Страница 45 из 68
- Рассказывай.
- Правда! - возмутилась я. Он усмехнулся шире:
- Сделаю вид, что поверил тебе. Давай знакомиться, красавица, меня зовут Леонар. Можешь звать меня Лео или Нар, как тебе больше нравится. Я младший брат Адима, и Тиоранд, как и он, - он чуть склонил голову к плечу, беспардонно меня рассматривая. - А глядя на тебя, я никак не могу понять, из какого ты рода. Ты ни на кого не похожа.
- А я, может, вообще… - я неопределённо пожала плечами.
Он покачал головой, чуть улыбаясь. Улыбка была несколько отстранённая, и он стал чуть-чуть похож на Адима, но весьма несильно! У Адима простые черты лица, а у этого господина - утончённые. Такие… Изысканные, пожалуй. И манера держаться - прохладная и немного отстранённая… На меня при взгляде на такую высокомерную красоту тоска нападает - такие люди обычно до невозможности уверены в себе и безразличны к окружающим.
- Нет, ты одна их наших, - он наклонился, едва прикоснулся кончиками пальцев к моему виску, но в голове перестало шуметь после ударов Челси. - И дело даже не в том, что большинство наших девушек темноволосы. Хотя такой красивый каштановый цвет я ни у кого не припомню, - он наклонился ещё и посмотрел мне в глаза неожиданно грустно и ласково, словно в душу заглянул: - У всех наших такие глаза - глаза тех, кто терял.
Я не выдержала и закрыла лицо руками. Он мягко отнял их.
- Прости, я не хотел, прости, - извинился он, а я почувствовала себя очень несчастной и даже не сразу отреагировала, когда он плавно наклонился ко мне и поцеловал мои раскрытые ладони, левую, а потом правую.
И только когда я испуганно отдёрнула руки, он отклонился.
- Прости, - снова повторил он. - Мне стало очень жаль тебя. Иногда мне удаётся забрать чужую боль. Но, честно признаюсь, твои руки так нежны, что я забыл о том, что хотел сделать.
Он резко встал и пошёл к выходу из залы. Ну вот, я его обидела, а ведь не хотела! Я перевернулась в кресле, привстала в нём на коленках, взялась за спинку, поколебалась и всё же сказала:
- Нар… Не уходи.
Это прозвучало так жалобно! Неудивительно, что он сразу развернулся. Когда он подошёл, я снова села в кресло, только поджала ноги. Он опустился рядом на ковёр, сложил руки на подлокотнике кресла, устроил на них подбородок, чуть наклонив голову, и посмотрел на меня.
Я смотрела на него, он на меня, и мы просидели так с минуту. Смотреть на него - одно удовольствие, но только не в глаза - слишком пронзительный у него взгляд. Потом Нар спросил:
- Как же тебя зовут, красавица?
- Танислава, - пробормотала я, опуская глаза.
- Красиво, - сказал он. - А из какого ты рода?
- Валтарис, - ещё тише сказала я. Не могу я признаться. Первое впечатление оказалось обманчивым, он вовсе не высокомерный равнодушный самовлюблённый красавец, а человек с душой, умеющей сострадать. И если я сейчас скажу…
Он взял одной рукой мою и задумчиво погладил запястье.
- Я хорошо знаю твой род, но тебя никогда не встречал. Кто твои родители?
Я посмотрела на него и не выдержала, стала подниматься:
- Я пойду, мне…
Он мгновенно усадил меня обратно.
- Это по ним ты носишь траур?
- Нет, слава Богу! - выдохнула я. - По любимому человеку.
- Ясно, - он поднёс мою руку к губам и едва коснулся ладони у запястья. Меня это почему-то ни капли не оскорбило, может, потому, что он сказал: - Я вижу, что ты его очень любишь, и что тебе больно.
Я только кивнула. Он поцеловал моё запястье:
- Танислава, очень красивое имя.
- Можно просто Слава.
- Слава, - он внимательно посмотрел на меня.
- Ага. Та самая. Принцесса. А фамилию Валтарис я незаконно присвоила, - призналась я, отворачиваясь.
Не могу врать. И не хочу. Я всё же подняла глаза на Нара - он невозмутимо смотрел словно сквозь меня, наклонив голову, и наконец сочувственно сказал:
- Бедное дитя, - покачал головой, погладил меня по волосам, снова взял мою руку, отогнул рукав и мягко поцеловал её у запястья, потом убрал рукав дальше и снова прикоснулся к моей коже губами. - У тебя очень красивые руки, Танислава. Уже за одни эти нежные и сильные руки тебя можно было бы полюбить. Разумеется, я слышал о тебе. Я ничего не говорил, потому что не знал тебя, но Адим всё время был на твоей стороне.
Я только кивнула. Он посмотрел на меня, встал, поднял меня за руки.
- Пойдём. Ты наверняка любишь цветы. Наша мать устроила огромную оранжерею, там сейчас лето, - мы вышли из залы, он крепко держал меня за руку, а я испытывала смешанное чувство боязни и доверия. - Адиму она совершенно безразлична, но я часто помогаю матери и сестре.
Мы спустились вниз по лестнице, он приглашающе распахнул дверь, я вошла…
И медленно-медленно сделала несколько шагов по узкой дорожке среди такого разнообразия красок и форм… Все растения были мне по колено и выше, крыши не было видно за ветвями деревьев, откуда-то лился мягкий свет, дорожка еле-еле виднелась, и если не оглядываться, создавалось ощущение, будто я стою в тропическом лесу… Я медленно пошла вперёд, разведя руки и касаясь ими листьев и метёлочек трав, потом, немного нагнувшись, зашла под крону дерева, цветущего тысячами похожих на белых бабочек цветов…
Как же здесь хорошо! Какая красота!
Я обернулась, Нар улыбнулся мне.
- Спасибо! - от всей души поблагодарила я.
Он только снова улыбнулся, и я пошла дальше, вглубь этого чудесного сада. Не знаю, сколько я шла, и не вспомню дорогу назад, но здесь так хорошо! Как будто нет ничего в мире, кроме этого сада, у меня нет прошлого, а будущее - всё здесь, мириады цветов, радужный хоровод… И запах, аромат счастья…
Я глубоко вдохнула и задержала дыхание.
- Здесь пахнет летом, - тихо сказал Нар, лёгким движением заправляя мне прядку за ухо. - Здесь пахнет жизнью… А ты пахнешь собой, только собой, и твой аромат прекрасно вплетается в гармонию сада, - он мягко коснулся губами моего виска.
Оригинальный комплимент, ничего не скажешь. И этот поцелуй… Но я его почему-то совсем не боялась.
Он прав, здесь пахнет жизнью. И здесь хочется жить и любить эту жизнь, потому что она такая прекрасная…
Я обернулась и посмотрела Нару в глаза, наконец, не боясь этого. Они оказались глубокими, спокойными и грустными. Нар взял меня за руку и повёл дальше, куда-то в бесконечные просторы лета, по траве, меж деревьев, дальше, дальше…
А ещё там пели птицы, и я слушала их, закрыв глаза и положив голову ему на плечо. Не знаю, сколько времени назад он привёл меня под крону цветущего дерева. Синие лепестки осыпАлись прямо на глазах и лежали ковром под ветвями, но сотни цветов ещё жили и благоухали, и множество бутонов готовилось распуститься.
- Это дерево надежды, - сказал Нар, садясь и жестом предлагая мне опуститься рядом. Я послушалась. - Оно так называется потому, что всегда, в любое время года, на нём есть хотя бы один цветок. И пока он цветёт, дерево живёт и готовится дать зацвести ещё тысячам и тысячам бутонов.
Просто удивительно, как человек, которого я встретила меньше получаса назад, так точно знает, что мне нужно, и так просто и ясно всё объясняет!
Нар обернулся и посмотрел мне в глаза. Потом протянул руку и мягкими прикосновениями пальцев стал вычерчивать круг посередине моей груди.
- У меня иногда получается забирать боль, - сказал он. - Мне очень жаль тебя, я не хочу, чтобы тебе было так больно. А ещё я хочу просто сделать что-нибудь для тебя, - он посмотрел на меня, чуть наклонился и поцеловал в лоб, резко отнял руку от моей груди, я охнула от странного чувства пустоты. - Тебе лучше?
Я прислушалась к ощущениям и кивнула, а потом осторожно пристроила голову на его плече, чувствуя, как он обнимает меня одной рукой:
- Спасибо.
- За что? - удивилась я, подняла голову и встретила его внимательный взгляд. - Тебе спасибо. Мне действительно стало гораздо лучше.
Он покачал головой, глядя на меня со смесью нежности и грусти.
- Ты дала мне гораздо больше, чем я забрал у тебя, - он осторожно коснулся моих волос, мягко провёл по ним, едва касаясь. - Я эмпат, я ощущаю, что чувствуют и думают те, кто находится рядом, независимо от того, желаю ли я этого или нет. Потому я прячусь здесь от всей той гадости, которой полны окружающие, и стараюсь встречаться с ними как можно реже. А у тебя очень тёплые, приятные чувства. И за это я тебе благодарен.