Артемка в цирке

- А вы не хозяин? - спросил Артемка.

- Я? - удивился дед. - Нет, хлопче, я не хозяин, я сторож. А хозяин сбоку кассы сидит. Все опасается, как бы кассир не убежал. Вот и хозяин, а тоже вроде сторожа. Ну, пойдем. Сейчас он тебе монету отвалит, держи карман!

Артемка пошел вслед за сторожем по коридору. Узнав, что дед - сторож, Артемка перешел на "ты":

- Кто это тебе, дед, шишку набил?

- Шишку? - Дед провел рукой по голове и добродушно ответил: - Она у меня, хлопче, отроду тут сидит. Только раньше ее волосья закрывали, а теперь волосья, понятное дело, вылезли.

- А тот негр, чего он плачет?

- Роли не дают, вот он и плачет.

- А тебе дают? - спросил Артемка, думая таким образом узнать, что такое роль.

- Моя роль - в колотушку стучать да смотреть за вашим братом, чтоб чего не сперли.

- А разве крадут?

- А то кладут? - Дед показал на дверь: - Сюда вот иди, тут он.

На двери, как и на Артемкиной вывеске, надпись была сделана от руки и тоже, вероятно, разведенной в воде сажей: "Дирекция".

Артемка приоткрыл дверь. За столом сидел смуглый человек с горбатым носом и щелкал на счетах.

- Чего тебе, мальчик? - спросил он сюсюкая.

- Пантомиму принес за приличное вознаграждение, - сказал Артемка и подошел к столу.

Мужчина взял книгу, внимательно осмотрел ее:

- Где ты нашел?

- В песке, на берегу.

- О, хороший мальчик, хороший! Ну, иди.

- Куда?

- Домой иди, чтоб мама не беспокоилась.

- А вознаграждение? - удивился Артемка. В свою очередь, удивился и мужчина:

- Какое вознаграждение?

- Приличное, вот какое! - ответил Артемка.

- А-а! - вспомнил хозяин. - Можно, это можно.

Он обмакнул перо, что-то написал и подал Артемке маленький листок бумаги.

- Что это? - спросил Артемка, недоверчиво глядя. на листок.

- Контрамарка. Придешь сегодня вечером на галерку. Бесплатно.

- И все?

- Все, - ответил хозяин.

- А деньги?

- Деньги? - У хозяина поднялись вверх брови, выпучились, как у рака, глаза. - О, какой нехороший мальчик, какой нехороший мальчик, тца-ца-ца!..

Артемка вспомнил, каким видел себя в зеркале, и пошел к двери.

"КАКОЙ БОЛЬШОЙ СПАСИБО!"

Нельзя сказать, чтобы Артемка очень огорчился. Конечно, деньги ему пришлись бы кстати: он отощал, да и поизносилось на нем все. Но попасть на представление в цирк тоже неплохо.

Едва стало темнеть, как Артемка ходил уже вокруг цирка и заглядывал во все щели Было рано, в цирк не пускали даже с билетами, не то что контрамарочников. Но, когда стемнело, со всех сторон к цирку повалил народ. Зазвонили в колокольчик, и люди стали занимать места. Те, кто был одет получше и от кого приятно пахло, пошли через нижний вход, а прочие полезли вверх по лестнице. Артемка тоже взобрался по лестнице и предъявил листок. Билетер поднес контрамарку к самым глазам, подозрительно оглядел Артемку, но все-таки пропустил.

На галерке люди стояли, навалившись на барьер. Артемку сжали со всех сторон, он не замечал этого и жадно смотрел на арену. Теперь цирк ему показался совсем не таким, как днем. Днем здесь было пустынно, все казалось серым, тусклым. Сейчас же ослепительно горели огромные круглые фонари и на всех скамьях, сверху донизу, сидели разодетые, как в праздник, люди и обмахивались веерами.

Вот под звуки духового оркестра распахнулась бархатная портьера, по обеим сторонам арены выстроились люди в одинаковой красно-желтой одежде, и мимо них прогарцевала гнедая лошадь с белой гривой и белым хвостом. У Артемки в предчувствии чего-то необыкновенного даже похолодело в груди. Наверно, лошадь долго купали и чистили - так она блестела. На ней было невиданно широкое седло, а на седле - расшитый цветами ковер. Вслед за лошадью выбежала белокурая красивая женщина в голубом с блестками платье. В волосах ее сверкала и переливалась разными цветами звезда. С разбегу артистка вскочила на лошадь и двумя руками послала всем - и Артемке - поцелуй. И тут Артемка вспомнил волшебную шкатулку вот с такой же красавицей на белой лошадке и радостно замахал наезднице рукой. Наездница танцевала, становилась на голову, прыгала сквозь обруч, оклеенный разноцветной бумагой, а посредине арены, будто заведенный, крутился человек в сером фраке и сером цилиндре и щелкал длинным кнутом.

Потом люди в красно-желтой одежде засуетились, вытащили две блестящие подставки и высоко натянули между ними стальной канат. Выбежала чернокудрая девочка. Она взобралась вверх по лестнице и заскользила по канату. Оркестр заиграл вальс. В каждой руке девочка держала по большому розовому вееру и, когда танцевала, была похожа на красивую бабочку.

И все, кого Артемка увидел в этот вечер на арене, навсегда остались жить в его памяти: и ловкие жонглеры с блестящими шарами, и огненно-красный черт, от полета которого захватывало дух, и клоуны, и потешные медвежата-музыканты.

Когда появился лысый человек и крикнул: "Добрый вечер! Как поживаете?", Артемка, как старому знакомому, живо ответил с галерки: "Ничего! Живем!", чем и насмешил всю публику.

Но самым интересным было все же третье отделение. Как только заиграла музыка, все насторожились, даже с мест стали подниматься. На арену вышел человек с бритым лицом, в модном сером костюме, поклонился и поднял руку. И сейчас же музыканты послушно смолкли.

- Кальвини, Кальвини! - зашептали в публике. Зычным голосом мужчина сказал:

- Семнадцатый день международных состязаний по французской борьбе на оспаривание звания чемпиона мира и почетной ленты через плечо!

Он опять поднял руку вверх:

- Парад! Алле! Маэстро, марш!

Грянула музыка. И тут на арену один за другим стали выходить полуголые великаны с голубыми, розовыми и красными лентами через плечо. Борцы шли по кругу, упружисто ступая по усыпанной опилками арене, и каждый становился на свое место. А когда появился стройный черный великан, Артемка даже перегнулся за перила. Кальвини снова поднял руку - музыка оборвалась.

- Рекомендую прибывших борцов! - обращаясь к публике, сказал Кальвини.

Он выкрикивал имена, а борцы делали два шага вперед, раскланивались и опять становились на свое место. Одним публика хлопала еле-еле, другим же кричала "браво" и бросала цветы.

- Победитель международных состязаний в Лондоне, - Кальвини взял тоном выше, - чемпион ми-ира Клеменс... - Он сделал паузу, поднялся на носки и крикнул: - Гуль!

Цирк точно треснул, так дружно хлопнули все в ладоши.

Клеменс Гуль, сияя белизной своего тела и улыбкой, короткими кивками благодарил публику и ловил на лету цветы.

Кальвини подождал, пока стихли приветствия, и, все так же повышая тон, отрекомендовал:

- Победитель на международных состязаниях в Гамбурге, Риме, Бухаресте, борец-атлет, чемпион мира черный Чемберс Пепс!

Пепсу тоже здорово похлопали, но цветов не дали.

"Эх, - подумал огорченно Артемка, - черному и цветов-то жалко! Кабы знал, я бы ему целый куст с розами притащил..."

После парада началась борьба.

Сначала публика смотрела довольно равнодушно, но все изменилось, как только на ковер вышел чемпион России Иван Кречет и борец в голубой маске. Борец в маске бросал Ивана Кречета через бедро, через голову, поднимал на вытянутых вверх руках и бешено кружил в воздухе, мял, ломал, комкал и не давал ему ни минутки передышки, но Кречет выскальзывал, пружинно взвивался над противником и, в свою очередь, бросал его на ковер. Кальвини бегал вокруг борцов, держа наготове свисток, и выкрикивал приемы: "Тур-де-тет! Бра-руле! Двойной мельсон!" А на скамьях вскакивали с мест, кричали, свистели, хлопали.

Артемку цирк привел в восторг. За всю жизнь он не видел столько богатых, ярких нарядов, блеска и ловкости, как за один этот вечер. Долго он потом ворочался ночью в своей будке на скрипучей деревянной лавке, и ему все представлялось множество скамей, а на скамьях сидят люди и обмахиваются веерами.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.