Страница 9 из 111
Но тут случился один момент. "Дед" покряхтел и сказал:
- Ну... Мы-то уж тут давно сидим.
Это надо вам объяснить, все эти тонкости. В "Арктике" за себя одного не платят. Если моряцкая компания сидит, то каждый спешит первым за всех выложить. Ну, если уж все разом выложили, то официантка решает, с кого брать. Но когда уже вместе посидели, а платят врозь - это враги, это обида. А мы как-никак, но посидели.
Граков чуть не испариной покрылся. Но недаром же он прилипалу при себе держал. Прилипала-то и спас положение:
- Димитрий Родионович имел в виду нам двоим чего-нибудь под коньячок. Салатик там фирменный. А горячее -на наш столик подадите, мы потом туда перейдем.
Она записала и отошла.
- Ну, а... выпить за тебя - разрешишь? - спросил Граков.
Я поглядел на "деда". Он на меня. Он взял свой фужер. Я тоже свой взял. Прилипала, тот просто ел своего Родионыча - глазки его медвежьи, носик кнопкой, губки, всегда поджатые. Но весь вид такой, как будто он сейчас самое важное скажет. Ну такое, до чего тебе в жизни не додуматься, и от отца с матерью не услышать, и в книжках не прочесть.
- Сергей Андреич... Во-первых, сто футов тебе под килем. Это - прими, пожалуйста. Это искренне.
"Дед" кивнул. У прилипалы сразу лоб посветлел.
- А во-вторых... Ну, не в каменном же веке мы живем! Про что я - ты знаешь. Пойми, все мы люди, все можем ошибиться, не казнить же нас за это по двадцать лет. Ах, кержак ты эдакий, ископаемый человек! Ведь пора уже кое-что и пересмотреть. Время-то, время какое было. Вот молодость сидит, разве она себе может представить, какое было время?..
Прилипала то на "деда" смотрел, то на Гракова. И такая у него на лице печаль была - ну действительно не казнить же, ну бросьте вы ваши счеты, ну хоть обнялись бы, что ли. А "дед" молчал и супился. Граков ему руку на руку положил, "дед", я видел, страдал от этого, но руку не убирал.
Я поглядел по сторонам - никто на нас не смотрел, - и "дед" поглядел на меня, понял, что никто не смотрит, и ему легче стало.
- Слушай-ка, Родионыч, - сказал "дед". - Для чего ты это начал? Я ведь тебе никаких обид не высказываю. Ну, было, ну, прошло. Только вот пить за что, все я в толк не возьму.
Граков опять вокруг себя пошарил глазками.
- Что ж она нам не несет? Хоть минеральненькой - запить...
Прилипала вскочил, шастнул между столиками.
- А это мы сейчас сформулируем. - Граков золотой улыбкой заблестел. Как я понимаю, ты последний год плаваешь. А ведь грустно это. Разве нет?
- Кому грустно? Тебе?
- Флоту, Сергей Андреич. Флот без тебя осиротеет.
- Так уж прямо осиротеет.
- Сергей Андреич, цену себе надо знать. Ты еще много можешь флоту дать, молодым. Такой механик! Могут с тобой нынешние "деды" равняться? Нынешние-то, двадцатипятилетние? Вот и не хочется мне тебя с флота отпускать на пенсию. Ой, как не хочется!
Прилипала тем временем воду принес, вскрыл ее вилкой, забулькал по всем фужерам.
- Как, Игнатьич, не отпустим мы Бабилова с флота?
- Нельзя, Димитрий Родионович, нельзя-а!
- Вот и я думаю. - Граков уж всю ладонь "дедову" в обеих руках держал. - Ты, верно, по зрению на траулерах не можешь находиться?
- Ну, - сказал "дед". - Ты уж, поди, в курсе.
- А если - групповым механиком? Как? Правая моя рука будешь, по технической части. Целый отряд у тебя под началом, двенадцать, пятнадцать судов. Нахождение - на плавбазе, каюта-люкс. Трудненько ведь в твои годы на СРТ, покоя хочется, комфорта. Власти, если на то пошло. Как, сформулировали тостик? За группового механика Бабилова, Сергей Андреича!
- Да, - сказал "дед", - соблазнительно. Но ты погоди. - Ну-ну, что тебя волнует?
- А вот, если я твоя правая рука буду, ты меня за минеральненькой тоже пошлешь?
Мне на прилипалу не хотелось глядеть, на бывшего моего кепа. И все ж я видел, как он вспотел даже, а улыбаться не перестал. А мужик - вида наигвардейского, такому б как раз на параде полковое знамя нести, рапорт почетного караула отдавать. Ужас, что можно с человеком сделать!
- При чем тут это? - Граков нахмурился..- Я серьезно с тобой.
- Хочется мне наперед свои обязанности знать. Свое место. Может, и прогадаю по глупости. - "Дед" убрал свою руку, поглядел на прилипалу в упор. - Скажи-ка мне, Игнатьич, ты по мостику не скучаешь?
Представьте себе, он смотрел на "деда" и улыбался.
- Ну, а я, - сказал "дед", - без своей вонючей шахты помру, наверное. Так меня из люкса ногами вперед и вынесут, в один прекрасный день. Что же ты, Родионыч, смерти моей захотел?
Граков улыбнулся через силу.
- Не вышел тостик?
- Этот нет, - сказал "дед", - ты что-нибудь другое придумай. Тогда и приходи.
Граков отставил свой коньяк, поднялся. Прилипала тоже вскочил. Он теперь не знал, улыбаться ему или хмуриться. "Дед" напомнил:
- Марочный не забудьте.
- Жаль, - сказал Граков. - Не понял ты меня, Сергей Андреевич. Я к тебе с чистыми намерениями. А ты все же камень за пазухой таишь. Что и доказал наглядно.
И вдруг он, знаете, чего сделал? Наклонился к "деду" - низко-низко, обнял за плечи и сказал, так задушевно:
- Ну ладно, еще потолкуем. Сейчас ты, конечно, не в том состоянии...
Я поглядел, как они уходят. Коньяк свой они, конечно, нам оставили. Не такие дураки, с бутылкой через всю залу переть. Но я ошибся, что никто на нас не смотрит. Вся "Арктика" теперь глядела им вслед. И вся "Арктика" видела, как Граков обнимался с "дедом"... Мне странно вдруг показалось - а было это все на самом деле? Ведь не могло же быть! Но тут у меня в башке, наверно, стало туманиться. Я повернулся к "деду" - он себе отрезал мяса и прожевывал медленно, зубы у него были плохие, у всех у нас такие из-за нашей воды, и мне отчего-то жалко было на него смотреть.
- "Дед", а ведь он своего добился. Как же ты позволил?
Он взглянул хмуро и пододвинул мне фужер.
- Вот это допей и, пожалуй, хватит тебе сегодня.
- Скажи, а почему ты один сидишь в "Арктике"? К тебе ведь при нем не всякий подсядет.
- Я с тобой сижу, Алексеич. А глупости будешь пороть - ссядемся. Уяснил?
- Ладно, - я кивнул. - Ты посидишь еще? - Минут десять, не больше.
- Почему так спешишь?
- А как раз Марья Васильевна моя вещички собрала, сидит теперь скучает. Надо же и с ней напоследок посидеть.