Страница 33 из 45
Я внимательно посмотрел на фотографию. Она не была высочайшего качества, но освещение было неплохим, и лицо Демареста запечатлелось достаточно ясно. Крупный человек средних лет. Седые волосы коротко подстрижены – такие стрижки бывают у отставных полковников военно-морского флота.
Лицо его почему-то показалось мне знакомым. Я не мог понять причины. Прежде я этого человека никогда не видел, это было несомненно.
По дороге из центра Каролин воспользовалась зеркалом заднего вида, чтобы поправить свой берет. Она возилась с ним несколько минут и наконец осталась довольна тем, как он был надет.
– Забавно это было, – сказала она.
– Демареста фотографировать?
– В этом-то что забавного? Это даже и страшно не было. Мне все мерещилось, что он перейдет через улицу и размозжит мне голову фотоаппаратом, аон даже не обратил на меня внимания. Только и понадобилось, что щелкнуть затвором из укрытия. Нет-нет, я говорила о прошлой ночи.
– А-а!
– Когда вломилась Рэнди. Настоящая мелодрама в спальне. Честное слово, если бы она хорошенько подумала, она бы, конечно, не пришла к такому дурацкому заключению.
– Видишь ли, с ее точки зрения...
– Да это смешно с любой точки зрения! Но одно, конечно, нельзя не признать.
– Что же?
– Когда она бесится, она неотразима.
Без четверти пять мы уже сидели в баре под названием «Сэнгфроид». Он был так же элегантен, как и то, что его окружало. Ковровые полы, обстановка из черного дерева, отделанного хромом. Наш столик представлял собой черный диск диаметром в восемнадцать дюймов. Полусферические стулья из черного пластика имели хромированные ножки. Я пил содовую со льдом и лимоном, Каролин – мартини.
– Я знаю, что ты никогда не пьешь на работе, – сказала она мне. – Но это не выпивка.
– Да? А что же это такое?
– Лекарство. И в самый подходящий момент, потому что, наверное, у меня начались галлюцинации. Интересно, ты видишь то, что вижу я?
– Я вижу очень высокого человека с бородой и в тюрбане, идущего в южном направлении по Мэдисон-авеню.
– Не значит ли это, что у нас обоих галлюцинации?
Я отрицательно покачал головой.
– Этот парень – сикх, – сказал я. – Если, конечно, это не хорошо всем известный убийца-взломщик, дьявольски искусно замаскировавшийся.
– Что это он собирается делать?
Он вошел в телефонную кабину. Она находилась на углу, в нескольких ярдах от столика, за которым мы сидели, и из окна мы все очень хорошо видели. Я не смог бы поручиться, что это был тот самый сикх, который наводил на меня пистолет, но исключить это, конечно же, было нельзя.
– Это он звонил тебе?
– Не думаю.
– Тогда почему он в кабине? И потом, он пришел на десять минут раньше.
– Может быть, у него спешат часы?..
– Он что же, так и будет там торчать? Подожди-ка. Кому это он звонит?
– Не знаю. Может, Господу Богу. Тогда можешь потом узнать у него номер.
– Он что-то говорит.
– Молитву шепчет или заклинание на пленку записывает.
– Он вешает трубку.
– Верно, – сказал я.
– И уходит.
Однако далеко он не ушел. Он перешел улицу и встал у входа в маленький магазинчик. Там он так же не бросался в глаза, как Мировой центр торговли.
– Он стоит на стреме, – сказал я. – Думаю, сначала он все проверил и убедился, что препятствий нет. Потом он позвонил человеку, с которым я сегодня говорил по телефону, и именно это и сказал ему. Может быть, даже этими самыми словами: «Препятствий нет». Хотя я в этом все-таки сомневаюсь. А вот, кажется, и тот человек, который нам нужен.
– Откуда он взялся?
– Вероятно, из «Карлайля». Это всего за квартал отсюда, и где еще может остановиться человек, который нанимает сикхов в тюрбанах? Может быть, в «Валдорфе», если у него есть историческое чутье. Возможно, в «Шерри-Нидерландах», если он постановщик фильма, а сикх – несостоявшийся Юл Бриннер. Подходит и «Пьерре», это тоже можно допустить, если...
– Это точно он. Он уже в кабине.
– Совершенно верно.
– И что же теперь?
Я встал, нащупал монетку в кармане и посмотрел на часы.
– Пора, – сказал я. – Надеюсь, ты меня извинишь. Мне нужно позвонить.
Разговор затянулся. Пару раз вмешивался оператор, прося опустить пятицентовые монеты. Между тем разговор был не из тех, когда приятно постороннее вмешательство. Я уже стал подумывать о том, чтобы, положив трубку, пройти несколько десятков ярдов, постучать в дверь телефонной кабины и просто отдать свои пятицентовые монеты собеседнику. Но я решил, что подобное поведение будет неразумным.
В конце концов я повесил трубку, и почти немедленно перезвонил оператор и попросил меня опустить последнюю десятицентовую монету. Я опустил ее и потом какое-то время стоял, теребя в руках свою связку отмычек и подумывая, не вскрыть ли автомат и не вернуть ли то, что я потратил. Я никогда не вскрывал телефоны-автоматы: игра явно не стоила свеч, но насколько трудно было бы это сделать? Я изучал замочную скважину телефона-автомата, вероятно, целую минуту, прежде чем окончательно пришел в себя.
– Каролин это понравится, – подумал я и поспешил назад к нашему столику, чтобы поделиться с ней впечатлениями. Ее там не было. На секунду я присел. Лед растаял в моей содовой, а газировка, несмотря на редкую устойчивость, совершенно выдохлась. Я взглянул в окно. Телефонная кабина на углу была пустой, и сикха у двери магазина не было.
Может быть, она откликнулась на призыв собственного естества? Если так, то фотоаппарат она взяла с собой. Я дал ей лишнюю минуту на возвращение из женского туалета, потом положил пятидолларовую купюру под стакан на столике, за которым мы сидели, и вышел из бара.
Я еще раз поискал глазами сикха и снова не нашел его. Тогда я перешел на другую сторону и пошел по Мэдисон в направлении «Карлайля». Бобби Шорт вернулся из летнего отпуска, кажется, я об этом уже читал, а Томми Флэнеген, давний аккомпаниатор Эллы Фицджералд, исполнял сольный концерт в кафе «Бемелменз». Мне вдруг пришло в голову, что в последнее время я мало где бывал и что трудно себе представить лучшее место для проведения приятного вечера в Нью-Йорке. Я дал себе слово, что, когда все уладится, я обязательно навещу этот поражающий великолепием район.
Конечно, если все уладится. В противном случае я вряд ли куда-нибудь смогу пойти в течение многих лет.
Я задержался на этой мрачной мысли, когда из двери слева до меня донесся приглушенный голос:
– Т-с-с-с, – услышал я. – Эй, парень, не хочешь ли купить незаконно приобретенный фотоаппарат?
Она стояла там с торжествующей усмешкой на лице.
– Нашел-таки меня!.. – сказала она.
– Я упорен и находчив.
– И тебя не просто напугать.
– Тоже верно. Я думал, что ты пошла в туалет. А когда ты не вернулась, то предпринял кое-какие действия.
– Я тоже решила кое-что предпринять. Я пыталась сфотографировать его, пока ты с ним разговаривал. С места, где сидела. Но получились одни только тени. Нельзя было даже разобрать, есть ли в кабине вообще кто-нибудь.
– Тогда ты вышла и устроила ему засаду.
– Да. Я решила, что, закончив равзговор с тобой, он, вероятно, пойдет туда, откуда появился. Поэтому я отыскала это место и стала ждать. Он все не приходил: то ли вы долго разговаривали, то ли он звонил еще кому-то.
– Мы долго разговаривали.
– Потом наконец он показался и совершенно не заметил меня. Он прошел очень близко. Погляди-ка!
– Потрясающее сходство!
– Это не составило труда. Фотография выпрыгнула, как всегда, и стала проявляться. Удивительно интересно наблюдать за этим. Потом я оторвала ее, положила в карман и вышла из укрытия, собираясь вернуться и найти тебя. И как ты думаешь, на кого я налетела?
– На Редьярда Велкина.
– Разве он здесь? Ты что, видел его?
– Нет.
– Тогда почему ты назвал его имя?