Страница 101 из 111
Она смотрела, прикусив губы. И я себя снова чувствовал молодым и крепким, жизнь ко мне вернулась. Я уже пьян был по-настоящему - и вином, и теплом, и Клавкой.
- Клавка, тебе идти надо?
- Конечно, надо. Но ты ж меня дождешься?
- Дождусь.
- Не умри, пожалуйста. Не умрешь?
Она подошла к двери - без туфель, в чулках, - задвинула замок.
- Клавка, тебя же там хватятся.
- Ну, хватятся. Разве это важно?
- Что же важно, Клавка?
Она мне не ответила. А важно было - как женщина повернула голову. Ничего важнее на свете не было. Как она повернула голову и вынула сережки, положила на столик; как вскинула руки и посыпались шпильки, а она на них и не взглянула, и весь узел распался у нее по плечам; как она смотрела на иллюминатор и улыбалась - наверное, что-то еще там видела, кроме голубой воды, - как завернула руку за спину, а другой наклонила ночник, и как быстро сбросила с себя все на пол и переступила...
6
- Понравилась я тебе? Скажи...
Она ко мне прильнула, вытянулась, положила голову мне на плечо.
- Ты же знаешь.
- Но услышать-то - хочется! Сильно понравилась?
- Да.
- Ну вот, - она вздохнула. - Ты выпил, и Клавку еще получил, теперь тебе хорошо. Я знаю. За это мне все простится.
Все хорошо было, только вот плечо у меня дрожало. Намахался я с этими треклятыми шотландцами, черт бы их драл.
- Болит все? Какая ж я дура, с этой стороны легла. Надо бы с той. Нехорошо я устроилась?
- Ничего, так лучше... Клавка, за что тебя прокляли?
- Кто?
- Родители. Ты говорила тогда.
- Ну вот. Зачем ты сейчас про это?
- Скажи.
Она помолчала.
- Да я такая шалава была, теперь вспомнить страшно... Ну, я уж помирилась с ними. Это ты потому спросил, что я сказала: "Мне все простится"? Что ты еще хочешь про меня спросить?
- Про себя хочу. Когда же я тебе понравился?
Она ответила удивленно:
- Сразу! Ты разве не понял, что сразу? Как я только тебя увидела. Ты там сидел в углу с бичами, с каким-то еще торгашом, а я к тебе через всю залу шла и на тебя только и смотрела. Ты хороший сидел в курточке! Щедрый, и все тебе нипочем, лицо - такое светлое!
- Неправда, я злой был, как черт.
- Ну, ведь с пропащими сидел. Их же никто за людей не считает, Вовчика этого с Аскольдом. Все только и бегают они ко мне: то - "Клавка, покорми в долг", то -"Клавка, похмели, завтра в море идем, с аванса разочтемся". Про меня уже чего только не думают, а я их просто жалею. С ними-то будешь злой!.. А плохо, что ты меня не заметил. Я перед тобой и со скатерки чистой смела, и уж так, и так... А сказал бы ты мне тогда: "Поедем со мной, Клавка", тут же бы поехала, куда хочешь. Скинула б только передник.
Она смотрела в иллюминатор, улыбалась, глаза у нее блестели влажно. Я спросил:
- А дальше что было?
- Дальше-то?.. Может, не нужно?
- Теперь уж - все нужно.
- А дальше - ты меня перед этими пропащими позорил. Пригласил, за ушком поцеловал... Я-то - разоделась, марафет навела, в большом порядке пришла девочка! А ты, оказывается, специалистку свою ждал - ни по рыбе, ни по мясу... ты уж прости. А потом еще на Абрам-мыс ездил. Видела я уже - и ту, и другую, - да разве они меня лучше? Да никогда! И уж после того, как они тебе не отпустили, ни та, ни другая, ты ко мне являешься: "Клавочка, без тебя жить не могу!"
- Пьян же я был.
- Да уж хорош. Как собака. Я так и поняла: ты - это уже не ты. Мне даже как-то и не жалко было, когда они тебя били. Не убьют же, думаю, таких не убивают... Я уже потом спохватилась, как узнала от них, что ты в море ушел из-за этих денег. Я-то думала - проспишься, придешь за ними, и мы при этом поговорим хоть по-человечески. Ведь мы ж не говорили! Так я себя проклинала...
- Себя-то за что?
- Ну... наверно, любил же ты эту, специалистку. Не все так просто было. Я тоже нехорошо про нее говорю. Любил, да?
- Теперь не знаю.
- Это ты так не говори. Это ты и про меня когда-нибудь скажешь: "Не помню, хорошо ли мне было с Клавкой".
Я ее обнял.
- Не скажешь ты этого, - она засмеялась. - Ни за что не скажешь!
Я ее обнял сильнее.
- Подожди. Ну, подожди же, никуда я не денусь. И устал же ты.
Так сильно она меня обнимала - и уже не помнила про мое плечо, и себя не помнила. Как будто жизнью со мною делилась.
- Хорошие мы, - она сказала. - Хорошие друг для друга.
А потом:
- Ну, это ведь и не чудо, нам же не по шестнадцать. Нет, все-таки чудо.
И опять лежала - головой на моем плече, с закрытыми глазами, с полуоткрытым ртом. И так славно укачивало нас волною, когда она наплескивалась на стекло.
Кто-то к нам постучался тихонько. Вот уж действительно - как с другой планеты.
- Ох... - Клавка замотала головой и выругалась сквозь зубы. - Ну что поделаешь, открою.
- Ты что?
- Да это же Валечка. Твои постирушки принесла. Ну, какой ты у меня еще мальчик! Думаешь, она без романов тут живет? Не-ет, Валечка у нас не такая!
Она приоткрыла дверь. Валечка оттуда спросила:
- Все хорошо? - И засмеялась.
Клавка ей ответила чуть хрипло:
- Лучше не бывает. Спасибо тебе, Валечка.
- Да уж если на банкет не пошли...
- Ох, какой уж тут банкет. Свой у нас банкет. Спасибо тебе большое.
Клавка уже не вернулась ко мне, стала одеваться, подобрала все с полу.
Я спросил:
- Она тоже из-за меня не пошла?
- Ну что ты. Не все из-за тебя. Двое у ней тут встретились, в одном рейсе. Один бывший, другой теперешний. Гляди еще - там передерутся, на банкете. Лучше от беды подальше.
- Не растреплет она?
- Кто, Валечка? - Клавка рассмеялась, взъерошила мне волосы. Миленький, успокойся. Уже про то, что я тут с тобою, вся плавбаза знает. От киля, как говорят, до клотика. Что нам после этого - Валечка!
Я тоже засмеялся:
- Выходит - поженились мы с тобой?
- Да уж поженились...
Я помолчал и сказал:
- Я не просто спрашиваю, Клавка.
- О чем ты?
- Какими же мы отсюда выйдем? Как я завтра без тебя буду?
- Ой, вот уж про чего не надо. Я тебя умоляю! Таким же и будешь.
- Нет. Уже не смогу...
Я, наверное, права не имел говорить ей эти слова, мне ведь еще под суд было идти, - да неизвестно же, чем он кончится, этот суд, все же у меня какие-то оправдания были. По крайней мере, мы б хоть эти недели вместе прожили - до приговора, а там уже ей решать, стоит ли ждать меня. Нет, пожалуй, здесь решать, сейчас, - неужели б я ей не признался, скажи она только - "да"!