Страница 50 из 99
Звонит Крон. Прочел "У стен Ленинграда". Поздравляет: "Пьеса взяла, взволновала... Не успел и пометок сделать..." Позже прислал письмо:
"Вещь большая, заражающая своим темпераментом, беспокойно-ищущей мыслью, мужественной интонацией, смелостью. Что это по жанру? Это трагическая оратория; разрешенный сценическими средствами монолог, где все персонажи - различные модификации автора, Вишневского. Это ваш разговор с самим собой вслух, столь же для себя, сколь и для народа. Князь великолепен. Сибирцев очень хорош, но слишком ощущается интеллигентом, пожалуй, даже дворянином, пусть коммунистом. Ряд великолепных сцен: немцы, разоблачение предателей и пр. За сценическую судьбу пьесы боюсь..."
Это верно... "Постановочные" законы и их "так надо" я знаю, они у меня давно поперек горла...
Пора ехать...
Несемся на нашем "харлее"{142}... Лахта, Лисий нос, Сестрорецк. Пустынно. Нависшее серое небо... Три контрольно-пропускных пункта. Напротив, через залив - Петергоф, там все еще немцы. Поезда ходят по Сестрорецкой ветке только вечером.
К часу дня в Дубровке. В речном протоке спрятана шлюпка. Восемь матросов ждут С. К. и меня.
"Весла разобрать... На воду!" - вышли в залив. Низкой темной полосой Кронштадт. Высится купол Морского собора... Поставили паруса, покачивает. Виден финский песчаный берег. Финны сидят тихо. Наши форты их отучили брыкаться: сожгли поезда с боезапасом, потопили даже рыбачьи шлюпки, и вообще держат их в "страхе божьем".
Ребята на шлюпке - загорелые, матросские воротники выцвели на солнце, ленточки распластаны по ветру. Гребли хорошо... Подумалось: вот живая тема преемственности - старый Кронштадт, молодые матросы, но те же люди, та же кровь. Пахнуло чем-то удивительно знакомым, родным, простым. Ветер, море, гранитный камень... И над всем - бесконечное небо, молчание природы...
Сегодня на форту "П" радостный день - в Кронштадте выдают ордена девятнадцати товарищам и в их числе замполиту Суворову. Здесь я был зимой, в начале 1940 года (война с белофиннами). Узнал некоторых товарищей, - тут есть командиры, бессменно прослужившие уже десять лет (!). Форт - это глыба бетона и железа, немного дерна, крошечный садик.
Обошел батареи, был на сигнально-наблюдательном пункте. Как раз шла перепалка с противником - на вражеском берегу видны разрывы мин, дым, пыль... В стереотрубу видны их дзоты.
На КП посмотрел карту, пункты, куда форты должны давать СО (сосредоточенный огонь). Осмотрел американский звукоуловитель и прожектора. Весь форт с осени 1941 года изрыт дзотами (для круговой обороны). Смотрел места попадания неприятельских снарядов - отколот лишь тонкий слой бетона... Матросов для смены впечатлений иногда отправляют работать на берег: в лес и на огород. Форт имеет береговые участки в Дубровке, Тарховке (подсобные хозяйства).
Белая ночь... Артиллерийская дуэль... На заливе караван в дымзавесах. С. К. наблюдает для зарисовок. Дребезжат стекла. Все это уже быт - два года!
В вечернем воздухе полоса финского берега. Гора Пухтола. Мы здесь крепко поработали в войну с белофиннами (1939 - 1940). Но тогда мы не представляли себе всей подоплёки событий, знали одно - отодвинуть опасность от Ленинграда. Мы не знали, что Ленинград был первой целью Гитлера. Здесь, по его расчетам, должно было взвиться в 1941 году немецкое знамя... Гитлер планировал первый бросок от финской границы ("Линии Маннергейма") с дистанции в 35 километров. Но "Линия Маннергейма" нами была сломана в 1940-м, и Гитлеру пришлось изменить свой план.
...Глядишь на Кронштадт, на залив. На душе просто, гордо. Вот Кронштадт, о который разбились все попытки всех врагов.
2 июля 1943 года
1 час 10 минут дня. - По радио передают мою статью "Сила Ленинграда". Слушаем...
Зашел на сигнально-наблюдательный пост. Видимость средняя, но в стереотрубу хорошо различимы и петергофский и финский участки. Временами на берегу - в "мертвом лесу" - рвутся мины; видны дзоты финнов (сигнальщики показывают мне места их замаскированных батарей), вьется дымок; изредка автомашины. В прошлом году финны были храбрее, чувствовали себя как дома и даже днем ходили купаться. Их отучили шрапнельным огнем.
Сигнальщики рассказывали о себе, о своем житье-бытье на форту. Крепкий народ! Но матросы тоскуют по земле, и когда выходят на берег - гладят траву, обнимают деревья.
К концу дня пошли с начштаба Горюновым на шлюпке - глушить рыбу. (По совести говоря - занятие запрещенное, да как в такое голодное время отказаться от свежей рыбы?) Рыбы всплывали десятками: щуки, окуни, судаки. Мы вошли в азарт и, невзирая на близость финского берега, занимались рыбной ловлей до вечера. Стайки чаек кружили рядом, клевали всплывших окуней. На волнах мягко покачивало... Хорошо! (А матросам - чудная уха на ужин.)
Вечером в кают-компании, - за товарищеским "чаем" в честь новых орденоносцев, - командир дивизиона рассказывал мне о делах на батареях форта... Люди боевые. Большинство - кадровые. 52 процента всего личного состава - коммунисты и комсомольцы...
3 июля 1943 года
Плохая погода, - штормит...
Прочел центральные газеты. - Дана дислокация немецкой армии: на Восточном фронте - 211 дивизий (а не 180, как говорил Черчилль), 92 - в других районах Европы...
Подготовился к докладу о военном положении СССР для агитаторов и секретарей ячеек.
4 июля 1943 года
С 10 часов утра - доклады. Слушают хорошо.
Днем стреляли из тяжелых орудий по скоплению финнов.
Читал "Древние германцы" (Тацит, Плиний, Плутарх и др.). Как мне приятен этот суховатый и строгий стиль!..
К вечеру опять был на сигнальном посту. Видимость отличная, но финский берег сегодня почти мертв. Кое-где дымок я ни единого финна...
Меланхоличный-северный закат, - солнце садилось в иссиня-черную тучу, розово-дымчатые отсветы на облаках над Кронштадтом. Необычная тишина... Запах морской воды. Triste{143}...
5 июля 1943 года
На лекции для командиров форта обрисовал развитие Германии с XIX века... Затем о ходе войны за сорок шесть месяцев (1939 - 1943). Слушали внимательно. Много вопросов.
Днем - стрельба по финской батарее.
Зимой 1941-1942 годов на форту опухали от недоедания, но службу несли исправно; ходили в дозоры на лед; пытались отвлечься от чувства голода чем могли... У одного командира в январе родила жена. Товарищи мужа отдавали ей часть своего скудного пайка. Командир отправлялся в Ленинград к семье пешком, так как железнодорожное сообщение было прекращено. Шел - с утра и до вечера. Жену и ребенка удалось подкормить и летом 1942 года эвакуировать.
Вспомнил: мне недавно на кинохронике предложили посмотреть фильм "Дистрофия". Я отказался. Когда-нибудь потом, попозже...
Вечером ужинали с С. К., замполитом и начштаба (рыба, хлеб, масло, чай и по три стопки разбавленного водой спирта). Беседовали о прошлом, о будущем, о сроках войны.
С. К. говорит:
- Минимум год. Еще будем зимовать в Ленинграде.
Я:
- Ближайшие два-три месяца определят силы и намерения сторон. Союзники будут вынуждены так или иначе вскрыть свою позицию. Но кажется, они по-прежнему не торопятся... Черчилль каждое лето произносит скользкие речи: то о золотых полях Украины - 1941 год; то о том, что "Россия удивит немцев" - 1942 год; то о том, что неизбежны великие столкновения на Востоке - 1943 год... А Второго фронта нет...
6 июля 1943 года
6 утра, по радио. - Немецкая армия 5 июля начала наступление на Центральном и Южном фронтах. Уничтожено 586 немецких танков, 203 самолета.
Что это? Проба сил или "решающее наступление"? (Черчилль, вероятно, доволен...)
Англичане произвели разведывательный десант на остров Крит.
В авиационной катастрофе на Средиземном море погиб генерал Сикорский... (Видимо, он мешал Андерсу? Какой сервис!)
В 12 часов: упорные бои на Курско-Орловском и Белгородском направлениях...
Штиль... Сплошь серебристо-серые тона. Форт бьет по финским батареям.