Заповедник снов

Несколько ошарашено осматриваюсь, пространство вокруг кажется огромным. Где-то далеко вверху, среди мягкого света и странных завихрений, проглядывает сферический потолок.

— О, к нам гости? Еще одна переполненная множеством бессмысленных вопросов юная леди?

Вздрагиваю и кручу головой, пытаясь понять, откуда голос. Вокруг по-прежнему пусто, я даже себя не вижу.

— Они все переполнены вопросами, — ворчливо отозвался другой голос. — Приходят, спрашивают, хотят все и сразу. Никакого терпения.

— Ничего удивительного, что все к вам с вопросами лезут, если больше нигде ответы получить невозможно, — обижаюсь. — Все такие старые и мудрые, аж страшно, а как знаниями поделиться с молодыми, так иди сама шишки набивай.

— Справедливо, — одобрительно хмыкнул второй голос. Они оба казались довольно одинаковыми, неопределимый тембр, можно сказать, бестелесный, только эмоции и манера говорить отличались, отчего мне показалось, что первый голос принадлежал женщине, а второй — мужчине.

— Может, и справедливо, только меня все в Заповедник заманивали, сама я сюда не стремилась, и вижу, что правильно делала, пока только время зря трачу. Да и, кстати, к вам тоже вовсе не за ответами на вопросы пришла. Я, вообще-то, и не знала, что именно сюда попаду и кого-то встречу.

Ответом на мою тираду было лишь невнятное хмыканье. Какое чувство скрыто в этом звуке, распознать не удалось. И тишина.

Не понимаю я, что за молчание? Заговор у них тут что ли? Или поголовная паранойя, что вероятней. А иначе очень трудно объяснить, почему от меня пытаются скрыть самые элементарные вещи. Ну до совершенной же нелепости доходит временами!

Молчание затягивалось. Я ждала, что решат мои невидимые собеседники. Конечно, уже догадалась, кто они, много ли правды в рассказанной Лазарем истории, не знаю, но какие-то реальные факты должны в ней присутствовать. Хоть в малом количестве. Так что это, наверное, и есть те самые маги, что создали Жемчужину.

— А тебе не нравится в Заповеднике? — после продолжительной паузы последовал вопрос. Тон мне правда не очень понравился, всегда думала, что выражение "почувствовать себя букашкой под микроскопом" слишком образное, чтобы можно было применить его к реальной ситуации. Теперь я сама почувствовала себя этой букашкой. Неприятно ощущать так, словно тебя изучают, как редкий экземпляр.

— Нет, не нравится, — отвечаю честно. Льстить и говорить, что их детище прекрасно, не собираюсь. Все равно не умею делать это с честными глазами. — А что, должно? Я вообще предпочла бы остаться человеком и прожить свою нормальную жизнь.

— Это и так понятно, — прервали меня небрежно. — Все мы хотели бы прожить свою человеческую жизнь. Смирись, изменить ничего уже невозможно.

Молчу. Не стоит спорить с магами, особенно если они думают, что дают тебе ценный совет. Только мне такие советы не очень нужны, сама уже догадалась, что возвращаться некуда. Почувствовала, наверное, в какой-то момент, но старалась не задумываться, да и не до того было, думать о том, чего нельзя изменить.

Опять пауза, мои собеседники не спешат общаться, им и спешить-то некуда. Пора, похоже, отсюда уходить, толку от этих двоих не добьюсь, да я и не рассчитывала, вообще-то. Это неожиданность, что их встретила. Проблема только в одном, я не знаю, как уйти, и… ну не могу сдержать любопытства.

— Скажите, а вот эта дурацкая легенда о романтической любви, в ней есть хоть капля правды?

Смеются. И чего я смешного сказала? Думала, обидятся, это ж я об их "великом чувстве" так непочтительно.

— Мне нравится эта девочка, — сказал второй голос, который я окончательно определил, как мужской. — Она первая, кто отнесся к этой сопливой истории критически.

— Она первая, кто посмел сказать это нам, — чуть ворчливо ответила его коллега и добавила ностальгически: — Все было в точности до наоборот.

Конечно, я не могла не заинтересоваться, и что совсем уж странно, мне ответили. Запоздало сообразила, что скучающим магам могли смертельно надоесть нетерпеливые посетители с ворохом своих Очень Важных и, наверняка, одинаковых, вопросов. Вдруг им о чем-то своем поговорить хочется, молодость вспомнить, а вместо этого приходится нудно и однообразно просвещать молодежь.

Мне сразу заявили насмешливо, что какая уж там роковая любовь между старыми магами, да к тому же принадлежащими к правящим верхушкам двух враждующих кланов. Молодые себе такое позволить могут, а эти двое друг о друге слишком много знали, да и счет у каждого к другому был кровавый и, ох, какой длинный.

— От ненависти до любви один шаг, — скромненько вставляю в образовавшуюся паузу народную мудрость. Опять повеселила, хохочут на два голоса.

— Забавно, — сказала магичка, отсмеявшись. — Ну, на тот момент ничего подобного не было, я прихватила первого, кто оказался ближе всех и имел шанс дожить до ритуала. Да потом еще и уговаривать на добровольную жертву столько пришлось, упирался, старый хрыч, будто ему и так не помирать!

— Ничего, сговорились, — как бы между прочим обронил маг.

— Куда б ты делся, плесень старая! — фыркнула его коллега. — Все мы цепляемся даже за призрачный шанс, когда не остается выбора. А легенду эту мы уж потом запустили, да и переврали ее люди за столько-то лет.

— И никто ни разу не усомнился? — удивляюсь. — Мне сразу показалось, что история слишком романтичная. Для взрослых, успешных магов, которые к тому же воюют друг с другом много лет, очень уж нетипично. Хотя чего только в жизни не бывает.

— Сразу видно, девочка, насколько ты еще молода, — единственное, что ответила на это магичка. И я даже огрызаться на "девочку" не стала, как-то совсем не обидно это прозвучало.

— Ну да ладно, вспомнили прошлое, и хватит об этом. Так на какие там вопросы тебе не отвечают?

— Да на все! — я до того обрадовалась, будто мне приз предложили. Неужели сейчас хоть что-то узнаю?!

— Все — это слишком много, — проворчал старый маг. — Мы не будем долго возиться с тобой. Выбери самое важно.

Ну, я и выбрала. В итоге не прогадала, одно неизбежно влекло за собой другое, и выходило, что мельком мы коснулись многих тем. Узнала, пожалуй, даже больше, чем рассчитывала, пусть без мелких деталей. Но по зрелым размышлениям, мне эти детали… были бы мозги, а разобраться не сложно.

Было раннее утро, когда я возвращалась, во всяком случае, думала, что возвращалась, даже смутно надеялась сделать это раньше, чем мое отсутствие заметят, но очень быстро поняла, что заблудилась. А потому что надо по сторонам смотреть вместо того, чтобы непонятно о чем мечтать.

Ни одного дракона мне на пути пока не встретилось, но это дело времени, уже совсем скоро в коридорах появятся первые ранние пташки. Наверняка большинство из них обо мне ничего не знает, и, если удивятся моим попыткам расспросить дорогу, то не сильно. Маленькая загвоздка: понятия не имею, о чем спрашивать. Не запомнила никаких особо примечательных ориентиров и вряд ли смогу внятно объяснить, в какую пещеру мне нужно вернуться. Наверное, здесь надо прожить несколько лет, пока научишься ориентироваться, по мне так все пещеры совершенно одинаковые.

Впрочем, спрашивать дорогу не пришлось, даже заблудиться слишком сильно не успела. Наткнулась на хмурого Ворона. Готова на свой хвост спорить, это он меня с утра пораньше ищет.

— Ты что тут делаешь? — недовольный вопрос.

— Гуляю, заблудилась. А что, нельзя?

— Нельзя, — отвечает недовольно. — Ты должна была оставаться на месте и не заставлять меня бегать за тобой.

— Ворон, — начала я вкрадчиво. — Ты мрачный зануда и солдафон. Не пробовал быть поприветливей? Может, тогда к тебе будут больше прислушиваться.

— Умничай поменьше. Идем, тебя ждут.

— Зануда, — повторяю, но послушно иду следом.

Теперь-то я знаю, почему драконы не любят ничего рассказывать. Не сказать, что мне эти мотивы казались очень уж разумными, но если веками привыкнуть притворяться, скрываться от людей и держать язык за зубами, очень трудно изменить привычки. Особенно если привычки приобретены не отдельными личностями, а целым народом. Конспирация, возведенная в традицию. И ведь у них даже основания для этого есть, были еще век назад, а сейчас — не знаю. Поскольку обитатели Жемчужины уже давненько не выбирались во внешний мир и кое-какие новости упустили. Все равно эта излишняя паранойя, жуть…