Страница 2 из 2
Время отъезда приближалось, и Стогов, не выдержав, напомнил о себе. Командиры потускнели, словно их самих в спешном порядке собирались направить в Афган, но бодренько пообещали, что ближайший месяц жена офицера квартиру непременно получит.
Старший лейтенант знал цену подобным словам и поэтому на следующий день принес и положил на стол перед начальником политотдела партийный билет:
- Если не будет квартиры для жены и дочки - никуда не поеду, - глядя исподлобья, упрямо сказал Андрей. - Вы не выполняете приказ министра, и я не выполню. Случись со мной что-нибудь там - жена будет никому не нужна и останется с дочкой на улице. А я знаю, как ребенку без своего дома, тем более девочке!
Начальник политотдела стал бордовым, как знамя соединения, стоящее под стеклом невдалеке от его кабинета, и начал молотить белым холеным кулаком по столу. Стогов же стоял насмерть. "Дальше Афгана все равно не пошлют!"- думал он, сжав зубы так, что челюсти занемели.
Офицер стоял на своем и победил. Срочно собранная жилищная комиссия постановила выделить Андрею двухкомнатную квартиру, которая тут же и нашлась. Причем со всеми удобствами, в центре города и даже с телефоном. Видно, для какого-то большого начальника приберегали, да Стогов внезапно вмешался. И хоть понимал он прекрасно: если вернется обратно, то скандал этот ему никто не простит, - улетал ротный спокойным.
Вот с такими мыслями, все больше нервничая и волнуясь: будет ли жена дома, по-прежнему ли работает межгород, есть ли связь с его квартирой, добрался старший лейтенант до Хайратона.
Он спрыгнул с бронетранспортера и как был в пыли, так и помчался на переговорный пункт. Благо, путь к нему ребята объяснили подробно.
Андрей назвал телефонистке вызываемый город, номер домашнего телефона и стал ожидать, а сердце упруго и часто колотилось в груди. Ожидание казалось вечным. До смерти хотелось курить, но Стогов и помыслить не мог, чтобы выйти хотя бы на пару минут на улицу.
"Вдруг именно в этот момент и соединят?" - испуганно думал он.
Но тут громко выкрикнули его город, и Андрей сорвал трубку, охрипнув от внезапно нахлынувшего волнения, какого с ним не случалось даже на самых страшных боевых.
Сколько раз придумывал Стогов самые нежные, самые ласковые слова, которые непременно скажет жене. Он выучил их, повторяя десятки и сотни раз, но сейчас они все вылетели из головы, а горло сузилось так, что воздух проходил с трудом и хрипом.
Андрей мокрой ладонью стиснул трубку и с силой вдавил ее в ухо.
- Юля! Алло! Алло! Юля!!!
- Кто говорит?
Связь была отличной, и Стогов ослышаться не мог - это был недовольный мужской голос.
- Я... я... я... я ошибся, - забормотал Андрей. - Мне нужен 5-17-81. Я ошибся!
- Нет, не ошибся, гнида, - рявкнула трубка. - ЧJ надо? Долго ты будешь ей мозг парить? Пару раз девку отхарил, один раз в кабак сводил, так уже все можно?
До боли сжал трубку старлей, так, что пальцы хрустнули. Кровь заходила в голове волнами, а перед глазами круги: синие, черные, желтые.
- Муж это говорит. Позови жену!
Трубка залилась резким хрюкающим смехом, а затем как отрезала:
- Юрков, харэ пургу гнать. Муж ее, долбень, в Афгане и позвонить оттуда не=воз=мож=но! А что было у тебя с этой козой, так забудь! Ты ей - не в масть. Теперь она со мной чалится. Не лезь к ней! Перо под ребра захотел? Смотри, на ножи поставим, бля буду!
Что-то металлически звякнуло, треснуло, и раздались частые гудки. А Стогову казалось, что это кто-то невидимый гвозди вбивает ему в голову. И с каждым разом все сильнее и глубже, да так, что голова вот-вот расколется на мелкие кусочки.
- Уже поговорили? - удивленно подняла глаза телефонистка.
- Да...
- Вы много заплатили. Я пересчитаю...
Стогов вяло взмахнул рукой и вышел на улицу. Он шел, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь. А со стороны всем казалось, что это пьяный, подгулявший с местными "штатными давалками" офицер, который вот-вот врежется в землю.