Страница 36 из 117
— Спина?
— Да, мадемуазель. Она вся покрыта шрамами. Я сама видела, когда с ним возилась.
— Он рассказывал, что раньше служил матросом на английском корабле. По-моему, у англичан на флоте наказывают плетью с девятью хвостами.
— Это ужасно, — ответила служанка, продолжая тщательно разглаживать простыню. — Позорные шрамы.
— Позорные? Почему?
— Таким, как он, ничего не стоит поступить так же с другими.
— Человеческой жестокости нет границ, — проговорила Фелисити, глядя в чашку. — Почему без этого нельзя обойтись? Я не понимаю.
— Он… не уйдет, этот полковник? — поинтересовалась Ашанти.
— Он отказался, — коротко ответила Фелисити.
— Он останется на ночь?
— Да, на эту, и на следующую, и дальше. Он собирается у нас жить!
— Ах, так это же хорошо, мадемуазель.
— Хорошо? — воскликнула Фелисити. — Ты сама не понимаешь, что говоришь!
— Он будет вас защищать. Вас никто не обидит.
— А кто защитит меня от него? — Фелисити поставила чашку на пол и поднялась так резко, что выплеснула часть воды на пол.
— Вы сами, мадемуазель. — Ашанти быстро схватила полотенце и протянула его Фелисити. Откровенный взгляд Ашанти выражал одобрение, когда она посмотрела на изящные изгибы тела хозяйки, блестевшего от воды. — Вопрос в том, кто защитит его… от нас?
Служанка исподволь намекала на то, что если Морган поселится у них в доме, он будет находиться во владениях Фелисити. По ее мнению, существовало немало способов сделать его пребывание здесь невыносимым, заставить полковника пожалеть о том дне, когда он впервые посмотрел в сторону ее хозяйки.
Вместо того чтобы размышлять, как ей следует поступить, Фелисити стала припудривать тело крахмалом с ароматом фиалок. Ашанти держала наготове ночную рубашку, чтобы в любой момент накинуть ее на голову хозяйки. В эту минуту дверь в спальню распахнулась. Фелисити резким движением отбросила пуховку из шерсти ягненка и, нырнув в рубашку, накрывшую ее с головы до пят, просунула руки в широкие длинные рукава. Завязав на шее тесемки, она обернулась к стоявшему в дверях мужчине.
— Что вам нужно? — спросила она сердито, чувствуя, что ее щеки густо покраснели от смущения.
— Я подумал, если вы уже закончили купание, я тоже не прочь помыться.
Она обратила внимание на чуть заметный удивленный блеск, появившийся в его глазах в тот момент, когда он окинул ее взглядом. Прошло не меньше минуты, прежде чем Фелисити, поглядев на свое отражение в зеркале, увидела, что при свете стоящей позади свечи линии ее фигуры окружены ярко-желтым ореолом. Быстро шагнув в сторону, она спросила Моргана с надменным выражением лица:
— Вы хотите выкупаться?
— Это кажется тебе странным?
— И не только мне одной, — откровенно ответила Фелисити.
— Я приобрел такую привычку, когда служил в Карибском море. Я всегда купался или обливался соленой водой на корабле.
Возражения показались девушке бесполезными.
— А вам известно, что вашу повязку нельзя мочить?
— Думаю, я как-нибудь сумею оставить ее сухой.
— Я сейчас позову горничную. Пусть они с Ашанти перенесут бадью в другую комнату, — сказала Фелисити подчеркнуто любезным тоном.
— В этом нет необходимости.
Она пристально посмотрела на него недоумевающим взглядом бархатисто-карих глаз.
— Как прикажете вас понимать?
— Очень просто, — спокойно объяснил Морган. — Я сейчас буду мыться прямо здесь, если твоя служанка закончила свои дела.
— Я все сделала, полковник, — ответила Ашанти и, присев в реверансе, направилась к двери.
Фелисити невольно шагнула вперед.
— Ашанти, не надо…
— Да, мадемуазель? — Служанка замерла, посмотрев на хозяйку вопросительным и в то же время трогательно-сочувственным взглядом.
— Ничего, Ашанти. Можешь идти.
Едва за маленькой худощавой негритянкой закрылась дверь, Морган начал расстегивать боковые клапаны форменных бриджей. Фелисити в нерешительности застыла посреди комнаты. Ей сейчас очень хотелось уйти, оставив полковника хозяйничать в ее собственной спальне, однако гордость не позволяла этого сделать. Она не могла допустить, чтобы ее уход выглядел как бегство.
Распахнуть дверь, броситься во тьму — эта мысль казалась ей очень соблазнительной. Но куда она пойдет и как будет жить? У нее нет денег, чтобы заплатить за другое жилье. А потом, если она останется в Новом Орлеане, ее никто не сумеет защитить от испанского могущества, олицетворением которого является полковник Морган Маккормак. Кроме того, Фелисити вспомнила об отце. Что станет с ним, если она его бросит? Пока испанцы держат его в тюрьме, ей придется оставаться здесь и вести себя благоразумно. События этой ночи и так могли заставить полковника отказаться помочь ему. Так что сейчас ей следовало забыть об обидах и делать все от нее зависящее, чтобы убедить Моргана в том, что она непричастна к покушению на его жизнь. Только так она может избежать полного поражения после того, что случилось сегодня ночью.
Фелисити поспешно подошла к туалетному столику и, взяв гребень, принялась приводить в порядок волосы, старательно расчесывая спутанные локоны, струившиеся по спине блестящей золотистой массой. Некоторое время спустя, взглянув в зеркало, она обнаружила, что в нем отражается все, что происходит за ее спиной. Морган, подобрав колени почти до самого подбородка, сидел в бадье и осторожно тер тряпкой грудь ниже повязки. Сейчас он совсем не походил на властного мстительного завоевателя.
Фелисити нащупала в волосах шпильку, одну из тех, которые она растеряла во время ночной схватки. Высвободив ее, она обернулась, продолжая расчесывать длинные пряди, и окинула полковника быстрым взглядом из-под полуопущенных ресниц.
— Вам не кажется, что вы слишком много на себя берете?
— Почему ты так решила? — Выжав воду из льняной тряпки, он принялся тереть лицо и шею.
— Об этом говорят ваши поступки с тех пор, как я имела несчастье встретиться с вами…
— Ты имеешь в виду мое стремление заставить дела идти так, как мне хочется?
— Вот именно, — кивнула девушка.
— Морякам, пиратам и наемникам быстро становится ясно, что они сами должны определять ход событий, если им не хочется попасть в зависимость от них.