Убить Змея

Илья оцепенело склонился над телом графини. Вася топтался за его спиной. Вдруг из дома донесся Дашин крик.

— Слышь, это… — Вася коснулся плеча Ильи. — Там выручать надо, без понтов.

Илья встал и подобрал дубину. «Старик, где тебя носит?!» — пробормотал он себе под нос. И они с Васей побежали к дому.

Стас и Такэру меж тем расправились со всеми своими противниками и порядком притомились. Одиннадцать охранников Митьки Грача лежали на газоне, терпеливо ожидая, пока трава зазеленеет. Стас и Такэру занесли наконец колонки в „фольксваген», и рыжий, указывая в небо, проговорил:

— Это не Глеб там объявился?

Такэру посмотрел в указанном направлении. Над каркасом змеиной Пирамиды летел кондор с перебитым крылом. Он быстро терял высоту и, похоже, падал на деревья.

— Это Сато! Он ранен! — Такэру бегом припустил к лесу.

— Вот ёлы-палы… Да постой ты! — Стас помчался за ним следом.

Через несколько минут на газон грачевской дачи со стремительностью метеорита с небес опустилась Виктория Бланш. Она тяжело дышала, затравленно озираясь.

— Я здесь, Змея! — раздался рядом голос Глеба, и сам он возник из воздуха в пяти шагах от фотомодели. — Слинять хотела, краса обложек?

Виктория вскрикнула в испуге, взмахнула рукой — и в тот же миг вокруг Глеба вспыхнуло пламя высотой с деревья. Глеб усмехнулся.

— Эй, Плясун! — позвал он. — Можно тебя на минутку?

Пламя тут же свернулось, съежилось и превратилось в огненного мужика, скачущего и дергающегося на месте.

— Ну, чего? — проговорил мужик трескучим голосом. — Наезжают, что ли, на тебя? Эта, что ли? — кивнул он на ошеломленную фотомодель.

— Помогать не надо, Плясун, — сказал Глеб, — просто уйди. Только без обид, ладно?

Огненный мужик почесал огненную лохматую башку.

— А вечеринка когда?

— Скоро, — пообещал Глеб.

— Лады, — кивнул Плясун. И, обернувшись к Виктории, вдруг показал длинный язык, кинулся на нее и растаял.

Отпрянув, фотомодель упала. Юбка ее, и без того короткая, задралась, демонстрируя соблазнительные бедра вплоть до кружевных трусиков. Ветерок шевелил золотистые волосы Виктории, а ее бездонные голубые глаза излучали гипнотическую сексуальность.

— Браво! — проговорила она с кокетливой улыбкой. — Ничего подобного я и представить себе не могла!

Глеб смотрел на нее, чуть склонив голову набок.

— Вы неподражаемы, мадам, — сказал он.

Виктория протянула ему руку.

— Не поможете ли мне подняться? Когда страсти улеглись, можно приступить к переговорам. Условия, разумеется, диктуете вы.

Глеб изобразил удивление:

— Переговоры Мангуста со Змеей?

— Ах, оставьте ярлыки! — отмахнулась Виктория. — Есть только мир и власть над миром! Остальное — шелуха. Так вы поможете мне встать?

— Сколько вам лет, леди? — задумчиво осведомился Глеб. — Конечно, дамам подобные вопросы не задают…

— Мне тысяча пятьсот сорок шесть лет, — отчеканила Виктория Бланш, — и я этим горжусь. Вы подадите мне руку, лорд Грин?

Глеб грустно усмехнулся:

— Вот, значит, как оно произошло со Стивом Пирсом, потом с Неудержимым… Дашка — просто гений.

— Дашка ваша — бабочка-однодневка! Через какие-то сорок — пятьдесят лет она окочурится, сделавшись старухой! Простите, милорд, если я вас огорчила… Что с вами? Что вы там увидели?

Упомянув о Даше, Глеб автоматически стал искать ее глазами и только тут заметил, как вокруг тихо и безлюдно. Зоркий взгляд его скользнул по отдыхающим на газоне охранникам, затем переместился на пантеру и волчицу, околевших бок о бок, затем…

Лицо Глеба побелело.

— Нет! — прошептал он ошеломленно. — Только не…

— Черт побери, лорд Грин! — капризно произнесла Виктория. — Подайте же наконец мне руку!

Но Глеб шагал уже прочь.

— Прощай, Змея, — сказал он, не оборачиваясь. — Не твой нынче день.

И в сей же миг за его спиной голова красавицы фотомодели лопнула, как проколотый воздушный шарик, и разлетелась на мелкие клочки. Змея завалилась на спину, демонстрируя соблазнительные бедра, вовсе бесполезные при отсутствии головы.

А Глеб приближался к телу графини. «Нет! Нет! — продолжал твердить себе он. — Только не это!» Кровь, заливавшая графиню, свернулась и почернела. Пульс можно было не проверять. Тут ничего не мог поделать даже Мангуст. Встав перед графиней на колени, Глеб сдавил свою голову руками. «Гад! — простонал он тихо. — Какой же я гад!» Он стоял на коленях и раскачивался.

На плечо ему легла чья-то рука.

— Проблемы, Француз? — раздался голос Игната Доки.

Глеб резко поднялся. Лицо Папани, окруженного крутыми своими парнями, выражало искреннее сочувствие. И тут на крыльцо особняка выбежал Вася и заорал:

— Француз, там Грач и девушка твоя! Чё ты варежку разинул?!

Глеб пулей понесся к дому. Тело графини за его спиной вспыхнуло синим пламенем и мгновенно сгорело без дыма и пепла. Стоящий рядом с Докой пузан в камуфляже обалдело пробасил:

— Что за дела, блин?

Игнат почесал волосатую грудь, выглядывающую из-под костюма „адидас“.

— Тут свои разборки, — заметил он глубокомысленно. — А у тебя на уме все стволы да стволы.

Даша тем временем из последних сил сражалась с обезумевшим от вожделения Митькой Грачом. Она швыряла в него бронзовые статуэтки, хрусталь, морские раковины — все, что под руку попадалось. Грач, ухмыляясь в бороду, уворачивался и методично наступал. Паркет закрытой изнутри комнаты устлан был осколками да черепками. Снаружи в дверь колотил Илья и кричал:

— Дуська, держись! У меня дубина! Я сейчас все тут раскурочу!

— Твоего жидяру я за член подвешу, — пообещал Грач, перескакивая через опрокинутый журнальный столик.

Вместо ответа Даша запустила в него пепельницей из богемского стекла. Глаза ее и колечко на пальце сверкали зеленым огнем. Даша не произносила ни слова. Пепельница просвистела возле уха Грача, и он замысловато выругался. А в Дашиной руке меж тем оказалась непочатая бутылка виски. Грач резко притормозил.

— А ну поставь! — рявкнул он. А Илья все колотил в дверь.

— Эй, сволочь! Я тебе всю обивку уделал!

Даша замахнулась бутылкой, будто гранатой.

— Поставь на место, сука! — заорал Грач, выхватывая из-за пояса пистолет. — До трех считаю! Раз… Два…

Стуки Ильи прекратились. Наступила непривычная тишина. Даша и Грач как по команде обернулись на дверь.

Дверь мягко и бесшумно свалилась на пол. В комнату вошел Глеб. За ним — Илья с дубиной и Вася. Дернувшись, Грач направил на них дуло пистолета. Глеб не обратил на него внимания.

— Как ты? — спросил он Дашу. Даша подошла к нему вплотную.

— А ты?

Глеб криво усмехнулся:

— Можем переходить к журналистике.

— Эй! Вы чё?! — забеспокоился Вася. — Эта падла щас пальнет!

Илья отбросил дубину.

— Теперь вряд ли, — успокоил он златозубого. — Лосева-Грин, ты хоть разок ему засветила? Какой у вас счет?

— Практически по нулям. — Даша подкинула в руке бутылку виски. — Это я забираю в качестве трофея.

— Че вы тут ля-ля?! — не унимался Вася. — У этого придурка рука дрожит!

Только теперь Глеб обратил взгляд на Грачева.

— А что, может, и вправду пальнешь?

Осклабившись, Грач отбросил пистолет.

— Ты ведь не убьешь безоружного, Мангуст? — нахально заявил он. — Ментам тоже меня не сдашь: не в твоих интересах сейчас светиться. Да и что ты им скажешь? Что ты сражался тут с нечистой силой, а Грачев — ее представитель? Сам понимаешь… У вас в общем-то нет вариантов, сэр.

Глеб возразил:

— Один все же есть.

В комнату вошел Дока с четверкой своих парней.

— Хай, Грач! Гостей принимаешь?

Холеное лицо Грачева исказила судорога. Он буквально лишился дара речи. Никакой Мангуст не смог бы ужаснуть его больше, чем это явление Папани.

— Пожалуй, нам пора, — сказал Глеб.

— Ага, идите, — кивнул Дока. — Мы тут приберем.

Проходя мимо Васи, Даша чмокнула его в щеку.

— Спасибо за помощь.