов вытерпеть еще и не то, чтобы получить толковый совет от некогда великого Рыцаря Добра и Справедливости.
- Ты все еще сердишься на меня за то, что я не показал тебе, как затуманивать разум людей? - спросил Призрак.
- Нет, дядя Кент. Я понимаю.
- Хе-хе. Ясное дело, понимаешь! Ясное дело, понимаешь! Всякий раз, когда я показывал кому-нибудь азы своего искусства, тот оказывался страшным гадом. Этот гнусный тип, Орал Роберте[Грэнвиль Орал Роберте (1918)-американский евангелист и проповедник.], например, и его приятель, как там его... Вилли Грэхем... Билли Грэхем[ Уильям Франклин Грэхем (1918) - американский евангелист и проповедник.]! Да, именно, Билли Грэхем! Засранцы! Оба засранцы! Но умеют затуманивать мозги мужчинам! Да и с женщинами у них неплохо получается... А как насчет уотергейтских пленок? Типичное затуманивание мозгов, если я что-нибудь в этом понимаю! Было бы мне лет пятьдесят, дьявольщина, ну хотя бы шестьдесят, будь я проклят! Я бы живо подвесил Эрлихбургера и Халдебургера[ Г. Халдеман и Дж. Эрлихман ближайшие сотрудники президента Никсона.] за пятки. - Он помолчал немного, а потом бросил быстрый взгляд на своего племянника. - Кордвайнер? Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Ты что, научился затуманивать мозги? Я не видел, как ты сюда вошел.
- Мы вошли вместе, дядя Кент. Мне нужна твоя помощь. - И торопливо добавил, чтобы предотвратить повторение предыдущего разговора: - Мне не нужны деньги.-Я нуждаюсь в совете, в логических рассуждениях Призрака об одной улике.
- Улике! Клянусь Богом, улицей, Смитом и Вессоном! Улика! Давай, скорми ее мне! Ну, показывай! Улика, черт подери, улика! Я люблю улики. - И он начал кашлять.
Берд скользнул по полу и постучал старика по спине.
Через несколько минут кашель постепенно прекратился, Кент Аллард вытер слезы, засунул язык обратно в рот и прошептал:
- Я в порядке. В полном порядке. Так какая у тебя улика? Берд быстро пересказал ему события последнего дня, поведал о коварстве владельцев "Брентано", отправивших его книгу в напоминающий гробницу подвал, о нападении на него миссис Джараракуссу с головорезами, о ее признании и улике, о появлении штурмового отряда и гибели несчастной, о своем бегстве... Берд завершил рассказ, повторив последние слова бедняжки:
- "Вы найдете их под леди..." Автоматная очередь прервала ее на полуслове. Она хотела сказать что-то еще. Как это все понимать, дядя Кент? Вы знаете Нью-Йорк лучше, чем кто-либо другой.
- Билли Бэтсон знает метро лучше меня, но все остальное - тут ты совершенно прав.
- Так что же она имела в виду?
- Порнография, вот как это для меня звучит, мой мальчик! Под леди, ну надо же! Вот что случилось с нашим миром - слишком много стало непристойности. Когда я был в твоем возрасте, у нас с Марго Лейн[Встречающиеся далее фамилии ассоциируются с именами американских сценаристов, режиссеров, актеров и издателей.] были прекрасные, чистые, достойные отношения. Я изредка водил ее в парк, мы заходили в туннель любви - и это все, что мы себе позволяли, никаких тебе извращений.
- А что случилось с Марго Лейн, дядя Кент?
На лице старика появилась горечь.
- Она сбежала с Бернардом Гейсом.
Больше Аллард Кент не хотел об этом говорить, и Берд решил сменить тему:
- Я не думаю, что в словах миссис Джараракуссу содержалась непристойность, дядя Кент. Мне кажется, она говорила о некоем месте. На какие мысли наводят тебя слова "под леди...", кроме порнографии?
Старик задумался, от усердия даже высунул кончик языка.
Неожиданно его лицо озарил внутренний свет. Усталые старые глаза засверкали.
- Черт подери!
Кордвайнер наклонился к нему поближе: