Страница 122 из 261
- Извините, - смутился Тью, - иногда я рассказываю слишком выразительно.
- Не за что извиняться, Лйалл. Вы были там, и вы чувствовали все это, не так ли?
- Да, миледи. Но, я рассказал только, чтобы объяснить: если антарктические летчики готовы довериться машине определенной модели, значит это действительно хорошая машина: понятная, надежная и безопасная.
Королева медленно кивнула головой.
- Кажется, Лйалл, вам удалось вернуть мне уверенность. Но вы еще и возбудили мое любопытство. Какими судьбами вас забросило туда, на берега Антарктиды?
- С этого, - ответил он, - началась моя работа в Океании. Наш отечественный концерн «British Gasoline», предложил моему тогдашнему бермудскому начальству контракт на участие в исследованиях шельфа вокруг мыса Адэр, на западном краю моря Росса. Это примерно 3000 километров к югу от Основной Новой Зеландии. Теоретически, в этом районе расположены огромные нефтегазовые резервуары. В команде геологов, горных инженеров, и нефтехимиков, я был в качестве ученого - гидроакустика. Как водится у нефтяных концернов, при распределении бюджета экспедиции львиную долю сожрала исследовательская аппаратура, а корабль купили по остаточному принципу.
- Почему купили, а не зафрахтовали? – спросила Боудис.
- Я слышал разное, - ответил Тью, - одни говорят, будто при фрахте было невозможно обеспечить коммерческую тайну. Другие - будто дело просто в выгоде. Австралийцы распродавали 40-метровые сторожевики класса «Фремантл» 1980-х годов постройки, списанные с военного флота еще до Великой рецессии. При таких распродажах, если присутствует «своя рука» в Канберре, то можно договориться о безумной рассрочке.
- Понятно, Лйалл. Извините, что я перебила вас.
- Да, миледи. Итак, следовало в ноябре позапрошлого года перегнать этот корабль из Мельбурна в Инверкаргилл, чтобы в декабре, на пике южного полярного дня, уйти в Антарктику. Но, в Океании началась Война за Хартию, все работы затормозились, и экспедиция стартовала только в конце января после мирных договоров с Меганезией: Сайпанский и Честерфилдский пакты, США и Австралия соответственно. Программа экспедиции предусматривала полтора месяца в акватории Антарктики. Мы вроде бы укладывались до мартовского Солнцестояния, когда сезон должен закрыться. Но, на практике все иначе. Дни становились все короче, а ветры все сильнее. И все больше проявлялись проблемы корабля. Четверть века в строю, и 20 лет на стоянке – после списания. Настал день, когда сочетание стоковых ветров и циркумполярного шторма накормило нас ледяной крупой так, что мы лишились хода, и нас схватил в клещи многометровый паковый лед моря Росса. Вот тогда я по-настоящему испугался.
- Мне, - заметила королева, - трудно представить вас по-настоящему испуганным.
- Вы, - ответил он, - преувеличиваете мою смелость. Одно дело быть решительным в знакомой ситуации, в теплом океане, в ста милях от обитаемой земли, но там иное.
- Тем не менее, Лйалл, я уверена, что вы и в Антарктике повели себя достойно.
- Наверное, да, - сказал Тью, - ведь это путь выживания. Если человек в критической ситуации на море теряет чувство достоинства, то он теряет и волю к жизни.
- Интересное наблюдение, - прокомментировала королева, и тут запищал ее сотовый телефон, - еще раз извините, Тью. Кажется, это видео-вызов.
Она нажала кнопку «ответить», и на экране ее телефона возникла довольная жизнью мордашка 12-летней Беатрис Виндзор, сидящей за столом в некой кают-компании.
- Мама! Привет! Я решила позвонить, потому что вдруг ты волнуешься.
- Мама, - встрял 10-летний Дункан, стараясь отпихнуть сестру от web-камеры, - это я придумал, что надо позвонить, как только мы будем над морем Нези. Потому что тут вообще все нам по хрен, как говорит капитан Стефан.
- Дункан, не сквернословь! - встречно встряла Беатрис, решительно отпихивая брата.
- Дети! - строго сказала Боудис, - Ведите себя прилично. По вам судят о Британии. Я полагаю, будет правильно, если вы познакомите меня с капитаном этого гидроплана.
- Конечно, мама, конечно! - и Беатрис энергично закивала, - Вот, это капитан Стефан Хорсмен. Он с наших островов Питкэрн. Или с не совсем наших. Или, я не знаю…
- Капитан Хорсмен - это я, - сообщил загорелый европеоид, скорее всего с некоторой примесью монголоидной крови, по возрасту лет 30, ничем особо не примечательный, только лицо необычное: одновременно мягкое и очень волевое, и взгляд тоже...
- Значит… - с некоторым удивлением произнесла королева, - …Вы тот самый Стефан Хорсмен, меганезийский капитан, виртуозно купивший мини-архипелаг Питкэрн?
- Ваше величество, я уточню. Я купил не сам Питкэрн, а только всю недвижимость на единственном обитаемом острове мини-архипелаге. Там было всего 40 жителей. Я не слишком потратился на эту сделку, хотя дал всем продавцам хорошую цену. Но, мне неудобно перед вами. Все-таки, это исторически единственные тихоокеанские земли Британской короны. Наверное, мне следовало направить вам почтительное письмо.
Королева чуть заметно пожала плечами и улыбнулась с невеселой иронией.
- Какая разница. Это в прошлом. Для меня актуальнее вопрос о вашем перелете, и…
- …О надежности и безопасности? – предположил капитан Хорсмен, - Конечно, Ваше величество, мы расскажем все об Ф-триреме. Удачно, что в экипаже сента Кюри…
- Алло-алло-алло! – перебила некая очень юная полинезийская метиска, - Опять меня представляют соавтором проекта, в котором я была только лаборантом-стажером!
- Ты – Кюри, значит подача твоя, - откликнулся нежно-бархатный женский голос с той стороны стола, которая оставалась вне поля зрения web-камеры.
- Улли, ты бессовестная! – возмутилась метиска, - Ты же мой научный руководитель!
- Несси, ты сама себя задерживаешь, - невозмутимо и добродушно объявил все тот же бархатный голос, - приступай к докладу, а мы приготовимся аплодировать.
- Леди и джентльмены, - вмешалась Боудис, - я буду очень признательна, если вы все представитесь, чтобы я знала, как к кому обращаться.
Кюгю Фирин не требовалось представлять - Тимоти Стид представил ее раньше. Он, вообще-то, мог бы представить и всех остальных, причем детальнее, чем они сами это сделали. Не зря Тимоти работал в спецслужбе столько лет. Он позаботился сохранить запасную дверцу к базам данных, и там было много интересного о присутствующих.
Стефан Хорсмен, настоящее имя - Степан Лошадников, 29 лет, родился в Кенигсберге, закончил там Авиационный колледж, эмигрировал в Панаму, воевал за хунту генерала Каламаро, и получил орден Крылатого Кентавра за мастерство в бою. В дальнейшем за ним закрепилось прозвище Кентавр. Но – хунта проиграла, и пришлось Хорсмену со своим авиа-звеном искать новые земли. Они бежал через океан в Папуа, и провели несколько успешных авиа-налетов на золотые прииски, а в позапрошлом году примкнули к Конвенту и начали воевать за только что провозглашенную Меганезию.