Страница 45 из 67
ИМЕНЕМ ЗАКОНА
Открыв дверь, Стрига в нерешительности остановился на пороге. В келье было совершенно темно. Он ничего не видел, кроме смутно вырисовывающегося на более темном фоне прямоугольника окна. Где-то в углу валяется пленник, но его не различишь.
— Титча! — нетерпеливо позвал Стрига. — Свету!
Титча поспешил принести фонарь, дрожащий свет которого осветил каюту. Два человека обежали ее быстрым взглядом, удивленно посмотрели друг на друга. Каюта была пуста. На полу обрывки веревок, небрежно брошенная одежда; и никаких следов пленника.
— Ты объяснишь мне… — начал Стрига.
Вместо ответа Титча бросился к окну и провел пальцем по косяку.
— Удрал, — сказал он, показывая окровавленный палец.
— Удрал! — с проклятием повторил Стрига.
— Но недавно, — продолжал Титча. — Кровь еще свежая. Впрочем, не прошло и двух часов, как я приносил ему еду.
— И ты ничего не заметил в то время?
— Совершенно ничего. Он был связан, как сосиска.
— Дурак, — заворчал Стрига.
Титча, раскрыв руки, ясно выразил этим жестом, что он не понимает, как произошло бегство, и что, во всяком случае, не считает себя виноватым. Стрига этим не удовлетворился.
— Да, дурак, — повторил он яростно, вырвал фонарь из рук компаньона и провел им по каюте. — Надо было почаще посещать пленника и не доверять видимости… Ага! Смотри на этот кусок железа, отполированный трением. Это им он перетер веревку… Ему понадобились на это дни и дни… И ты не заметил ничего!.. Можно ли быть таким ослом!
— Когда ты кончишь? — возразил Титча, в свою очередь рассердившись. — Что я тебе, собака?.. Раз уж тебе так нужен был этот Драгош, сторожил бы его сам!
— Я хотел сделать лучше, — сказал Стрига. — Но прежде всего, Драгоша ли мы тут держали?
— Так кто же это по-твоему?
— А я знаю? Я вправе предполагать все, раз ты так выполняешь поручения. Ты его узнал, когда схватил?
— Не могу сказать, что узнал, — сознался Титча, — потому что он сидел спиной…
— Эх!..
— Но я прекрасно узнал лодку. Это та самая, которую ты мне показывал в Вене. Уж в этом-то я уверен.
— Лодка!.. Лодка!.. Наконец, каков он был, твой пленник? Высокий?
Сергей Ладко и Иван Стрига были совершенно одинакового роста. Но человек лежащий кажется, неизвестно почему, гораздо выше стоящего, а Титча видел лоцмана только распростертым на полу тюрьмы. Вот почему он без всяких колебаний ответил:
— На голову выше тебя!
— Это не Драгош! — пробормотал Стрига, который знал, что он выше сыщика. Он раздумывал несколько мгновений, потом спросил:
— Походил он на кого-нибудь из твоих знакомых?
— Моих знакомых? — возразил Титча. — Ничуть!..
— Например, не смахивал ли он на Ладко?
— С чего ты взял? — вскричал Титча. — За каким чертом Драгош будет смахивать на Ладко?
— А если нашим пленником был не Драгош?
— Тем более он не мог быть Ладко, которого я знаю достаточно, черт побери, чтобы не ошибиться.
— Отвечай на мои вопросы, — настаивал Стрига. — Походил он на Ладко?
— Ты бредишь, — протестовал Титча. — Прежде всего, у Ладко есть борода, а у пленника не было.
— Бороду можно сбрить, — заметил Стрига.
— Я не спорю… А потом, пленник носил очки.
Стрига пожал плечами.
— Брюнет он или блондин?
— Брюнет, — убежденно ответил Титча.
— Ты в этом уверен?
— Вполне!
— Тогда это не Ладко!.. — снова проворчал Стрига. — Это должен быть Илиа Бруш…
— Какой Илиа Бруш?
— Рыболов.
— Ба! — воскликнул ошеломленный Титча. — Но если пленник не был ни Ладко, ни Драгошем, неважно, что он выбрался на свободу.
Стрига, не отвечая, приблизился, в свою очередь, к окну. Осмотрев следы крови, он перевесился наружу и напрасно пытался рассмотреть что-нибудь в темноте.
— Давно ли он скрылся? — спросил он вполголоса.
— Не больше двух часов, — ответил Титча.
— Ну, тогда он далеко! — вскричал Стрига, с трудом подавляя гнев. После момента раздумья он прибавил:
— Сейчас делать нечего. Ночь слишком темна. Птичка улетела, доброго пути! А мы пустимся в путь перед рассветом, чтобы как можно скорее оставить позади Белград.
Мгновение он оставался в задумчивости, потом, не говоря ни слова, оставил каюту и вошел в противоположную. Титча навострил уши. Сначала он не слышал ничего; но скоро через закрытую дверь до него донеслись постепенно усиливающиеся раскаты голоса. С презрением пожав плечами, Титча пошел спать.
Стрига неверно рассуждал о бесполезности немедленных поисков. Может быть, эти поиски и не были бы напрасны, так как беглец ушел недалеко.
Услышав скрип ключа в замке, Сергей Ладко, отчаянно рванувшись, преодолел препятствие. Под яростным усилием мускулов сначала плечо, потом бедро проскочили; он проскользнул сквозь узкое окошко, как стрела, и упал головой в дунайскую воду, которая бесшумно расступилась и сомкнулась над ним. Когда он вынырнул на поверхность, течение уже отнесло его от места падения. Мгновение спустя он был за кормой шаланды, перед ним лежал свободный путь.
Ладко не колебался. Он решил дать потоку отнести себя подальше. Когда он будет вне досягаемости, он быстро поплывет к одному из берегов. Правда, он явится туда голым, и это создаст большие трудности, но у него не было выбора. Самое важное — удалиться от плавучей тюрьмы, где он провел такие тягостные дни. А на берегу будет видно.
Внезапно перед ним во мраке возникла небольшая темная масса другого судна. Каково же было его волнение, когда он узнал свою баржу, которая шла за шаландой на буксире! Он инстинктивно уцепился за руль и на мгновение замер неподвижно.
В ночной тишине он услышал звук голосов. Без сомнения, спорили об обстоятельствах его бегства. Он ждал, высунув только голову из темной воды, скрывавшей его своим непроницаемым покровом.
Голоса усилились, потом стихли, и вновь наступило молчание. Сергей Ладко медленно взобрался на баржу и исчез в каюте. Там, насторожившись, он продолжал слушать. Он не услышал ничего, никакого шума вокруг.
В каюте ночная тьма была еще гуще. Ничего не видя, Сергей Ладко шарил, как слепой, чтобы узнать знакомые предметы. Казалось, здесь ничего не тронули. Вот рыболовные снасти. На гвозде все еще висит шапка из меха выдры, которую он сам повесил. Направо его кушетка; налево — та, на которой так долго спал господин Йегер… Но почему открыты сундуки? Их, значит, взломали?.. Невидимые во мраке, его руки неуверенно перебирали скромное имущество… Нет, у него ничего не взяли. Белье и одежда лежали в том порядке, как он их оставил; даже нож оказался на обычном месте… Открыв этот нож, Сергей Ладко пополз на животе к носу лодки.