Топ-модель

- А я тебя, козла, зажарю, как барана, - и отключаю телефон.

Зачем я это сделала? Во-первых, угрозы на меня уже не действовали, а даже смешили, во-вторых, "поймала" ключевую фразу: "Говорят, ты девственница".

Об этом моем "достижении" знают немногие. Кто? Только мама... и... больше никто? Эта мысль меня пугает, однако неожиданная догадка заставляет буквально подпрыгнуть на стуле. Танечка! Вот кто! Конечно же, когда мы сидели в скверике и дули баварское пиво, я ляпнула об этом! Да-да! Даже Евгения не знает, а вот случайная подружка, любительница любить у мусоропровода...

Я заставляю себя сдержаться - может, ошибаюсь? Та-а-ак? А где сама Танечка? Она сегодня на занятиях отсутствовала. Когда исчез телефон, первым делом подумала на нее. Тогда что?.. Неприятное беспокойное чувство мешает мне легко размышлять.

Что-то случилось с Танечкой?.. Черт возьми, жаль, что это не очередной кошмарный сон...

Набираю цифры телефона - слышу голос Стахова; сбивчиво объясняю ситуацию. Меня плохо понимают и требуют, чтобы я оставалась в здании Центра моды.

- Я сейчас подойду.

- Подойдешь?

- Проходил мимо, - шутит. - Жди.

И я понимаю, что отныне никаких случайностей в моей жизни не будет. "Поклонник" этого ещё не понял и тешит себя надеждой на нетрудную добычу. Дурак! Им пока серьезно не занимались, а если это произойдет, то завидовать "маньяк" будет мертвым, обитающим в параллельном мире, нам плохо известном...

Выхожу в прохладное фойе, выложенное розовым уральским гранитом. У парадной двери бабаят пожилые охранники, читающие газеты. На улице - южная жарынь и прохожие, бесцельно, кажется, бредущие по мягкому асфальту. Такое впечатление, что время остановилось, и мы все угодили в горячий пластилин.

Стараясь оставаться беззаботной, внимательно исследую потолок фойе: не ведется ли за мной и другими видеонаблюдение? Есть! Две камеры направлены на входную дверь. Значит, если проверить съемку за несколько дней, то есть шанс обнаружить некую персону. При естественном условии, что будут заданы хотя бы какие-то её параметры: вес, рост, уши, нос, прическа и так далее.

Охотник на людей утверждал: обычные маньяки - люди незаметные, серенькие, но с высшим образованием. От себя посмею добавить: они в стоптанных дешевых туфлях и мятых брюках с пузырями на коленях. Они лысоватые и лица их стерты, как старые монеты. И чтобы скрыть свою ненависть к красивому и молодому миру, эти сырые недоноски прячут лица под новогодние маски.

Эти порождения ада преследуют меня с детства. Я видела странные и страшные сны, похожие на явь. Когда была маленькая, пугала маму по ночам пронзительными криками. Меня водили к детскому врачу. Он был такой высокий, что я почти не видела его лица. Его руки пахли белым халатом и хлоркой, а улыбался как-то отрешенно. Он смотрел на меня и будто не видел. Он тукал меня по коленям металлическим молоточком, потом что-то долго записывал в историю болезни и наконец сказал маме, что детские страхи это весьма специфические предмет. Страхи могут возникнуть буквально на пустом месте. Например, ужас от какого-нибудь первого осознанного впечатления.

- То есть? - не понимала мама.

- Предположим, встреча Нового года, - со скукой объяснял доктор. - Для ребенка, толком ещё ничего не понимающего, праздник представляется странным и опасным явлением: колючая елка, гипертрофированные маски зверей, пылающие свечи...

- Бог мой, какой кошмар, - искренне пугалась мама.

- Будем надеяться, со временем это пройдет, - говорил врач и советовал, чтобы я как меньше времени проводила у телевизора. - Больше спортивных игр, бальные танцы, море...

И вот детство закончилось - я вымахала в коломенскую версту. И что же? Ничего хорошего. Мои кошмарные сны воплощаются в жизнь. Из небытия моих детских ужасов предстала невменяемая фигура, пытающаяся влиять на мою психику и на мою судьбу. Почему? По какому праву? И, главное, откуда он знает обо мне? А то, что он знает меня, сомнений нет. Это чувствуется в разговоре - в намеках, в хихиканье, в паузах... Кто меня может знать здесь, в Москве?

Сама не отвечу на все эти вопросы. Нужна помощь - помощь профессионалов. Александр Стахов - охотник на людей, вот и пусть ищет безумного субчика. А я? А я ему буду помогать - помогать по мере возможности.

И вот он появляется, герой наших бурливых будней. На джипе. Как раньше к прекрасной даме сердца являлся железный рыцарь на крупной лошади.

Вприпрыжку бегу по парадной лестнице. Полуденный знойный день дышит в затылок, как противный пьяница. Прыгаю в холодный джип-погребок, перевожу дыхание.

- Вижу-вижу, настроение бодрое, - хмыкает Алекс.

- Бодрее не бывает, - и повествую о своих наблюдениях, когда в кабинете господина Соловейчика заметила на стекле окна радужное лиловое пятнышко.

- Молодец, - хвалит Стахов. - Глаз-алмаз.

- А ухо, как помойное брюхо, - и рассказываю, что услышала от "маньяка", который снова проявился, как вредная болезнь, предварительно уперев мой мобильник из рюкзачка.

- Ишь ты, - качает головой ментхантер. - Упрямый господин. Но ты держалась, как Мата Хари, - хвалит. - Мужественно. "А я тебя, козла, зажарю, как барана" - отлично!

- А ты откуда знаешь? - удивляюсь.

- Что знаю?

- Про козла и барана.

- А-а-а, - неожиданно протягивает руку ко мне. - Все отсюда, извлекает из-под воротничка маленькую черную брошку. - Жучок-паучок, объясняет. - Думала: мы тебя запустим в этот вертеп, - указывает на Центр моды, - без прикрытия. Высокая, понимаешь, мода, - говорит саркастически. Пойми, девочка, есть лицевая сторона моды, а есть изнаночная...

- Да, понимаю я...

- Понимать мало.

- Прекрати, - зажигаюсь. - Лучше объясни, что происходит?

Выясняется, "сережка" - это предмет из оперативно-следственного арсенала спецслужб, который выполняет роль "маячка", указывающего местонахождение объекта, за которым ведется наблюдение. В данном конкретном случае, он сыграл свою позитивную роль: мое перемещение по Центру было прослежено и теперь мы имеем запись разговора гг. Соловейчика и Попова. После моего убытия.

- Как интересно? - радуюсь. - Можно послушать.

- А зачем?

- Как это зачем? Я главная героиня и вообще... мы работаем вместе? Или уже не работаем?