После первой смерти

— Конечно.

Мы ждали, пока закипит вода. Мы сидели за столом на кухне — он возился со скотчем, я добросовестно пил кофе.

Я сказал:

— Его имя.

— Я не помню, Алекс.

— Разбуди Кей.

— Не могу.

— Почему, черт возьми? Господи, Дуг, у меня мало времени. Я не могу позволить себе ждать подходящего момента. В сутках только двадцать четыре часа.

— Я не могу будить ее.

— Почему?

— Она запаникует. Будет настаивать, чтобы я позвонил в полицию. Она думает...

— Что я убийца?

Он пожал плечами, выпил, кивнул.

— Ты знаешь женщин.

— Нет, не знаю.

— Слушай. Я не знаю, что делать. Ты правда думаешь, что этот парень...

— Я ничего не думаю, но нужно с кого-то начать.

— Ты считаешь, что они с Гвен...

— Ну да.

Он поднялся.

— Нет. Это абсолютно невозможно.

— Она могла не знать, что он сделал. Могла думать, что все так и было, что я на самом деле убил Евангелину Грант.

— Но ты предполагаешь, что у нее была с ним интрижка.

— Получается, что так.

Он покачал головой.

— Не может быть, — сказал он.

— Ты так уверен...

— Да, черт возьми, уверен! Она любила тебя...

— Я тоже любил ее. Но это не помешало мне залезть в постель к Евангелине Грант и еще в тысячу других постелей до нее. Человек — странное существо. Порой мы совершаем странные поступки.

Я закурил.

— Дуг, мне нужно его имя.

— У Кей есть записная книжка. Не знаю точно, где она лежит, но могу поискать.

— Давай.

Он вздохнул, допил виски.

— Ладно, — сказал он. — Подожди здесь.

Я сидел и ждал, пока он отправился на розыски имени и адреса теперешнего мужа моей жены. Я ждал, курил сигарету, пил кофе и изо всех сил прислушивался. Сначала я не отдавал себе отчета в том, что, собственно, я ожидал услышать. Потом вдруг я понял. Я ждал, что услышу, как он станет звонить в полицию. Но я так и не дождался, он вернулся, неся в руке красную кожаную книжечку, и я подумал, смогу ли я когда-нибудь снова верить людям.

— Вот, — сказал он.

Аккуратная запись, заботливо сделанная мелким почерком Кей Макьюэн, гласила:

Мистер и миссис Расселл Дж. Стоун (Гвен Пенн)

4315; Портленд Хилл Драйв, Лос-Анджелес,

Калифорния.

— Индекса вот нет, — вдруг брякнул Дуг.

— Он мне не понадобится.

— Поедешь туда?

— Нет конечно. Слишком опасно. А к тому же и бесполезно.

Я переписал имя и адрес на листок бумаги, который сунул в карман.

— Мистер Расселл Дж. Стоун звучит многообещающе, — сказал я. — Но остаются и другие варианты.

— Например?

— Например, ее прежний друг, не думаю, что ты о нем слышал. Или один из коллег по факультету, которого ты наверняка знаешь. Уоррен Хейден.

— Хейден? Ты, наверное, шутишь.

— Я не шучу уже почти пять лет, Дуг.

— Слушай, какого черта Уоррену Хейдену...

— Кэм Уэллс отправился цветочки выращивать, так ведь?

— Ну конечно, всего пару месяцев спустя после того, как ты... мм...

— Можешь сказать: сел в тюрьму. Так и скажи. Не будем делать вид, что этого не произошло.

— Всего пару месяцев спустя после того, как ты сел в тюрьму, Кэм Уэллс вышел на пенсию.

— И Уоррен возглавил факультет?

— А кто же еще?

— Именно это я имею в виду, — сказал я.

Он посмотрел на меня с недоверием.

— Если я правильно понимаю, по-твоему, ради того, чтобы исполнять обязанности декана, маленький человек вроде Уоррена Хейдена, который мухи не обидит, взял нож и...

— А почему нет?

— Алекс...

— Черт возьми, — сказал я, — по крайней мере, это повод, разве нет? Разве не готовы все без исключения верить, что я убил двух девушек, не имея вообще никаких оснований? Я, во всяком случае, веду речь о мотивах, я выдвигаю гипотезы.

Я снова закурил.

— Я знал одного старого зэка, осужденного на пожизненное. Убийцу. Знаешь, за что его посадили?

— Нет.

— Он играл в карты со своим лучшим другом и проиграл. И потом по здравом размышлении решил, что друг, похоже, смошенничал. Он пришел в ярость. Подождал два дня, очень тщательно все обдумал, а потом поехал в центр города и купил дробовик. Потом он пошел к другу домой и разрядил ему в лицо оба ствола. Снес ему почти весь череп.

— Не понимаю, при чем...

— Я еще не закончил. Знаешь, сколько он проиграл тогда? Знаешь, потеря какой умопомрачительной суммы толкнула его на убийство?

— Алекс...

— Пятнадцать центов, Дуг. — Я на мгновение закрыл глаза. Человеческая порода — не самое совершенное творение. — Пятнадцать центов. Положение декана исторического факультета, черт возьми, стоит куда больших денег.

— Не думаю, что Уоррен Хейден пошел бы на такое.

— И я тоже не думаю. Но хочу убедиться наверняка.

— Я даже не уверен, что он в этом году в Нью-Йорке. По-моему, он брал отпуск на год и сейчас где-то в Южной Америке, кажется в Перу.

— Я проверю. Есть некоторые вещи, — их совсем немного, Дуг, — которые мне нужно проверить. Речь идет о моей жизни.

— Конечно.

Я встал и отодвинул стул. Мы оба ощущали неловкость. Я узнал все, для чего приходил, и каждый из нас был рад, что настало время прощаться.

— Я пойду, — сказал я ему. — Спасибо за кофе и за разговор. И за Расселла Стоуна.

— Не делай глупостей.

— Ладно.

— Даже если у Гвен и был кто-то, хоть я в это вот на столько не верю, это все равно ничего не доказывает. Само по себе.

— Может, и нет.

— Держи себя в руках.

— Угу.

Он проводил меня до двери.

— У меня ведь отложены для тебя деньги. Они тебе нужны?

Я сказал, что да. У меня еще оставалась некоторая сумма, но я чувствовал, что лишними они не будут. Времени было слишком мало, и я не хотел тратить его на решение финансовых вопросов. Дуг вернулся с двумя сотнями долларов десятками и двадцатками.

— Я все верну, — сказал я.

— Я на это рассчитываю.

Он ни на что не рассчитывал. Он сказал так по доброте душевной. Он был мой единственный друг, но он тем не менее не верил мне, а я не вполне доверял ему. В нашем мире иногда может быть действительно одиноко.

— Где тебя можно найти?

— Нигде. Я ночую на улице.

— Это безопасно?

— Нет. Теперь я поищу отель. Где-нибудь в Джерси, на той стороне реки, не знаю пока. Подолгу жить в одном месте не буду. Безопаснее все время переезжать.

— А если что-нибудь всплывет?

— Дай объявление в «Таймс». Колонка личных объявлений. Какое-нибудь стандартное. Ввиду того что жена оставила меня, я впредь отказываюсь нести ответственность за ее долги. Каждое утро появляется полдюжины таких объявлений, никто никогда их не читает, так что все пройдет гладко. Если я увижу его, я тебе позвоню.

— Мне бы не хотелось делать это под своим именем. Кей убьет меня...

— Господи, конечно нет. Придумай имя. Как тебе, ну, скажем, Питер Портер? Ввиду того что моя жена Петуния оставила меня — этого довольно.

— Питер Портер и его жена Петуния.

— Отлично. Нам будет легко запомнить.

— Ага.

Мы обменялись неловким рукопожатием. Он открыл мне дверь и подождал, пока придет лифт. Потом мы снова пожали друг другу руки, на этот раз с чуть меньшей неловкостью — он пошел к себе, я спустился в лифте на первый этаж.

Питер Портер и его жена Петуния. Проще было назвать ему гостиницу, где я остановился. Но я все еще не доверял ему, впрочем, как и никому другому.

Глава 10

Возвращаясь на метро обратно в центр, я попытался придумать, как с пользой провести остаток ночи, но в голову ничего не приходило. Ночь давала большую свободу передвижения, но в этот час нельзя было ни встречаться с людьми, ни звонить им, так что в результате я лишался возможности куда-либо отправиться.

Я поехал обратно в отель, где снова занялся своими записями. Расселл Дж.Стоун. Наверное, можно было узнать что-нибудь о нем, но как? Я отложил обдумывание этого вопроса на утро. Уоррен Хейден — с ним явно не складывалось. Казалось в высшей степени невероятным, чтобы он прилетел из Перу, перерезал горло малышке Робин, а потом снова отправился на поиски исчезнувших городов инков — или что там еще может искать человек в перуанских дебрях. Его теперешнее пребывание в Перу нуждалось в подтверждении, и это можно будет проверить, а пока он выглядел совершенно безобидным.