Страница 10 из 102
Видимо, капитан Леккар не заметил зажженного на вершине мыса огня, иначе смог бы вовремя обнаружить свою ошибку. В довершение всего его помощник Месгрев попытался положить судно на другой галс, чтобы выйти в открытое море, хотя из-за сильного шторма и ограниченной парусности это казалось почти неосуществимым. Однако когда после многих бесплодных попыток этот маневр почти удался, вдруг рухнул кормовой рангоут, сбросив Месгрева и лейтенанта Мэдисона за борт. В ту же секунду раскачавшийся блок ударил по голове боцмана, и он упал без сознания на палубу.
Остальное читателю уже известно.
Плавание закончилось. "Джонатан", намертво зажатый острыми рифами, оказался прикованным у побережья острова Осте. Далеко ли земля? Это могло выясниться только утром. Теперь же непосредственная опасность миновала, ибо судно по инерции проскочило далеко за линию подводных скал, а рифы защищали "Джонатана" от бурных волн.
Можно было надеяться, что за ночь с кораблем больше ничего не случится, поскольку рифы крепко, как на стапеле, удерживали его.
Кау-джеру с помощью боцмана Хартлпула удалось кое-как втолковать обезумевшим от страха людям, что сейчас им уже ничто не угрожает. Несколько пассажиров - одни по своей воле, другие унесенные неистовым шквалом - оказались за бортом как раз в ту минуту, когда судно село на мель. Они упали прямо на рифы, откуда их тотчас же смыло волной, и теперь искалеченные тела погибших безжизненно покачивались на воде. Но неподвижность "Джонатана" подействовала успокаивающе на остальных эмигрантов. Мало-помалу все они укрылись в рубке или на нижней палубе от потоков дождя, водопадом низвергавшихся из грозовых туч. Кау-джер, Кароли, Хальг и боцман остались на вахте, охраняя покои и безопасность пассажиров "Джонатана".
Очутившись в судовых помещениях, где было относительно спокойно, большинство эмигрантов сразу же забылись тревожным сном. Едва бедняги почувствовали над собой власть разумного и энергичного человека, они бросились в другую крайность и моментально успокоились. Как-то само собой получилось, что они доверились и подчинились Кау-джеру, переложив на его плечи все заботы о своей дальнейшей судьбе. Эти люди не были подготовлены к подобным испытаниям. Привыкнув безропотно переносить повседневные лишения, они оказались совершенно беспомощными перед лицом развернувшихся грозных событий. Они бессознательно мечтали о том, чтобы нашелся какой-нибудь человек, готовый обязать каждого из них выполнить порученное ему задание. Среди эмигрантов находилось немало французов, итальянцев, русских, ирландцев, англичан и даже японцев, но больше всего - выходцев из северо-американских штатов. Столь же разнообразны оказались и их профессии. В большинстве своем это были люди холостые, и лишь около сотни эмигрантов везли с собой целую кучу детей.
Их объединяло то, что все они принадлежали к обездоленным слоям общества. Впрочем, нищих среди них не было, потому что Общество колонизации требовало от своих членов предъявления капитала в пятьсот франков. Ну, а кое-кто располагал суммой и в двадцать - тридцать раз большей. Словом, это сборище было во всех отношениях не хуже и не лучше любого другого. В нем проявлялись те же пороки и добродетели, те же противоречивые чувства и желания, что и везде.
Что же станется с этими людьми, заброшенными судьбой на необитаемый остров? Как им удастся выжить в этих невероятно трудных условиях?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1. НА СУШЕ
Даже в этих гористых местах остров Осте поражает своим причудливым рельефом. Если северное его побережье, частично прилегающее к проливу Бигл, образует прямую линию, то остальные берега усеяны скалистыми выступами или изрыты узкими, глубокими заливами, тянущимися чуть ли не через весь остров.
Осте - один из самых больших островов архипелага Магальянеса. Ширина его исчисляется в пятьдесят километров, длиной же он более ста километров, не считая территории полуострова Харди, изогнутого как турецкая сабля. Его коса, выдающаяся на восемь - десять лье к юго-западу, носит название "мыс Горн Ложный".
"Джонатан" был выброшен на огромную гранитную скалу, отделяющую бухту Орендж-бей от бухты Скочуэлл в восточной части полуострова Харди.
В смутном свете зарождавшегося дня, среди тумана, вскоре развеянного последним дыханием пронесшейся бури, проступили очертания диких отвесных берегов.
"Джонатан" лежал на обрывистом мысе, выдававшемся в море острой косой и соединявшемся с основной территорией полуострова массивной горной цепью. У подножия этого скалистого пика тянулась каменная гряда, потемневшая от морских водорослей. Между рифами виднелись участки еще мокрого песка, усыпанного раковинами и моллюсками, которыми изобилуют берега Магеллановой Земли. На первый взгляд остров Осте казался не слишком-то гостеприимным.
Как только рассвело, большинство пассажиров "Джонатана" спустилось на рифы, к тому времени выступившие из воды, и поспешило на сушу. Бесполезно было бы удерживать их. После всех ночных волнений людям не терпелось ощутить под ногами твердую землю. Около сотни человек поднялось на холм, обойдя его с противоположной стороны, чтобы лучше рассмотреть местность, расстилавшуюся перед ними. Некоторые отправились вдоль южного берега косы, другие же - вдоль северного. Многие остались на песчаном берегу, осматривая разбитый корабль.
Лишь несколько человек, наиболее разумных или хладнокровных, не покинули "Джонатан". Взоры их были устремлены на Кау-джера, словно в ожидании распоряжений этого незнакомца, принявшего столь деятельное участие в их судьбе.
Но, поскольку тот, видимо, не собирался прерывать разговора с боцманом, один из эмигрантов, отделившись от маленькой группы пассажиров, направился к беседующим. По выражению лица, по походке, по тысяче едва уловимых признаков нетрудно было угадать, что этот пятидесятилетний человек принадлежал к более высоким слоям общества, чем все остальные.
- Сударь, - сказал он по-английски Кау-джеру, - прежде всего я хочу поблагодарить вас за спасение от неминуемой смерти. Без вас и ваших спутников мы наверняка погибли бы.