Такие люди опасны

Я привез с собой два комплекта документов. Набитые в бумажник удостоверяли, что я Джон БВИ Уолкер: кредитные карточки («Шелл», «Дайнерз клаб», «Карт бланш»), армейские бумаги. По всем, кроме одной, я проходил как майор, по последней, выданной три года тому назад, числился капитаном. В ней имелась пометка о присвоении мне очередного звания.

Все документы Уолкера были подделками. Разумеется, высококачественными подделками. Но квалифицированный эксперт установил бы это достаточно быстро.

Второй комплект, на Ричарда Джона Линча, сильно проигрывал в количестве. Не было у мистера Линча ни кредитных карт, ни водительского удостоверения, ни регистрационного талона на автомобиль, ни чековой книжки. Он обходился кожаными корочками и вставленным в них единственным пластиковым прямоугольником с указанием имени и фамилии, с фотографией, отпечатками пальцев и основными приметами. Имя и фамилия принадлежали ему, все остальное – мне.

Из удостоверения мистера Линча следовало, что он работал в том самом Агентстве, которое держало на службе Даттнера, но отказалось взять меня. И удостоверение мистера Линча было подлинным. Во всех смыслах этого слова. Существовал только один способ поставить под сомнение подлинность удостоверения мистера Линча: доказать, что в вышеуказанном Агентстве никогда не работал человек с такими именем, фамилией, физиономией и отпечатками пальцев.

Пообедал я в ресторане, потом вернулся в мотель. Отсутствовал с час, но за это время мой номер никто не обыскивал. Я проверил ковровые ворсинки и пылинки. Все лежало на прежних местах. Я вытянулся на кровати. Через двадцать минут в дверь постучали. «Кто там?» – полюбопытствовал я. «Это ты, Эд?» – донеслось из-за двери. Я сказал обладателю голоса, что он ошибся номером. Тот извинился и проследовал дальше.

Они, конечно, очень уж тормозили, но в конце концов ждали-то меня днем позже. Я осмотрел номер. «Жучков» не нашел, но сие не означало, что их не было. Джордж говорил, что при прослушивании одним «жучком» дело не ограничивается. Обычно парочку устанавливают в достаточно очевидных местах, именно для того, чтобы их обнаружили. А еще один или два маскируют куда более тщательно. К примеру, в моем номере в «Долтоне» один очень хитрый микрофон вмонтировали в лампу на прикроватном столике, а второй, который я без труда нашел, – в люстру.

И если военная разведка взяла на вооружение те же методы, а Джордж полагал, что так оно и есть; отсутствие легко находимых «жучков» говорило о том, что номер чистый. Впрочем, особого значения это не имело. Я не собирался говорить ничего лишнего.

Два часа я продержал телевизор включенным, хотя на экран особо и не смотрел. Принимался только один канал, и изображение оставляло желать лучшего. Выпуск новостей я прослушал внимательно, на случай, если передадут интересующие меня сведения. Не передали, и по окончании выпуска я выключил телевизор и завалился спать.

Поднялся до восхода солнца. Принял душ, побрился, надел форму майора Уолкера. Сидела она на мне неплохо. Мой номер обыскали, пока я завтракал, и я мог узнать об этом без ворсинок и пылинок. Они положили пару носков на другое место. Я решил, что обязательно расскажу Джорджу о некомпетентности его военных коллег, если, конечно, нам доведется свидеться.

В одиннадцать утра я сел за руль. Ожидалось, что я приеду в Спрейхорн после десяти утра и согласно предписанию незамедлительно доложу о прибытии моему новому командиру. Так что из графика я не выбился. Миновав центр Спрейхорна, я покатил на северо-запад, к военной базе. Бумажник я положил в карман брюк, предписание – на сиденье рядом с собой, корочки с удостоверением сотрудника Агентства – во внутренний карман кителя. Я проехал шесть миль. Ночью снегопад прекратился, но с шоссе снег никто не убрал, поэтому дались мне эти мили с немалым трудом. Приходилось все время думать о том, как бы не слететь в кювет, хотя я предпочел бы раз за разом напоминать себе, в чью роль я сейчас вживаюсь: сотрудника Агентства, изображающего из себя армейского офицера. Джордж настаивал, что это наилучший вариант. Одна «легенда» как бы усиливали «другую». Но меня, откровенно говоря, он не убедил.

Мимо базы я бы не проехал при всем желании. Кроме нее и снега, рядом с дорогой ничего не было. Окружал базу пятнадцатифутовый забор с колючей проволокой и поданным на нее напряжением. За забором на значительном расстоянии друг от друга стояли три железобетонных здания, совершенно одинаковых, высотой футов в сорок пять, без единого окна. Хватало на базе и солдат, одетых в толстые коричневые тулупы.

Каждые пятьдесят ярдов забор украшал щит. Из надписи следовало, что за забором находится испытательная станция «Дженерал экротекник джеодетик корпорейшн», посторонним вход; на территорию запрещен и проволока под напряжением. Последнее предложение соответствовало действительности, среднее не отличалось точностью, а первое просто обманывало. Никакой «Дженерал экротекник джеодетик корпорейшн», естественно, не существовало. А вход на базу, которая называлась «Форт Джошуа Три», был разрешен только военным, служившим на этой базе. Назвали ее в честь давно почившего генерала, у которого глаза вылезли бы на лоб, узнай он, сколь не похоже хранящееся на ней оружие на мушкеты и кавалерийские сабли. Новые времена – новые законы.

У ворот дежурил капрал. Мы отсалютовали друг другу, после чего я передал ему предписание. Он объяснил, где поставить автомобиль и в какое здание зайти. Я поставил «шеви» в указанном месте и направился к нужному мне зданию, по пути отдавая честь встречающимся мне военнослужащим. Они отвечали мне тем же. За дверью я показал предписание другому капралу. Так продолжалось до тех пор, пока я не вошел в приемную генерала Болдуина Уиндена. Адъютант сообщил генералу о моем прибытии по аппарату внутренней связи. Генерал ответил, что не ждет меня. Адъютант что-то пробормотал о бардаке, царящем у связистов, и унес мое предписание в кабинет. Я включил аппарат внутренней связи и послушал, что обо мне говорят. К сожалению, адъютант отметил мой загар. Они попытались догадаться, кто я и откуда, а потом решили, что проще всего спросить об этом у меня.

– Понятия не имею, что его сюда принесло, – услышал я голос генерала. – Но в предписании ясно сказано, что он направлен на нашу базу, и это главное. У военных мозги особые. И времени они неподвластны. Приказ есть приказ.

Адъютант пригласил меня в кабинет. Мы с генералом отдали друг другу честь, после чего я подождал, пока адъютант покинет нас. Хочет нас слушать по аппарату внутренней связи – его право, решил я, а в кабинете ему делать нечего.

– Генерал Болдуин... – начал я, едва за ним закрылась дверь.

– Уинден, – поправил меня генерал. – Болдуин – мое имя, майор.

Ошибся я намеренно. Именно таких огрехов военные и ждут от сотрудников «гражданских» Агентств.

– Черт! – вырвалось у меня. – Вечно они все перепутают!.. – Я приложил палец ко рту, выразительно посмотрел на стены, потолок. Генерал, похоже, принял меня за сумасшедшего. Вот тут я и протянул ему кожаные корочки с удостоверением сотрудника Агентства. Генерал раскрыл корочки, и его глаза начали медленно вылезать из орбит.

– Так, так, так!.. Присядьте, мистер Линч. Откровенно говоря, я ждал чего-то такого. Очень уж подозрительным показалось мне ваше предписание. – «Такую бдительность можно только приветствовать», – подумал я. – Присядьте и скажите, чем я могу вам помочь? Здесь вы можете говорить спокойно, сэр. Заверяю вас, здесь мы можем говорить обо всем, сэр. Эта территория принадлежит армии Соединенных Штатов Америки, и нога штатского не ступала сюда с тех пор, как ее обнесли забором. Разумеется, за исключением таких, как вы. Садитесь, садитесь...

Я ехал сюда, гадая, какого генерала могли послать командовать Богом забытым складом в Южной Дакоте, а теперь понял, что действительность превзошла все мои ожидания. Судьба в очередной раз мне улыбнулась.

– Значит, вы решили заглянуть к нам? Отлично, отлично! Так чем я могу вам помочь? Г-м-м-м?..