Испечь себе мужа

- Хм, - задумалась старуха. - Это, конечно, потруднее будет. Откуда мне взять голубые глаза и светлые волосы? У меня только изюм есть да метелка с черной щетиной. Ты хочешь, чтоб он был с бородой?

- Да, - кивнула Конни, - раз уж у него лысина, ведь форма сверху больше не годится.

- Дороговато выйдет. Только на бороду понадобится целых две метлы.

Но Конни будто и не слышала.

- Я знаю, где взять голубые глаза, - сказала она вдруг в озарении. Я сейчас сбегаю туда, - она показала на витрину ювелирного магазина.

Вернулась она совсем поникшая.

- У них в витрине такие чудесные серьги! Наверное, из сапфиров и аквамаринов. - Она в восхищении завела глаза. - Но только из материала заказчика.

- Вот видишь, - упрекнула ее ведьма, - да еще, - она постучала себя по лбу и ехидно передразнила голос Конни, - "наверное, из сапфиров и аквамаринов". Не слишком ли дорого, детка? Ты же еще совсем молоденькая. Нет ли у тебя двух голубых стекляшек?

Конни задумалась.

- А подойдет блестящая брошка, которую я еще ребенком выиграла на ярмарке? Я могла бы выковырять оттуда два камушка.

Ведьма прищелкнула языком.

- Отлично, ее и принеси.

- А не будет заметно, что это всего-навсего стекло?

- Да что ты! - воскликнула старуха (она любила все блестящее). Знаешь, как здорово блестит стекло! Только поворачивай его все время к солнцу. А что касается волос, - продолжила, поразмыслив, ведьма, - то я добуду немного пакли.

Конни облегченно вздохнула.

- Да, и еще. - Ведьма извлекла откуда-то из-под юбок растрепанную записную книжку в коричневом переплете и, лизнув палец, открыла ее. - На чем мне замесить тесто? Если на крови, он будет храбрый. Если взять лаванду, будет красивый. А если белены - умный.

- А вы возьмите все, - попросила Конни.

- Так не пойдет, - возразила колдунья. - Либо храбрый, либо красивый, либо умный.

Она с треском захлопнула книжечку, даже взвилось облачко пыли.

- Пусть лучше умный, - нерешительно выбрала Конни.

- Тогда набери летом свежей белены.

- Лето, так нескоро... - Конни призадумалась. - А может, кровь?

- Я разрежу твой палец, - холодно ответила ведьма.

Конни невольно вздрогнула.

- Я могла бы взять малиновый сироп, - предложила ведьма извиняющимся тоном, - потому что лаванды у меня тоже нет. Но с малиновым сиропом он выйдет глупым.

Она испытующе взглянула на Конни. Конни сделала вид, будто колеблется, и в конце концов сказала:

- Ладно, берите малиновый сироп, ничего, если он будет глуповат.

- Так-так, хорошо, - согласилась ведьма, - тебе виднее.

Она поднялась и огладила юбки.

- Пойдем тогда в мою мастерскую.

Она схватила Конни за руку и потащила за собой. Они долго петляли и кружили по городу, пока не завернули в какой-то темный проход. Они прошли почти вплотную к грязной стене, выложенной кафелем, подлезли под трубами отопления, и наконец старуха толкнула ногой кособокую дубовую дверь. Конни поразилась, увидев перед дверью грядку с цветущими крокусами.

- Какие красивые!

- Я иногда делаю такие вещички, упражняю пальцы, чтобы не потерять форму.

Комната была очень высокой и почти пустой. В правом углу стояла большая печь, рядом несколько ведер с белесым, красным и желтым сиропом. Стены забрызганы разноцветными каплями и коричневыми пятнышками пряничного теста. В левом углу лежали две формы для выпечки: большая и поменьше. Рядом на полу валялись несколько метел с черной щетиной. Ведьма провела Конни за кучу пряничных мужчин разной величины, они были еще голые и без лиц. Ведьма пнула кучу ногой.

- Им еще нужно подсохнуть. - Она с хрустом вгрызлась в яблоко. Вообще-то я обещала сделать их к Рождеству, но сказала заказчицам: "Радуйтесь, многоуважаемая, что в рождественские праздники вы еще сможете спокойно отдохнуть. Согласны подождать?" И женщины усердно кивали, потому что успевали дослушать только до слова "многоуважаемая".

Ведьма с презрением махнула рукой.

- А почему вы живете одна? - спросила вдруг Конни. - Вы ведь и себе могли бы испечь мужа.

- Так я и делала. Но стоит мне выпечь кого-нибудь, он глядит на меня, смеется и говорит: "Что? Ты моя жена? Такая старая, да еще в эдакой дурацкой лиловой шляпе?" И убегает. Как будто все дело в шляпе. Один даже выпрыгнул из окна. Но далеко они не уходят. Польет дождь, и они размокают. Этот, который из окна выпрыгнул, размок прямо на ярмарочной площади. Ведьма злорадно хихикнула, а потом сказала грустно: - И все же жаль, так много работы впустую.

- Они размокают? - испуганно переспросила Конни.

- Естественно, они же пряничные, - старуха казалась удивленной, надо все время приглядывать за ними. - Внезапно у нее покатились слезы. Вот так и получилось, что я живу одна, совсем одна. - Она завернула подол и стала вытирать слезы концом накрахмаленной нижней юбки. - А впрочем, я не совсем одинока.

Конни вздрогнула, потому что из-за печки выпрыгнул огромный полосатый кот и сел под ноги ведьме. Старуха нагнулась, сдвинула шляпу на затылок и принялась гладить кота, глядя при этом прямо в глаза Конни.

- Моя первая любовь. Посмотри, какие удивительные зеленые глаза... Я узнала эти глаза даже спустя пятьдесят лет, на улице перед кондитерской. И сразу же превратила его в кота. До сих пор помню, как вопила его жена, эта глупая гусыня. - Ведьма подбоченилась и сплюнула на пол. - С тех пор он живет у меня. Правда, - в ее голосе послышалось раздражение, и она перестала гладить кота, - он начал нести всякую чушь: будто он меня не помнит и хочет домой, что у меня средневековые методы и так далее. Но самое ужасное - он стал мне возражать! Пришлось лишить его речи.

Ведьма опять стала гладить кота, он вытянул передние лапы, потом принялся кататься по полу.

- Впрочем, честно говоря, жаль, - посетовала ведьма, а кот мяукнул. А теперь иди домой, деточка, - неожиданно сказала ведьма. - Можешь забрать его завтра рано утром. И не забудь брошь. Немного погодя она крикнула Конни вдогонку: - И захвати для него что-нибудь из одежды.

Эту ночь Конни спала неспокойно. В полусне она встала еще до рассвета, выдвинула из-под кровати ящик и разыскала брошку. Протерла ее ночной рубашкой, потом достала из ванной лестницу. Осторожно, чтобы не разбудить бабушку с дедушкой, она пробралась на чердак и взяла дедушкин свадебный костюм. Он весь пропах нафталином.

Потом Конни оделась. На улице было еще совсем темно. Даже трамвай не ходил, ей пришлось идти пешком. Конни плохо ориентировалась в городе и бродила по нему больше трех часов. За это время рассвело. Ее шаги эхом отдавались от стен домов.

Дойдя до дубовой двери, она сначала робко постучала, потом сильно ударила пару раз ногой.

Наверху, на втором этаже, распахнулось окно, оттуда выглянул заспанный мужчина со встрепанными волосами, в ночной сорочке.

- Что вам здесь нужно?

Мужчина протер глаза и удивленно уставился на узелок у Конни в руках.

- Ах, да тут всего-навсего парочка старых вещей, - в растерянности ответила Конни. - Я хотела отдать их одной старой женщине.

- Нет здесь никаких старых женщин. Это склад овощного магазина. Уходите отсюда.

Конни видела, как он ждет за закрытым окном. Она отпустила дверную ручку и пошла обратно на улицу. Ноги отяжелели, а сверток она с удовольствием выбросила бы в первую попавшуюся урну. Хорошо хоть, начали ходить трамваи. Она сидела в вагоне совсем одна.

В трамвае она то и дело постукивала себя тыльной стороной руки по лбу. Ну и чушь, ну и чушь. Надо же! Поверить в такое! Пряничный муж. Со смеху умереть.

Трамвай остановился. Конни пошла по газону к двери бабушкиного дома. И вдруг с изумлением увидела, что сосна справа от входа распушилась нежной майской зеленью. А заснеженный куст шиповника покрылся цветами. Конни застыла на месте, потом повернулась, выбежала на улицу и огляделась кругом. Даже заглянула за афишную тумбу. Но вокруг никого не было.