Страница 1 из 3

Трилогия страстей

Вершинский Анатолий

Трилогия страстей

Анатолий ВЕРШИHСКИЙ

Т Р И Л О Г И Я С Т Р А С Т Е Й

Hаучно-мистический сериал в трех жанрах

От автора

Однажды Михаил Пухов, писатель-фантаст и редактор, предложил мне сочинить фантастическую поэму для ведомой им журнальной рубрики. Я "социальный заказ" принял, но, поразмыслив, чистоту жанра блюсти не стал: время, когда рифмованную фантастику воспринимали всерьез, прошло, на дворе не пылкие двадцатые, а тусклый, холодновато-ироничный закат века. И с ним - тысячелетия.

Впрочем, эсхатологические мотивы придумались позже. А в ту пору я работал над этапной для себя книгой, и после проникновенной лирики и взволнованной эпики хотелось отвести душу на чем-нибудь легкомысленном. Вроде пародии на переводимые задарма доконвекционные "космические оперы" и местные "вариации в стиле фэнтези", с их фольклорносредневековыми персонажами, перемахивающими галактики в один скок.

Отсвет вселенской насмешливости, скромно оттеняющей нашу всемирную отзывчивость, лег на осознанно подражательный ямб заказной вещицы, но ее ностальгической задушевности, полагаю, не пригасил...

Позже история злоключений героя была самочинно мною продолжена. Так с течением лет сложилась эта маленькая трилогия. Все ее части порознь печатались в журнале "Техника - молодежи". Вместе публикуются впервые.

16 февраля 1996

ПОЭМА О HЕСУСВЕТHОЙ ЛЮБВИ

Литературные собратья (коль здесь уместно слово брат) не заключат меня в объятья, скорей, привычно побранят, когда прочтут мою поэму, в чем сомневаюсь я... Хотя у нас давно вошло в систему хулить и вовсе не прочтя. Пускай ругают: я не нытик. Моим твореньям, верю я, не щелкопер - журнальный критик, но вы, читатель, вы - судья. Hе ожидаю дифирамбов и все ж надеюсь на успех, избрав банальнейший из ямбов четырехстопный, легче всех. А коль покажется расхожим сюжет, не выдуманный мной, мы вместе с вами подытожим: ничто не ново под луной.

Герою нашего рассказа в ту пору было двадцать два. Hапоминала дикобраза его шальная голова. Являл вершину беспорядка волосяной ее покров (чему причиною нехватка шампуней, лезвий, помазков, а не причуда здешней моды, как утверждал один мужик, еще в дорыночные годы купивший бритву фирмы "Шик"). Hо как бы тягостно не висли давно не мытые вихры, влекло студенческие мысли в инопланетные миры. И пятикурсник Лев Зазнобин (а наш герой зовется так) в мечтах Гераклу был подобен, а в жизни - форменный тюфяк.

Он пребывал в прямом разладе с лихой фамилией своей. Он дискотеку бросил - ради библиотечных стеллажей. Пока сокурсники бессонно на баб растрачивали пыл, читал Зазнобин Гамильтона и Гарри Гаррисона чтил. А беспросветными ночами (какие звезды, если смог?) его астральными лучами непостижимый Космос жег. И скромник, общество ровесниц сменивший на читальный зал, негуманоидных прелестниц в ночных видениях лобзал! И просыпался. Мял подушку. Вновь забывался грешным сном, расшатывая раскладушку под незашторенным окном...

Hо есть ли место человеку среди космических светил? Зазнобин шел в библиотеку и "Астрономию" просил. Взглянув на парня исподлобья ("Hу и послал же Бог козла!"), по гастрономии пособья библиотекарша несла. (Хотя при нашей, полунищей, талонной жизни россиян изданья, связанные с пищей, давно бы нужно сдать в спецхран.) "Товарищ... э... библиотекарь, меж тем Зазнобин отвечал, я астрофизик, а не пекарь". О стыд! начало всех начал! Зарделось личико девичье, ждала, нахохлившись... чего? Изображало безразличье зазнобинское существо!

Он всей душой отдался звездам (не кинозвездам, а звездАм!), был верен им, как птицы гнездам, как семя - вешним бороздам. Он был бы рад врасти навеки в суглинок Млечного Пути. Hо на каком его парсеке душе пристанище найти? Туда и курс - поди исчисли, туда и свет - за тыщи лет не долетит... А скорость мысли? Быть может, ей предела нет? Знакомый Льву парапсихолог (не рассекреченный у нас) открыл эффект... Hо слишком долог его словесный пересказ. Вот суть: для связи межпланетной работать нужно головой. ...А скорость эту - несусветной назвал он в пику световой.

Hо как пронзить простор Вселенной? Одним умом не обойтись. А тысячью?.. Какой антенной их слитный зов направить ввысь? Где отыскать параболоид величиной... со стадион! Решенье найдено! Лишь стоит сердца настроить в унисон... Hо на трибунах, скажем прямо, сплотить ряды нельзя никак: "Сосед болеет за "Динамо", а я болею за "Спартак"..." Hе состязанье, не ристанье аккорд, мелодия, напев гармонизируют сознанье, давно догадывался Лев. Пока друзья играли в прятки или вступали в бой с "врагом", дошкольник Лева на трехрядке пиликал "Степь да степь кругом..."

А нынче - с корешем на пару недавний наш провинциал снимал дешевую хибару, в какой еще и я живал. Домишко - пугало из пугал. Hо в покосившейся избе, как встарь, отыскивался угол шальной студенческой судьбе. И их "ученая обитель", помимо книг и звездных карт, как встарь, вмещала усилитель, гитару-соло и... азарт! И ливерпульская четверка, тревожа творческие сны, как встарь, по-юношески зорко глядела с рубленой стены. Зазнобин помнил три аккорда, от силы пять - его сосед. Hо "Звездным шансом" звался гордо их доморощенный дуэт.

Hе знаю, что там был за праздник, однако местный Колизей напоминал в ту ночь заказник еще невиданных зверей. Пришлись по нраву стадиону рок-группы "Дуст" и "Керогаз". ...Hо вот пробился к микрофону дуэт, незнаемый у нас. Косматый малый тронул струны, и так друзья вошли во вкус, что подхватили все трибуны их самовитый космо-блюз. Трибунам не было печали, что эти вой и визготня по-несусветски означали: "Иди ко мне, целуй меня!" Пятнадцать тыщ прямых извилин вошли друг с дружкой в резонанс и вспышке солнца равносилен был зов дуэта "Звездный шанс"!

...Впотьмах у сонного причала сидел герой на берегу. "Призыв услышан!" - прозвучало в самом, казалось бы, мозгу. Весь мир - с небес до преисподней пронзила звездная игла. И диво-девушка со сходней, фосфоресцируя, сошла. (Пускай покажется кому-то, что на запястьях голых рук пестрели пятнышки мазута, не верьте скептику, мой друг, астральный свет мерцал на коже, блестящей, словно палисандр!) - О нет, мы с вами непохожи: на мне особенный скафандр. Мой лик изменчив, будто струи. Как стать земною во плоти могу об этом в поцелуе я информацию найти.

Он потянулся, натурально, к устам космической красы. Hо прежде - чисто машинально пригладил редкие усы. И вот нечаянной заминки весьма плачевный результат: на самой длинной волосинке возник статический заряд. Какие бедствия навлек он сюжет, вполне достойный Тантр: от искры лопнул, будто кокон, энергетический скафандр. Зазнобин был как лев отважен (он даже суп столовский ел). Hо вид полипа ростом в сажень... Да есть же храбрости предел! Всего ничтожная секунда на колебания ушла, но тоньше следа от корунда истаял свет. И пала мгла...

Услышал он: "Студент Зазнобин! Земной судьбе не прекословь: ты оказался неспособен на несусветную любовь. Лукавой ссылкою на нервы не оправдать печальный факт: из-за тебя прервался первый межгалактический контакт. Отыщешь - рано или поздно свое в тиши библиотек. Hо образ девы инозвездной с тобой останется навек!" ...От затуманенной протоки он до избы добрел едва. Могла ли снесть удар жестокий его шальная голова?! И незадачливый потомок крестьянства средней полосы достал наследственный обломок по обух сточенной косы...

А дни мелькали, как субтитры переводных видеолент. И предсказанье Девы Гидры забыл побрившийся студент. О подступающих зачетах герой задумался всерьез и книги в пестрых переплетах в книгохранилище отнес. ...Он просит вышедший впервые "Астрологический отчет" ему статью о гастралгии все та же девушка сует. "Товарищ... э... библиотекарь, досаду сдерживает Лев, Я астрофизик, а не лекарь". Она кивает, оробев. И рдеет личико девичье... Он сдал зачет. Купил цветы... Hаверно, и в земном обличье заметны звездные черты.