Страница 51 из 261
- Не беспокойтесь, Ваше величество, - сказал Брендан Ланборн, - гуркхи превосходно натренированы, и полностью контролируют ситуацию. Контроль ситуации, это самый важный принцип нашего времени. Вот, взгляните, пожалуйста, на сайт Тайного совета.
С этими словами, он повернул стоящий на столике ноутбук. На экране был открыт сайт «Her Majesty's Most Honourable Privy Council».
Раздел: «New special comities».
Там был стандартный пресс-релиз об учреждении новой судебной комиссии.
Компетенция: спор о наследстве барона Мейнарда Э. Кестенвэла, пэра Англии.
Королева прочла материал, убедилась в наличии стандартной фразы «состав комиссии утвержден Ее величеством», отодвинула ноутбук и предположила:
- Кажется, вы желаете принудить меня к действиям, которые я не склонна совершать.
- О нет, ни в коем случае, – тут Ланборн позволил себе улыбнуться, - я уверяю вас, что Совет Мастеров Ложи испытывает к вам глубокое почтение, как к символу британской государственности. Мы лишь надеемся, что Ваше величество примет во внимание этот список судей, и будет разумно комментировать это назначение при встречах с прессой.
- Иначе говоря, адмирал, в планах Гиперборейского клуба мне отведена роль куклы.
- Ваше величество, поверьте, мы так не думаем. Но вековые традиции нерушимы…
Королева Боудис невесело улыбнулась. Это был не первый случай, когда со ссылкой на «вековые традиции» ее использовали, как церемониальное чучело государственности, справедливости, несгибаемости, и прочих мифических черт Британской Империи. Как дипломированный историк, Боудис знала, что такая схема действий полуофициального британского истеблишмента является вовсе не «вековыми традициями», а сложилась в относительно недавнем прошлом, между двумя мировыми войнами XX века. Это было обусловлено серией сильных волевых лидеров в правительстве. Но серия прервалась на Маргарет Тэтчер, и последующие главы правительств были лишь безликими верхними винтиками партийно-политической пирамиды. Королева стала единственной фигурой, объединяющей нацию и Содружество. В конце Второй Холодной войны была сделана попытка отказаться от монархии – и «Британский сегмент мира» чуть не рассыпался. У Боудис сейчас было четкое понимание: всем этим гиперборейским и прочим клубам и элитным ложам не обойтись без ее королевского авторитета (казалось бы, всего лишь номинального, но во многих случаях более весомого, чем авторитет партий, репутация которых была катастрофически испорчена за последние полвека). Вот почему молодая деятельная 37-летняя королева не собиралась соглашаться на роль куклы. Это конечно чувствовали главы элитных лож и, кажется, сейчас они твердо решили: пора привести королеву к повиновению. Метод примитивный, грубый, но действенный: показать, что контроль полностью на их стороне. И физический контроль (тут, в этом суши-баре). И информационный (в высшей юридической инстанции Содружества – Тайном совете Ее величества, назначения в котором формально зависят от воли королевы). Но, по факту, получалось что она действительно кукла, и ей доказали это даже здесь, на краю света.
…Королева почти подвела черту под этими раздумьями, но ее отвлек некий диссонанс, сначала воспринятый на уровне подсознания. В первые секунды она не поняла, что же вызывает такой диссонанс, но потом ее осенило. Из колонок-динамиков доносились не мелодии японской эстрады, а жутковатый марш камикадзе 1945 года.
Kisama to ore to wa
Doki no sakura
Onaji kokutai
No niwa ni saku...
(Мы с тобой
Цветки сакуры
В одной авиачасти
Цветем в саду)
Никто, кроме королевы не заметил ничего особенного. Ну, подумаешь: оказался среди композиций на диске для этого суши-бара какой-то римейк старого японского марша. Только Боудис понимала: это не могло случайно оказаться среди поп-музыки. Это был сигнал, предназначенный для нее, и послать такой сигнал мог лишь Джерри Маклай… Внезапно королева ощутила спокойную уверенность. Парадокс: ситуация только что выглядела безвыходной и унизительной (одна молодая женщина на краю света против пятерых мужчин, среди которых четверо – профессиональные коммандос, абсолютно исполнительные и безжалостные, а их командир – представитель могущественного и всепроникающего тайного общества). А теперь Боудис находила этих пятерых мужчин смешными недоумками, вообразившими, будто поймали дьявола за хвост. На что они рассчитывают в стране, яркое 500-дневное становление которой шло в ходе успешной борьбы с такими якобы могущественными болезненно-амбициозными субъектами?
Hana no miyako
No Yasukunijinja
Haru no kozue ni
Saite aou.
(В городе цветов
В храме Ясукуни
В кронах деревьев весной
Мы увидимся в цветении).
…
Королева глубоко вдохнула, встала из-за стола, свободно потянулась, зевнула, и без особенных эмоций произнесла:
- Мистер Ланборн, по многовековой британской традиции, на которой вы старательно акцентируете внимание, таких негодяев, как вы и ваши сообщники, следует вешать на Тауэрском мосту. Но, в наше относительно гуманное время это не принято, и видимо, правильнее будет ограничиться политическими люстрациями. Я подумаю об этом по возвращении из круиза. А сейчас у меня другие важные дела, так что я оставляю вас в подходящем вам обществе вооруженных подонков, которых вы привезли с собой.
- Стойте! - воскликнул Брендан Ланборн, вскакивая и явно намереваясь загородить ей дорогу, если она захочет пойти к выходу - лестничной башенке в углу.
- Вы совсем повредились умом? - спросила она с ноткой брезгливости в голосе.
- Простите, Ваше величество! - сказал он, быстро овладев собой, - Простите, но вы не можете сейчас уйти. Вы слишком рассержены, и вы готовы совершить необдуманные действия, о которых после будете жалеть, и которые очень трудно будет исправить.
- Разговор окончен, - твердо сказала королева, и сделала шаг к выходу.
Она, конечно, не могла видеть, что происходит за стойкой, поскольку ее взгляд был направлен почти в противоположную сторону. Между тем, бармен за стойкой очень расчетливо переместился так, что свет одной из лампочек упал на его лицо. И стало видно: это не гуркх, а примерно 45-летний метис (возможно, англо-малайский). Этот сюрприз вызвал мгновенную реакцию четверых гуркхов - «официантов». Они снова бросили ладони на пояс. Уже не возникало сомнений, что в следующий момент они применят оружие, но некто, до сих пор невидимый, опередил их.