Страница 18 из 74
— И вы его отпустили?
— Но у нас не было никаких оснований его задерживать, черт бы побрал этого сукина сына! У него оказалось железное алиби как на несколько часов до предполагаемого времени убийства, так и на часов шесть — восемь спустя. Алиби, как видите, сомнений не вызывает, так что тут можно было поделать? Дежурный, регистрировавший Джоунса в «Гэлакси», не в состоянии его описать. Этот болван не помнит даже, черный он был или белый. Хотя склоняется к мнению, что все же белый. И как тут быть? Можно подавать такие данные окружному прокурору?
— Но Чанс мог попросить кого-то снять для него этот номер. Попробуй уследи в больших отелях, кто там входит и выходит.
— Вы правы. Конечно, он мог снять комнату для киллера. А мог и сам убить ее.
— Так вы полагаете, он убийца?
— Я ничего не полагаю. Просто пока мы не можем предъявить обвинение этому сукиному сыну.
Я призадумался:
— Но зачем он мне звонил?
— Откуда мне знать?
— Ему известно, что это я навел на него полицию?
— От меня, во всяком случае, он этого не услышал.
— Тогда чего ему от меня надо?
— Почему бы вам самому не спросить?
В будке было душно. Я приоткрыл дверь — впустить немного свежего воздуха.
— Может, так и сделаю.
— Ну-ну! Послушайте, Скаддер, только не встречайтесь с ним где-нибудь в темной аллее, ладно? Вдруг он и вправду что-то насчет вас заподозрил. Тогда придется рвать когти.
— Ладно.
— И еще: если он вас все же прищучит, оставьте хотя бы предсмертную записку, идет? Так обычно делают во всех телесериалах.
— Хорошо, там видно будет.
— И вообще ведите себя по-умному, — посоветовал он. — Но только не перемудрите. Будьте попроще, а там подумаем, что делать дальше.
Я бросил в щель двадцать центов и набрал номер справочной. Ответил тот же женский прокуренный голос:
— Восемь-ноль-девять-два. Чем могу помочь?
Я сказал:
— Мое имя Скаддер. Мне звонил Чанс. Просил перезвонить.
Она ответила, что скоро будет говорить с ним и обязательно передаст. И попросила назвать мой номер. Я продиктовал его и пошел наверх. Растянулся на кровати и стал ждать.
Примерно через час зазвонил телефон.
— Это Чанс, — сказал он. — Спасибо, что позвонили.
— Мне передали вашу записку только час назад. Обе записки.
— Я бы хотел с вами поговорить, — сказал он. — С глазу на глаз.
— Давайте.
— Я внизу, в вестибюле. Можем зайти куда-нибудь, выпить по чашке кофе. Вы спуститесь?
— Хорошо.
Глава 10
Он спросил:
— Вы все еще думаете, что это я убил ее?
— Какая разница, что я думаю!..
— Мне важно это знать.
Я решил позаимствовать стиль Деркина.
— Мне за мои размышления никто не платит.
Мы сидели в кафе, в нескольких шагах от Восьмой авеню. Я пил черный кофе. Кофе в его чашке был по цвету несколько светлее его кожи. Решив, что надо бы заодно перекусить, я заказал себе горячие оладьи с маслом. Но почему-то никак не мог заставить себя к ним притронуться.
Он сказал:
— Я этого не делал.
— Ясно.
— У меня, как это там у вас называется, железное алиби. В ту ночь меня видела целая толпа людей, и я могу отчитаться за каждую минуту. Я к этой гостинице и близко не подходил.
— Ну, это само собой.
— Что вы хотите этим сказать?
— Думайте сами.
Что я нанял кого-то убить ее, да?
Я пожал плечами. Я немного нервничал, сидя за столом вот так, прямо напротив Чанса. И еще чувствовал страшную усталость. Но не боялся его, нет.
— Я, конечно, мог. Но и этого тоже не делал.
— Вам видней.
— Черт! — буркнул он и отпил глоток. — Похоже, она значит для вас все же больше, чем вы меня уверяли.
— Нет.
— Просто знакомая одной приятельницы.
— Именно.
Он поднял на меня глаза — казалось, золотистое их мерцание так и прожигает насквозь.
— Вы с ней спали, — сказал он и, прежде чем я успел возразить, добавил: — Ясное дело, спали. Чем же еще могла она вас отблагодарить? Этой женщине был знаком лишь один способ. Надеюсь, то была единственная компенсация, которую вы получили за свои труды, Скаддер. Надеюсь, ей не пришлось выскребать последние центы из своей проститутской копилки.
— Мои доходы — это мое личное дело, — ответил я. — И все, что произошло между нами, тоже мое личное дело.
Он кивнул.
— Просто хотел понять, на чем вы стоите.
— Я ни на чем не стою и никуда не тороплюсь. У меня была работа, и я ее исполнил. И со мной рассчитались полностью. Клиентка мертва, но я не имею к ее смерти никакого отношения. И сама эта история не имеет ко мне отношения. Вы уверяете, что тоже не имеете отношения к ее смерти. Может, это и правда, а может, и нет. Я не знаю и не желаю знать. И вообще, если хотите, мне глубоко наплевать! Это дело касается только вас и полиции. А я не полицейский!
— Но раньше были им.
— Да. Но больше им не являюсь. Я не полицейский, и не брат убитой девушки, и не ангел-хранитель с огненным мечом. Но вы почему-то вбили себе в голову, что меня волнует, кто ее убил. Думаете, волнует?
— Да.
Я вскинул на него глаза.
— Да, думаю, волнует. Думаю, вам не безразлично, кто ее убил, и поэтому я здесь, — он еле заметно улыбнулся. — Видите ли, я хочу нанять вас, Мэтт Скаддер. Хочу, чтобы вы нашли ее убийцу.
Я опешил. Но вскоре я убедился, что он не шутит. А убедившись, изо всех сил пытался отговорить его от этой затеи. Если даже и удастся напасть на след, ведущий к предполагаемому убийце Ким, сказал я, будет лучше, если этим займется полиция. У них сила, у них люди, таланты, способности, связи, опыт — словом, все. За мной же никто не стоит.
— Вы забыли одну важную деталь, — сказал он.
— Что?
— Они не будут искать. Им это ни к чему. Они считают, что уже знают убийцу, просто не могут доказать. А потому надрываться не станут. Знаете, как они рассуждают? Ладно, мы знаем, что это Чанс пришил девчонку, но поскольку доказать это невозможно, займемся чем-нибудь другим. А уж им есть чем заняться. И если бы они даже и стали копать дальше, то это свелось бы только к поиску способов навесить это убийство на меня. Они не станут ломать головы над тем, что кому-то еще могло понадобиться убить Ким.
— Кому, к примеру?
— Это вам предстоит выяснить.
— Но с какой, собственно, стати?
— За деньги, — сказал он и снова улыбнулся. — Я же не прошу работать задаром! Ко мне стекается довольно много денег, причем наличными. И я готов хорошо заплатить.
— Я не про то. Почему вы хотите, чтобы именно я занялся этим? И к чему вам вообще искать убийцу, даже если вы считаете, что есть шанс его найти? Я еще понимаю, если бы речь шла о том, чтобы отвести от вас подозрение. Но вы же не на крючке, верно? В полиции даже не завели на вас дела. И, похоже, не заведут. Так к чему вам все это?
Он смотрел на меня тяжелым, неподвижным взглядом.
— Допустим, меня волнует моя репутация, — сказал он.
— Вот как? А вам не кажется, что ваша драгоценная репутация напротив весьма укрепилась? Стоит распространиться слухам, что вы убили Ким и что это сошло вам с рук, любая другая девчонка еще тысячу раз подумает, прежде чем удрать. Даже если вы не имеете никакого отношения к этому убийству. Так что на вашем месте я бы только радовался и пользовался ситуацией.
Кончиком указательного пальца он постучал по краю пустой чашки. И сказал:
— Кто-то убил мою женщину. Он не имел права. И ответит за это!
— Она уже не была вашей, когда ее убили.
— А кто об этом знал? Только вы, она и я. Даже другие мои девушки, и те не знали. Разве люди в барах и на улицах знают? Разве сейчас это известно? Нет, все знают только одно: одну из моих девушек убили и убийца до сих пор не найден.
— И это вредит вашей репутации?
— Во всяком случае, не помогает. Есть и другие причины. Все мои подопечные в страхе. Ким убили, а парень, который сделал это, до сих пор на свободе! А вдруг он повторит свою выходку?