Страница 6 из 36
Но тут послышались крики индейцев, он повернулся и заметил в дальних кустах движение. Мимо него пронеслись и врезались в землю два копья. Тогда он опять побежал в сторону реки. Он бежал и думал, почему на отделении археологии в университете его не учили приемам выживания и не снабжали пособиями по этому предмету, вместе с разработками по технике проведения раскопок. И уж конечно, никто не предупредил его о том, что придется иметь дело с такими людьми, как этот француз Беллок.
Инди опять остановился, чтобы послушать, что делается у него за спиной, и вдруг понял, что к крикам индейцев примешивается еще один звук, который обрадовал его и вселил надежду. Это был шум бегущей воды. Река! Чтобы поточнее определить направление, он прислушался, и помчался на звук, чувствуя, как прибавилось силы. Теперь он бежал с удвоенной энергией. Звук становился все отчетливей, впереди была река.
Деревья расступились, и далеко внизу, среди густой, враждебной зелени стала видна река, а на ней, подпрыгивая на волнах, плавал самолет-амфибия. Более приятного зрелища Инди не мог себе даже представить. Он стал спускаться вниз по откосу и скоро понял, что это будет совсем не просто. Искать удобный спуск не было времени. Оставалось только добраться до того места, где над рекой нависает скалистый выступ, и прыгнуть с него. Ну что же, прыгнуть, так прыгнуть, не все ли равно!
Инди полез по склону, чтобы добраться до выступа, не упуская из виду силуэт человека, сидящего на крыле самолета далеко внизу. Когда он достиг той точки, которая находилась почти над самим самолетом, он зажмурил глаза, и, не давая себе времени испугаться, шагнул с края утеса.
Он ударился о теплую воду совсем рядом с крылом, нырнул, борясь с течением, которое потащило его в сторону, потом снова выскочил на поверхность и поплыл к самолету. Человек, сидевший на крыле, вскочил на ноги и вытащил его из воды.
— Джок заводи мотор! — Завопил Инди. — Заводи живо!
Джок все понял и побежал по крылу в кабину пилота, а он, почти бездыханный, упал поперек сиденья в кабине для пассажиров. Инди закрыл глаза, слушая, как застучали моторы, как забурлила внизу вода.
— Я не ожидал, что ты свалишься на меня так неожиданно, — пошутил Джок.
— Оставь меня со своими шуточками.
— Что парень, попал в переплет?
Инди ухмыльнулся.
— Ты мне напомни, я расскажу тебе как-нибудь при случае.
Он откинулся на сиденье и прикрыл глаза, надеясь задремать, но вдруг понял, что самолет не двигается с места. Он сел прямо и наклонился вперед, заглядывая к пилоту.
— Заело!
— Заело! Но почему?
Джок усмехнулся.
— Я умею только летать на этой чертовой штуковине. Все вы думаете, что если я шотландец, да еще и пилот, то я и механик тоже!
Через иллюминатор было видно, как индейцы-ховитос спускаются в реку на мелководье. Расстояние между ними и самолетом все сокращалось. Они напоминали духов реки, поднявшихся со дна, чтобы отомстить нарушителям спокойствия этих мест. Когда до самолета оставалось футов 20, они подняли руки, и в сторону фюзеляжа полетела туча копий.
— Джок, давай~
— Инди, я стараюсь изо всех сил, черт возьми!
На что Инди спокойно заметил:
— Значит, поднажми еще.
В это время на самолет обрушились два копья. Они загрохотали по крыльям и фюзеляжу как град невероятных размеров.
— Запустил! — воскликнул Джок.
Моторы заработали как раз в ту минуту, когда два индейца подплыли к самолету и начали карабкаться на крыло.
— Пошел! — закричал Джок. — Пошел!
Машина заскользила по воде вперед, а затем стала набирать высоту, неуклюжая как летающий ящер. Инди обернулся и увидел, как, кувыркаясь, упали в воду два воина-индейца, которым удалось забраться на крыло.
Самолет летел прямо над кронами, втер от винтов трепал ветки, вспугивая уже угомонившихся птиц, которые взлетали из темноты леса к последним лучам солнца. Инди облегченно засмеялся и закрыл глаза.
— Сказать тебе правду? Я ни черта не верил, что ты оттуда выберешься, — сказал пилот.
— А вот я ни на минуту не сомневался, что выберусь, — ответил ему Инди.
— Ладно, друг, расслабься и засни. Забудь эти проклятые джунгли.
Через минуту все в голове у Инди поплыло, он отдыхал. Боже, как хорошо! Наконец он может расслабить по-настоящему и надолго.
Но вдруг он почувствовал какое-то движение около бедра. Шевелилось что-то большое и тяжелое.
Открыв глаза, Инди увидел, что вокруг его ноги обвился удав. Он даже подскочил на месте и заорал:
— Джок!
Пилот повернулся к нему, широко улыбаясь.
— Не бойся, Инди. Он тебя не обидит. Это мой Регги, он в жизни не обидел и мухи.
— Забери его отсюда немедленно!
Пилот потянулся назад, погладил удава и утащил его к себе в кабину. Инди смотрел на гладкое тело змеи с непреодолимым отвращением. Некоторые испытывают подобные чувства к паукам, другие боятся крыс. Третьи терпеть не могут замкнутого пространства. А для него не было ничего противнее вида змеи и прикосновения ее отвратительного тела.
Инди вытер холодный пот со лба. Мокрая одежда остыла на ветру, его начало знобить.
— Держи своего удава при себе, — попросил он. — Терпеть не могу пресмыкающихся.
— Знаешь, открою тебе маленький секрет, — ответил Джок. — Любая змея гораздо лучше и приятнее человека.
— Очень может быть. Только не пускай его ко мне.
Вот так всегда — только почувствуешь себя в безопасности, и на тебе! Какой-то удав норовит расположиться на тебе со всеми удобствами. И все это происходит в течение одного рабочего дня!
Некоторое время он наблюдал, как темнота неумолимо окутывает ближайшие джунгли. Пусть они продолжают хранить свои тайны, я больше не буду им мешать, думал Инди.
Но прежде, чем уснуть под убаюкивающий шум моторов, Инди вспомнил француза Беллока и понадеялся, что пройдет, не очень много времени, и дороги их сойдутся вновь.
Глава 2
Берлин
Кабинет на Вильгельмштрассе. За столом сидит маленький важный человечек в черной форме офицера СС и разглядывает горы папок, разложенных перед ним в аккуратные стопки. Человечка зовут Эйдель, и его посетителю совершенно ясно, что эти папки помогают ему преодолевать комплексы и дают ощущение собственной значимости. Вот так везде, думал про себя посетитель, которого звали Дитрих. Важность человека теперь измеряют количеством бумаг на столе и печатей, которыми он распоряжается. Дитрих вздохнул про себя, полагая, что он сам является скорее деятелем, чем кабинетным служакой. Он ждал, когда Эйдель заговорит, но офицер молчал уже давно, полагая, очевидно, что даже молчание способно внушать уважение к его высокому положению.
Дитрих посмотрел на портрет фюрера на стене. Вот так и получается: не важно, что ты думаешь об Эйделе, этой надутой пустышке, сидящей на привязи в своем ничтожном кабинетике, несмотря на это, ты должен его уважать, потому что он принадлежит к тем, у кого есть прямой доступ к фюреру. Поэтому слушай, улыбайся и притворяйся, что ты относишься к нему с почтением. Ведь Эйдель вхож в число приближенных, он один из членов личной гвардии Гитлера.
Эйдель одернул китель, который выглядел свежевыстиранным и отутюженным и произнес:
— Надеюсь, вы понимаете всю важность этого дела, полковник?
Дитрих кивнул, он чувствовал себя не в своей тарелке, потому что терпеть не мог кабинеты.
Эйдель встал, потянулся, поднявшись на цыпочки, как это сделал бы человек, стараясь достать до высокой перекладины, заранее зная, что не дотянется. Потом он подошел к окну.
— Фюрер очень заинтересован, чтобы получить этот предмет. Вы понимаете, если он в чем-то действительно заинтересован…
Эйдель сделал паузу, повернулся и уставился на Дитриха, сделав жест руками, показывающий, как трудно простому смертному понять мысли фюрера.
— Я понимаю, — ответил Дитрих, слегка барабаня пальцами по портфелю.
— Весьма важно культовое значение предмета, продолжал Эйдель. — Естественно, к еврейским реликвиям, как таковым, фюрер не испытывает никакого особого интереса.