Страница 13 из 14
И тут я увидел ее!
И забыл обо всем на свете!…
И удивился собственной слепоте…
Нет, она совсем не похожа на свои голограммы. Ничего общего. На них она, как говаривал Шур, заразивший меня дурной привычкой цитировать разную древнюю мутотень, комсомолка, спортсменка и просто красавица. Вот именно, – просто. Но разве можно описать этими и любыми другими словами Живую ртуть, Темное пламя, Симфонию огня – эту стремительную стихию, которая в жизни зовется именем Анна?! Нет, целым веером дивных имен: Аня, Анюта, Нюша, Энн!
Но-но, сказал я себе, сейчас перед тобой лишь мадемуазель Рыжова, двухкратная чемпионка Земли по Боевому Троеборью, участница туристического рейса к Меркурию, а следовательно, одна из подозреваемых. А посему будешь ты с ней приторно вежлив, но не более…
Сказано – еще не сделано. Анна с бокалом в руке и соломинкой в алых губках сидела на высоком табурете у барной стойки, и задумчиво смотрела в окно. Как только весь из себя элегантный «Вестник богов» прилунился, «Селентиум» начал потихоньку подползать к космодрому, опровергая древнюю арабскую поговорку, насчет горы и Магомета. Самого «Вестника» разглядеть отсюда было невозможно – космодром лежал в тени центральной горки кратера. Но вид на окрестности был выше всяких похвал, и, похоже, моя автографиня намерена любоваться им до упора.
Упор, однако, оказался ближе, чем я думал. Музыка, терзавшая мой слух с того самого момента, когда я заявился в бар, смолкла и приторно-сладкий голос диспетчерского искина проворковал:
«Прошу членов команды пассажиров космического лайнера “Вестник богов” явиться в центральную шлюзовую! Повторяю…»
Видимо, этого объявления ждали с нетерпением, ибо в многолюдном злачном заведении возник легкий переполох. Оставляя коктейли недопитыми, обрывая разговоры, суетясь и толкаясь «члены команды пассажиров» устремились к выходу. Анна, разумеется, тоже, причем, одна из первых. Только ее и видели…
Чувствуя себя полным идиотом, я лихорадочно принялся было искать выход из положения, как ощутил легкое прикосновение к руке. Тетя Несси. Кто ж ещё?
– А ты что не идешь? – спросила она.
– Меня забыли записать в члены этой команды, – пробурчал я.
– Эх ты, репортер-инкогнито! – вздохнула тетя Несси. – Так ты не сможешь выполнить учебного задания. Идем, я проведу.
– Но как?
– Нет ничего проще, – беззаботно ответила тетя Несси. – По списку на борт корабля могут подняться тридцать пассажиров. Хо в отъезде, следовательно одного пассажира не хватает. Зачем сбивать с толку охранные системы: Хо заменишь ты! И все дела, как любил говорить твой папаша…
Зря она упомянула моего «папашу»… Настроения мне это не улучшило, но выполнять задание Шура было необходимо, и потому я не стал упираться. Замыкая нестройную колонну туристов, мы с тетей Несси устремились к центральной шлюзовой. В большой круглой зале нас обрядили в пустолазные костюмы – легкие скафандры для экскурсий, а после пятерками стали выводить в шлюз и усаживать на спины причудливых ваккумных механоргов, напоминавших огромных белых медведей, только шестилапых.
Мишки были идеальным средством передвижения по лунной поверхности. Их длиная и густая псевдошерсть, образующая на загривке что-то вроде негерметичной пассажирской кабины, аккумулировала тепло, которое при пересечении теневых участков отдавала седокам; на солнце же шерсть, наоборот, – излучала прохладу. Кроме того, она защищала от радиации, космических лучей и даже микрометеоритов! Не удивительно, что лунные туристы обожали кататься на мишках.
Как только из шлюзовой камеры откачали воздух, псевдошерсть механорга, на широком хребте которого мы с тетей Несси и еще тремя попутчиками вполне комфортно разместились, встала дыбом, создав вокруг нас уютный кокон, притом совершенно прозрачный. Разошлись створы. Мишка перемахнул с выдвижного пандуса на ближайший валун и замер, позволяя вдоволь налюбоваться открывшимся видом.
Громада «Селентиума» закрывала нас от кинжальных лучей Солнца, но лежащая впереди впадина Коперника озарялась полумесяцем Земли, свет которого размывался бьющими то там, то сям, газовыми фонтанами. Этот аттракцион придумали сравнительно недавно и, надо признать, задумка реализована блестяще. Ведь Луна вовсе не мертвый мир, как думали когда-то, недра ее еще полны вулканической силы, которая, к счастью, редко вырывается наружу.
Так вот, по решению Совета «Селентиума», клан вакуумных кротов, обычно использовавшихся для прокладки тоннелей и добычи полезных ископаемых, пробил в лунной коре специальные скважины, сквозь которые на поверхность стали просачиваться вулканические газы. И Коперник превратился в своеобразную долину гейзеров. Красиво, черт побери!
Выдержав строго отмеренную паузу, мишка плавными и долгими прыжками помчался вдоль тени от центральной горки кратера, которая только так называлась – горка, а на самом деле была небольшой по лунным меркам горной страной. Время от времени, механорг пересекал газовые гейзеры и вид на окрестности заволакивался туманом. Мои спутники, похоже, восхищались этим вслух – глаза их восторженно округлялись, а губы непрерывно шевелились, но никто из них, даже тетя Несси, не запрашивал аудиоконтакта со мною. Я тоже не напрашивался. Нет, я с удовольствием поделился бы впечатлениями, например, с Аней, но она села на другого зверя.
Едва я вспомнил о своей автографине, в голове у меня появилось привычное уже ощущение настройки на волну. В ровном фоновом шорохе, среди коротких всплесков, которыми мишки обменивались необходимой для совместного движения информацией, сквозь басовую струну главного канала все настойчивей звучало то, что можно было назвать человеческой составляющей М-связи.
Я читал, что когда-то люди верили в возможность телепатической связи. Время от времени эта вера то усиливалась, то ослабевала. Термин «телепатия» быстро себя скомпроментировал и его пытались заменить на «эмпатию», «биологическую радиосвязь», «экстрасенсорное восприятие», но хрен редьки оказался не слаще. С появлением первых механоргов выяснилось, что у них есть своя особая сенсорика, которую, не мудрствуя лукаво, назвали М-связью.
Немного позже узнали, что М-связь присуща всем живым, но у естественных созданий она слишком слаба для практического применения. Дискретные элементы индивидуальной рационализующей матрицы, в просторечии именуемые чипами Ирмы, которыми снабжают каждого человеческого индивида, по достижении оным шестилетнего возраста, решили эту проблему. И лишь у особо продвинутых, вроде меня, врожденные способности к М-контакту были значительно выше обычного.
Как и всякое уродство, эта моя особливость скорее мешает, чем помогает общению с себе подобными. Ведь подавляющее большинство людей живут для меня словно за высокой глухой стеной. Поэтому легко представить, как я взволновался, когда услышал доносящийся сквозь эту стену тонкий голосок, выводящий: «а на луне, на луне скачет медведь, как во сне…»
Мозг человеческий устроен таким образом, что даже сны им осознаются лишь через вербализацию. Хотите вспомнить свой сон? Расскажите его хотя бы самому себе! И с человеческой М-связью происходит тоже самое! Кто-то мысленно мурлыкал старинную песенку, сидя на спине лунного мишки, а я услышал. И сразу решил, что это Анюта. Ну, а кто же еще?
Перемахнув через очередной валун, наш мишка оказался на космодроме, где в лучах прожекторов серебрился слишком изящный для космического корабля силуэт «Вестника богов». Он стоял под парами, с виду опираясь на декоративные хвостовые стабилизаторы, а на самом деле, – на силовую подушку. К корпусу космолайнера уже успели пристыковать ферму обслуживания, тоже отчасти декоративную, если не считать лифта. Мишки стали один за другим подбегать к нижней лифтовой площадке и выгружать пассажиров. Наш оказался третьим в очереди.
Ожидая, пока выгрузятся первоочередники, я начал было строить планы углубленного знакомства с мадемуазель Рыжовой, как вдруг странная – вроде бы и незнакомая, но при этом откуда-то известная мне щекотка под веками и ледяная струя вдоль хребта нарушили ход моих благостных размышлений.