Ведьма

- ...нынче ночью и слег, - важно прогнусавил тем временем Двустворчатый и чем-то мерзко булькнул. - Вот за тобой и послали...

"Значит ОН был не совсем точен", - Плешивый даже в мыслях не мог поставить два слова рядом: "ОН" и "солгал". - "Значит присылали именно за мной?!"

Мысль была настолько дикой, что Плешивый почти не обратил на нее внимания.

- Ну, пойдем глянем, что там с вашим вожаком стряслось, - мрачно буркнул Плешивый, шкурой чуя, как сквозь щели диковинных жилищ на него пялятся десятки глаз, многие из которых были похлестче, чем у Двустворчатого.

Вожак лежал на полу свой конуры, основу которой представлял вплавленный в бетон остов какой-то машины: то ли танка, то ли вездехода, по останкам трудно было определить. В норе было сумрачно, но глаза вожака флуоресцировали и давали достаточно света. В норе можно было даже читать, если бы только здесь это пришло кому-нибудь в голову.

- Умираю я, - хрипло прогудел вожак, и глаза его, действительно, на миг потускнели. Внешне вожак походил на огромный высохший корень, покрытый грязной растрескавшейся корой. Только глаза - три блестящих линзы, сквозь которые лился поток света - диссонировали с дендроидной внешностью. Глаза носили отпечаток явно искусственного происхождения. А впрочем, черт их мутантов разберет!

Плешивый скинул с плеча вещмешок и стал доставать пробирки и различные физические приборы: вольтметр, осциллограф, электроскоп...

- Сейчас поглядим, - пробормотал Плешивый, вспоминая, какие параметры отец настоятель называл нормальными при предыдущих обследованиях вожака.

- Чего тут смотреть, - прохрипел вожак, и по всей его поверхности пощелкивая побежали крошечные зеленые огоньки, похожие на огни святого Эльма. - Помру я. Ночью был приступ... Кто-то порчу наслал... Часа через три будет второй... Третьего я не переживу.

"Удивительно, как ты вообще дожил до сегодняшнего дня", - подумал Плешивый, тупо разглядывая показания вольтметра - разность потенциалов на соседних участках кожи, порой, достигала у вожака 40-45 вольт.

- Сейчас сделаем анализы, - бормотал Плешивый, набирая в пробирку серебряную вязкую жидкость, служившую вожаку кровью. - "А ведь и правда похоже на "Собачью Старость". Вот уж не думал, что мутанты ею тоже болеют?!"

- Ты вот что мне лучше скажи, - хрипло пробормотал вожак, - ты у озера когда-нибудь был... ночью?

Плешивый едва не выронил пробирку и вновь ему на мгновение показалось, что ладони его рук светятся едва уловимым серебряным светом, словно там затаился лунный зайчик, забравшийся под верхний слой кожи.

- ОН запрещает нам выходить из приюта по ночам, - тихо произнес Плешивый, и это было правдой. - Сейчас я сделаю тебе микстуру, ты выпьешь и немного поспишь...

- Опять глотать какую-то гадость, - вожак шевельнулся, и огоньки на его коже испуганно шарахнулись в разные стороны. В воздухе запахло озоном. - Но ты, все равно, не уходи... - Вожак направил все три светящихся глаза на Плешивого, и тот ощутил себя словно актер на темной сцене, высвеченный мощными прожекторами.

- ОН отпустил меня на три дня, - тихо сказал Плешивый.

- Этого достаточно, - пробормотал вожак, и Плешивому почудилась в его голосе скрытая угроза.

"Ерунда! Я просто нервничаю. Все таки первый раз без НЕГО... Да еще эти предстоящие ночевки в деревне", - Плешивый вдруг осознал, что до него, ни один обитатель приюта не ночевал в деревне. Даже ОН.

Двустворчатый бесформенной кучей тряпья громоздился у входа в нору вожака.

- Ну что, будем устраиваться на ночлег? - И вновь Плешивому послышался с трудом пробивающийся из недр Двустворчатого изуродованный смешок. - Ты никогда еще не ночевал в деревне?

Плешивый отрицательно помотал головой и пристально посмотрел на Двустворчатого, силясь понять говорит он серьезно или издевается.

Двустворчатый булькнул еще раз и вдруг совершенно нормальным голосом произнес:

- Я думаю, тебе у нас... ночью понравится.

Рядом с норой вожака стояла торчком огромная бочка, в диаметре метра два и около трех метров высотой. В боку у нее зияла дыра, через которую легко мог протиснуться даже Двустворчатый.

Плешивый заглянул во внутрь - там было пусто, лишь в противоположном от входа конце виднелась грубо сколоченная широкая лавка.

- Ну, как апартаменты? - с плохо скрываемой гордостью спросил Двустворчатый. - Здесь раньше Чумной жил, но неделе три назад, когда случайно на болоте подцепил "Дикий Волос", он подался на юг... Там у них, говорят, колония есть. Ну, это ж надо?! Ты представляешь, все как один Диким Волосом заражены, потеют гепарином, да зудят себе ультразвуком... Спятить можно!

- Ты, лучше скажи, бочку изнутри "Стервяком" брызгали? - хмуро спросил Плешивый.

- А-то?! - радостно булькнул Двустворчатый.

- Ну и ладно, - вздохнул Плешивый и полез в бочку.

- Ты, пока, в бочке посиди, а я сгоняю попасусь: желудок вон к хорде прирос, - Двустворчатый на миг прикрыл свой жуткий глаз шторкой - вроде как подмигнул.

Плешивый кивнул по инерции, кинул на лавку вещмешок и, как бы вскользь, спросил:

- А ты Двустворчатый, когда-нибудь, видел... женщин?

Двустворчатый мигом вскинул шторку и пристально посмотрел на Плешивого, чувствовалось, что о своей многострадальной хорде он на время забыл.

- А-то! - Голос Двустворчатого звучал натянуто, словно удерживать над глазом приподнятую шторку ему стоило большого труда.

Плешивый хорошо уловил новые тревожные интонации в голосе Двустворчатого, но не удержался и опять спросил:

- А правда, что у вашего вожака есть женщина? Почему же тогда я ее не разу не видел?

- Много будешь видеть - глаз станет таким, как у меня, - почти прежним тоном объявил Двустворчатый, но напряженность в его голосе осталась. Плешивому даже показалось, что Двустворчатый украдкой оглянулся. И опять было совершенно непонятно - шутит Двустворчатый или говорит серьезно.

Внезапно Двустворчатый засуетился, мигом вспомнив о своем желудке:

- Ты к вожаку-то прислушивайся, а я...

- Иди-иди, - кивнул Плешивый, а сам при этом подумал: "Я бы тоже рванул... Ну, да поглядим, как события будут развиваться. Рвануть мы всегда успеем."

Плешивый проводил задумчивым взглядом нелепую фигуру Двустворчатого, достал из вещмешка одеяло, расстелил его на лавке и лег. Ночные скитания все таки давали о себе знать.