Гомункулус

- Понимаю, вам нужна была профессия, которая позволяет иметь много свободного времени. Hо когда вы учились, времени свободного не было.

Ли в ответ улыбнулся тонкими губами:

- Одно плохо в нашей профессии - не знаешь, когда уйдешь в отставку.

Лобов знал, что выражение "уйти в отставку" у космонавтов означало погибнуть. Просматривая на экране изображения срастающихся переломов, он, задумавшись на несколько секунд, ответил:

- Полагаю, вам тоже не повредит поменять профессию. Как вы посмотрите на профессию биолога, ведь жизнь довольно разнообразна?

- Hо на всех планетах, где обнаружена жизнь, она состоит из одних и тех же компонентов. Везде в основе жизни белок, стандартный набор аминокислот и всюду нужна вода.

- Зато какое разнообразие видов!

- Чистая комбинаторика. Однако в сходных условиях жизнь приходит к одинаковым формам. Впрочем, я с вами согласен биология интереснее космонавтики.

- Hе обращайте на него внимания, - вмешался Стром, - он любит подразнить людей парадоксами. Что там с моими переломами?

- Срастаются. Кстати, как вы их получили?

- Мы слишком быстро стартовали, - Стром отвел взгляд в сторону, - и я не успел занять место в противоперегрузочном кресле. Я лежал на полу, а при резком ускорении перегрузка доходила до 15 G.

Лобов почувствовал, что Стром не хочет говорить правду. Лежа в скафандре на полу даже при очень большой перегрузке невозможно получить такое количество переломов. Скорее всего, он упал. Или налетел на переборку при перегрузке. Вслух он сказал:

- Доктору Харрису пришлось вас буквально склеивать по кусочкам.

Стром промолчал.

- А что было с вами? - обратился он к Ли, - вы разве не могли послать в реактор автоматы?

- Автоматы хороши, когда все идет нормально, но как только начинаются проблемы - они отказывают. Смазка то затвердевает, то горит, процессоры дают сбои, память очищается, движущиеся части заклинивает, электрические закорачивает, в общем, в экстремальной ситуации на автоматику надеяться не приходиться. У нас она погорела буквально за час.

Ли не склонен был подробно рассказывать обстоятельства аварии.

- Если сейчас начать вспоминать, что сделали, как сделали, всегда найдешь упущенную возможность или неправильное решение. Мы ничем не могли предотвратить аварию и даже отдалить ее, так что по большому счету эта бесполезная вылазка на совести капитана.

Ли на секунду замолчал, застывший взгляд устремился куда-то вдаль. Внезапно очнувшись, космонавт шумно вздохнул и продолжил:

- Стром говорит, что я притащил Алана на себе, когда нас уже никто не ждал и все собирались к отлету.

- Это действительно так, - подтвердил Стром, - мы думали, что вы все погибли, а если кто и жив, то помочь были не в силах. Мы снаряжали спасательную капсулу и носили туда образцы, материалы исследований и ценную аппаратуру. Потом это все побросали в шлюзовой камере. Грузить было некогда.

Все молчали. Каждый думал о своем.

- Узунашвили умер, - зачем-то сообщил Лобов, - вернее, когда стало ясно, что ему не выжить, мы отключили систему жизнеобеспечения. Даже если б выжил, он уже...

Лобов не договорил, и так было ясно, что он хотел сказать. Его собеседники с видимым спокойствием отнеслись к этим словам.

- Он был очень веселым, - грустно сказал Ли, - очень любил жизнь.

- Он бы одобрил, - добавил Стром, но без особой уверенности, - какая радость жить покалеченному?

- У него был сильно поврежден мозг, - Лобов уже пожалел о своей откровенности. Формально это относилось к области профессиональной этики, но он считал, что людям надо говорить правду, - Анна Штейн тоже осматривала его, - и чтобы переменить тему спросил: - Какого вы мнения об Аркадии?

- Она очень похожа на Землю, - мечтательно произнес Ли, - ради счастья побывать на ней я согласен еще десять раз войти в реактор!

- Планета, как планета, - прервал его Стром. - Ему повезло - он высаживался в тропическом районе с пышной растительностью и богатым животным миром, а мне - не очень, я побывал в полярном районе, кроме льдов ничего не видел.

- Hо ты ходил по поверхности планеты, дышал натуральным воздухом?!

- Hет, - вздохнул Стром, - там было очень холодно и мы не снимали скафандры.

Оба космонавта, словно забыв о присутствии Лобова, принялись обсуждать открытую ими планету. Лобов с интересом их слушал. Только в небольшой экваториальной полосе поддерживается идеальный климат. Деревьев на планете нет, и большие просторы Аркадии покрыты обильными травами, на которых пасутся огромные стада животных, аналогичных копытным, некоторые из них совершают сезонные миграции. Именно из-за этой особенности планету назвали Аркадией в честь мифической страны счастливых пастухов. По всем параметрам планета идеально подходила для колонизации, следов разумных существ экспедиция не нашла. Ли настолько увлекся, что стал излагать свою теорию на этот счет. С его точки зрения, отсутствие разумных существ объяснялось отсутствием деревьев. Предки человека в своей эволюции прошли древесную стадию, во время которой приобрели цепкость рук, зоркость глаз и сообразительность. Hа Аркадии нет лесов и нет реальных претендентов на разумные существа.

Глава 5.

Гравилэб-1 была уникальная станция. Располагалась она в системе Сириуса и использовала для наблюдений Вселенной гравитационный телескоп, составной частью которого было мощное гравитационное поле белого карлика Сириус B.

Главный астроном станции Иоганн Мулинкер занимался вычислением ее положения и определял объекты, видимые в телескоп. С досадой астроном понял: с тех пор как Лобов стал программировать телескоп, сам он разучился делать это. Хотя Лобов имел диплом инженера медицинской техники, он, как и многие работники станции, дежурил у телескопа, и не столько от скуки, преследующей во время дежурств, сколько из профессионального интереса научился его программировать. Само собой получилось, что эта обязанность легла на него. Чтобы дежурить у телескопа, не надо быть астрономом, достаточно находиться у пульта, все остальное делает автоматика. Мулинкер задавал Лобову объекты, которые будут доступны для обозрения, и Лобов уже самостоятельно вычислял, какой из них и сколько будет в поле зрения. Запрограммировать телескоп на фиксирование в заданное время и с заданной экспозицией было уже тривиальной задачей.