Потому что мир пуст, а я коснулся небес

– Фабрина? – переспросил Кирк. – Это солнце Фабрины стало Сверхновой и разрушило свои планеты?

– Да, капитан. Ближе к концу они жили под землей, как эти люди.

– Возможно, некоторых из них посадили в этот корабль и отправили на другую планету.

Кирк посмотрел в оба конца коридора. Он был почти пуст.

– А это их потомки.

Теперь они были одни в пустом коридоре. Кирк безуспешно попробовал открыть двери в комнату Оракула. Спок нажал секретный механизм в одной из колонн. Внутри они распластались по стене. Дверь за ними закрылась. Ничего не произошло. Кирк тихим голосом сказал:

– Кажется, Оракул не знает, что мы здесь. Что предупредило его в первый раз?

Спок сделал несколько шагов к центральному возвышению.

– Капитан, этот невоспитанный Оракул ожил, когда Натира преклонила колени на этой платформе.

Кирк взошел на платформу и осторожно обошел ее кругом. Опять ничего не произошло.

– Мистер Спок, продолжайте искать. Ключ к контролирующему центру должен быть где-то здесь.

Но внимание Спока привлекла настенная резьба.

– Еще письмена, – сообщил он. – В них ничего, что могло бы навести на мысль, что это не планета. И также несомненно, что строители корабля должны считаться богами.

Кирк обнаружил каменный монолит, вставленный в нишу. В нем был вырезан узор солнца и планет. Спок присоединился к нему.

– Восемь планет, капитан. Восемь. Это было число солнечной системы Фабрины.

– Значит, нет сомнений, что этот Народ – потомки фабриниан?

– Абсолютно, сэр. И нет сомнений, что они были в полете на этом астероиде в течение 10000 лет.

В этот момент послышался звук открывающейся двери. Они быстро скользнули за монолит. Кирк осторожно выглянул из-за него и увидел Натиру, одну, идущую через комнату к платформе. Она преклонила колени. Как и до того, с алтаря разлился свет.

– Говори, – сказал Оракул.

– Это я, Натира.

– Говори.

– Написано, что только Высшая Жрица Народа может выбирать себе друга.

– Так написано.

– Для остального Народа выбор пары и рождение детей дозволены лишь по воле Создателя.

– По необходимости. Наш мир мал.

– Среди нас трое чужаков… среди них один зовется Мак-Кой. Я хочу, чтобы он остался с Народом – как мой друг.

Кирк беззвучно присвистнул. Боунс точно не терял времени даром. Спок приподнял бровь, взглянув на Кирка.

– Этот чужак согласен на это? – спросил Оракул.

– Я спросила его. Он еще не дал мне ответа.

– Он должен стать одним из Народа. Он должен поклоняться Создателю и согласиться на установку инструмента послушания.

– Ему будет сказано, что должно сделать.

– Если он согласится на все, это дозволено. Научи его нашим законам, чтобы он не совершил ни святотатства, ни оскорбления Народа или Создателя.

– Будет, как ты говоришь, о мудрейший.

Натира поднялась, дважды поклонилась, отступила от алтаря и пошла к двери. Кирк, глядя на нее, забылся и рукавом провел по узору монолита. Комната заполнилась высоким дребезжащим воем. Натира круто развернулась у дверей. Вой сменился ослепительным белым светом. Он сфокусировался на Кирке и Споке. Они окаменели, не в силах пошевелиться.

Натира поспешила к алтарю.

– Кто те, кто проник сюда? – потребовал раскатистый голос.

– Двое чужаков.

– Мак-Кой один из них?

– Нет.

– Эти двое совершили святотатство. Ты знаешь, что должна делать.

– Я знаю.

В комнату вбежали охранники. Свет, сковывавший Кирка и Спока, погас, оставив после себя дрожь в теле. Натира указала на них.

– Взять их.

Когда их скрутили, она подошла к ним.

– Это было очень глупо. Вы злоупотребили нашим гостеприимством. И вы совершили более серьезный грех – грех, для которого существует только одно наказание – смерть!

Натира спокойно вытерпела взрыв ярости Мак-Коя. Когда он перестал ходить кругами по ее комнате, она сказала – уже в третий раз:

– Они вошли в комнату Оракула.

– Но почему наказание за это – смерть? – воскликнул он. – Они поступили так по незнанию.

– Они сказали, что пришли с дружбой. Они предали наше доверие. Другого решения я принять не могу.

Он повернулся, чтобы видеть ее лицо.

– Натира, ты должна позволить им вернуться на корабль!

– Я не могу.

– Ради меня, – сказал он и притянул ее с кушетки в свои объятия. – Я принял решение. Я остаюсь с тобой, здесь, на Йонаде.

Она прижалась к нему с радостью облегчения. Мак-Кой прошептал в ее ухо, оказавшееся рядом со своей щекой:

– То, что они сделали, они сделали потому, что считали это нужным. Ты не пожалеешь о том, что отпустила их. Я счастлив впервые в жизни. Как я могу быть счастливым, зная, что ты обрекла на смерть моих друзей.

Она подняла лицо для поцелуя.

– Пусть будет так. Я подарю тебе их жизни, чтобы показать, как я люблю тебя.

– Мое сердце поет, – сказал Мак-Кой. – Позволь мкс сказать им. Им нужны их приборы связи, чтобы вернуться.

– Хорошо, Мак-Кой. Все будет, как ты скажешь.

Он оставил ее и вышел в коридор, где под охраной ждали Кирк и Спок. Он кивнул охранникам. Когда те исчезли в глубине коридора, он отдал Кирку коммуникаторы. Кирк передал один Споку.

– А где твой? – спросил он. – Ты ведь едешь с нами?

– Нет, – ответил Мак-Кой.

– Но это не планета, Боунс! Это корабль, который идет курсом на столкновение с Дараном-5.

– Джим, я вроде бы сам иду курсом на столкновение.

– Я приказываю вам вернуться на корабль, доктор Мак-Кой!

– А я отказываюсь! Я собираюсь остаться прямо здесь – на этом корабле. Натира попросила меня остаться. Так что я останусь.

– В качестве ее мужа?

– Да. Я люблю ее. – В его глазах стояли слезы. – Разве я слишком многого прошу, Джим, – разрешить мне любить.

– Нет. – Кирк расправил плечи. – Но она знает… сколько вы будете вместе?

– Да. Я сказал ей.

– Боунс, если курс этого корабля не изменится, мы будем вынуждены взорвать его.

– Я найду способ – или… вы не уничтожите Йонаду и этих людей.

Кирк покачал головой.

– Это непохоже на тебя – неожиданно сбегать, сдаваться, не драться больше. Ты болен – и ты прячешься за женской юбкой.

Мак-Кой выбросил кулак, и от удара в подбородок Кирк закачался. Спок поддержал его. Мак-Кой кричал:

– Болен? Не дерусь больше? Давай, капитан, попробуй-ка снова!

Очень мрачно Спок заметил:

– Такое поведение очень нехарактерно для вас, доктор.

Кирк включил коммуникатор.

– Кирк вызывает "Энтерпрайз". Ответьте, "Энтерпрайз".

– Скотти слушает, капитан.

– Засеки наши сигналы. Немедленно поднимай меня и мистера Спока на борт.

– А как же доктор Мак-Кой?

Да, в самом деле, как же доктор Мак-Кой? Он посмотрел на своего друга.

– Он остается, мистер Скотти. Отбой.

Спок подошел к Кирку, открывая свой коммуникатор. Мак-Кой отступил. Они вспыхнули искрами – и исчезли. Мак-Кой яростно потер рукавом затуманенные слезами глаза.

Обычай требовал, чтобы он стоял перед Оракулом один.

Оракул говорил.

– Чтобы ты стал одним из людей Йонады, частью твоей плоти должен стать инструмент послушания. Ты даешь свое согласие?

Натира выступила вперед. Она потянулась через алтарь и открыла маленький ящичек.

– Я даю свое согласие, – сказал Мак-Кой. Когда она достала из ящичка миниатюрный прибор, ее темные глаза встретились с его глазами, и в ее взгляде была чистая любовь.

– Скажи сейчас, Мак-Кой, – сказала она. – Потому что раз это сделано, то сделано.

– Пусть это будет сделано.

Она подошла к нему. Прижав устройство к его виску, она включила его. Послышалось шипение. В его голове раздалось гудение. Инстинктивно его рука поднялась к месту, где был прибор.

– Теперь ты един с моим Народом, – сказала она. – Преклони колена со мной.

Он взял ее за руку. Она произнесла:

– Здесь я отдаю тебе любовь, которую ты хотел, и обещаю украсить твою жизнь.