Страница 2 из 7
Впечатления переполняли молодого Р.Хаггарда, и он стал вести дневник (привычка, сохранявшаяся у него всю жизнь, и очень облегчавшая ему, а впоследствии и его биографам, работу), затем делиться ими в своих статьях, помещенных в местных, а также английских журналах. Постепенно накопился материал для его первой книги "Кетайво и его белые соседи" (1882), изданной вскоре по возвращении в Англию, - краткая история Трансвааля и, кроме того, залусских племен, их вождей, их бесконечных военных столкновений. Имена Умбелази, Кетайво, Чаки многократно встречаются впоследствии в "африканских" романах писателя.*
______________
* Поскольку предисловие к собранию сочинений опубликовано, как очевидно читателю, до того, как подготовлены к изданию многие переводы, возможны некоторые разночтения в написании имен героев и названий книг (примечание издательства).
Все больше крепло желание попробовать силы в прозе - так появились романы "Восход" (1884) и "Голова колдуна" (1884) - оба о современной ему Англии. Оба - пухлые 3-томные мелодраматические любовные истории, написанные в этом популярном с начала XIX века жанре, представленном именами Маргарет Олифант, Уолтера Безанта, Шарлотты Янг. Тоска несостоявшейся любви, утраченной возлюбленной, надежда воссоединиться с ней после смерти, мотив вечной любви - все эти настроения, отражающие смятение души молодого писателя, звучат в романах, в целом несовершенных, рыхлых, первых пробах пера. Но уже пробиваются истинно хаггардовские интонации: во второй части "Головы колдуна", где действие переносится в Африку, повествование обретает тот романтический и вместе с тем документальный колорит, который отличает сложившуюся впоследствии манеру писателя.
Впервые с ошеломляющей силой она дала почувствовать себя в "Копях царя Соломона" (1885), без преувеличения одной из лучших книг писателя. Любопытна история написания романа. В 1883 г. вышел ставший всемирно знаменитым "Остров сокровищ" Р.Л.Стивенсона. Между Райдером и одним из его братьев состоялся шутливый разговор. "Держу пари, ты не сможешь написать книгу в этом роде", - поддел Райдера его брат. С негодованием тот принял вызов. Через шесть недель (!) роман "Копи царя Соломона" был написан. По счастливому стечению обстоятельств он попал в руки редактора Эндрью Лэнга (впоследствии постоянного литературного советчика и друга Хаггарда, а однажды и его соавтора). Роман был немедленно принят в издательстве "Cassell", по выходу имел громадную рекламу, был с восторгом принят критиками и читателями. Читающая публика, которой до той поры мало что было известно о Черном Континенте (разве что роман Олив Шрайнер "Африканская ферма", 1883), теперь стала рисовать себе Африку так, как она представала со страниц "Копей". Феноменальный успех романа объясняется прежде всего тем, что Хаггард уловил и удовлетворил эту потребность среднего массового англичанина в романтических приключениях, одновременно невероятных и в то же время кажущихся столь доступными (хотя приключенческий жанр в английской прозе существовал, естественно, и до Хаггарда: романы В.Скотта, Эйнсворта, Булвер-Литтона, Чарльза Кингсли).
Фантазия Хаггарда оказалась столь мощна и при этом столь замечательно конкретно воплощена, что многие читатели были абсолютно убеждены в доподлинности написанного. Писатель получал письма с просьбой уточнить местонахождение сокровищ в горах "Грудь царицы Савской", на их поиски и в самом деле устремились охотники за алмазами. (Раньше, после того, как в 1867 г. мальчик-бур действительно нашел на берегу Оранжевой реки камушек, оказавшийся алмазом, число жаждавших найти сокровища было явно меньше).
В этом романе впервые появляется охотник-англичанин Алан Квотермейн, впоследствии герой 17 романов и сборников рассказов писателя. Мужественный, решительный, умеющий найти выход из любых кажущихся безвыходными положений, никогда не теряющий присутствия духа, превосходно владеющий ружьем, великолепный воин и наездник, человек, безгранично преданный своим друзьям и отечеству, и при этом немногословный, отнюдь не рафинированный интеллектуал, Квотермейн стал воплощением английского колониального джентльмена. В нем безусловно угадываются и черты сходства с давшим ему жизнь автором, что впрямую подтверждает он сам: "Алан Квотермейн - это я сам, поставленный в разные выдуманные обстоятельства, это мои мысли и взгляд на жизнь". Существенное замечание, которое, как мы увидим, многое помогает понять в поэтике Р.Хаггарда. Хотя, добавим, исследователи его творчества находили среди африканского окружения Хаггарда и реально существовавших прототипов этого образа.
Впервые появляются в этом романе и сэр Генри Куртис и капитан Гуд, составляющие вместе с Квотермейном великолепное трио, которому предстоит пережить вместе много невероятных приключений. Сэр Генри являет собой тип безупречного героя, который делает честь англо-саксонской нации. Ему по плечу любые героические деяния, он побеждает в битвах, где требуется высокое искусство владения оружием и огромная физическая сила. Его безупречность, впрочем, скорее из легенды, чем из жизни, и потому он уступает Квотермейну по силе чисто художественного впечатления. Капитан Гуд наделен - при том, что и он бесспорно истый джентльмен - некоторыми комическими чертами, редкими в палитре Хаггарда-художника.
И все же не в создании образов - подлинная сила писателя. Как показала большая часть его произведений, глубина психологической проработки характеров мало увлекала Хаггарда, а потому в его творчестве на разные лады варьировалось, как мы увидим, фактически лишь несколько человеческих типов. Нет, достоинство писателя в ином - в таланте рассказчика, в умении выстроить замысловатый сюжет, в редком даре "рассказать историю" так, что она без остатка поглощает внимание читателя. Для автора приключенческого романа это, разумеется, высшая цель. Хаггарду безусловно удалось достичь ее. (Удивительно, но факт: в романе нет при том и намека на любовную историю).
А потому не отрываясь следишь за перипетиями трудного пути Квотермейна, Куртиса и Гуда, преодолевающих всевозможные трудности, потому так увлекательны их встречи с неведомыми кукуанами, не говоря уже о безупречно выписанных военных схватках (Игнози и Твала, Твала и Куртис). А какая удача образ безобразной, почти бессмертной колдуньи Гагулы! А посещение Чертога Смерти! Поистине поразительный результат дало сочетание реалий африканской действительности XIX века с легендами и сказаниями местных племен, переплавившимися в тигле мощного воображения автора. При том, что так удачно используются им традиционные мотивы приключенческой прозы: поиски сокровищ, затерянные цивилизации, неведомые поселения и т.п.