Страница 3 из 3
— Вона что, — сказал Пересмешник вроде бы даже с жалостью. — А я все удивляюсь: и чего это он все про солому да про солому? Неужто правда нравится? Или, думаю, долг велит? А ты, стало быть, просто живых цветов сроду не видал. Ах, бедный ты, бедный… Ладно, не бойся, я никому не скажу. Нюхни напоследок, а то спешу я.
С этими непонятными словами он опять сунул букет под нос Благородного Бандита, и пока тот чихал от незнакомого запаха низкой степени пропыленности, Пересмешник был таков, только его и видели.
Благородный Бандит прочихался, протер глаза и осторожно огляделся: нет ли свидетелей его роковой профессиональной ошибки? Свидетелей вроде бы не было. Это отчасти успокаивало. Но ведь лес есть лес. Здесь не было ничего тайного, что не становилось бы явным. Здесь за каждым деревом кто-нибудь прятался, на каждой ветке кто-нибудь красовался, наконец, в каждом стогу соломы кто-нибудь безвылазно сидел. Могли увидеть, могли услышать… А если могли увидеть и услышать, так переврать-то тем более смогут. Абсолютное большинство, которое Благородный Бандит знал как облупленное, предпочитало перевранные до неузнаваемости слухи и сплетни, а не точную информацию.
Поэтому Благородный Бандит решил принять превентивные меры. Прежде всего он нашел в путеводителе по лесу район цветов и отправился туда. Остановился возле первого же розового куста, с отвращением оглядел его и написал заключение: «Совершенно не обязательно исследовать это безобразие до конца, чтобы с первого взгляда понять: слишком ярко, слишком крупно, не только не брикетировано надлежащим образом, но даже не имеет среднестатистической формы стога. В окружении нормальных стогов соломы смотрится неуместно и нелепо до такой степени, что вызывает неловкость за агронома, вырастившего это недоразумение».
Потом Благородный Бандит пошел по лесу — вроде бы обычный моцион совершал, — и всем встречным как бы между прочим говорил:
— Пересмешника знаете? Ну да, с виду вроде бы птица как птица, даже, кажется, не хищник. Но до чего же язык у него длинный! Ни слова правды не говорит, ни слова правды! Имейте это в виду. И если обо мне что станет говорить, так не слушайте, обязательно соврет из хулиганских побуждений. А если что хорошее говорит, так все равно не верьте. Отвлекающий маневр. Бдительность усыпить пытается. В общем, я вас предупредил. Да ведь я не только о нем. Я вообще… Кругом враги и вредители.
В конце концов Благородный Бандит и сам поверил, что кругом враги. И решил с ними героически бороться. Он даже законопроект подготовил, по которому жителям леса запрещалось высказывать мнения, отличающиеся от среднестатистических, то есть — близких к золотой середине, любимому Благородным Бандитом абсолютному большинству. Правда, этого никто не заметил, кроме абсолютного большинства. А абсолютному большинству были глубоко безразличны всякие законы, придуманные Благородным Бандитом. Равно как и он сам. Не говоря уж о его оценках и рекомендациях. Абсолютное большинство и без всяких оценок и рекомендаций ничего, кроме соломы, не потребляло, и ничего, кроме «советую всем!», не говорило.