Страница 5 из 64
них. Но Дмитрий поступил иначе - вырезал из
каждой по несколько листов. Флор Яковлевич
спохватился лишь через пять месяцев. Да и то
только после того как пришёл купец приобретший
украденные ценные бумаги…
- Похоже, очень похоже, - задумчиво сказал
Лавровский. - Но пока это только предположение, не
более того. Между прочим, в тот вечер в Купеческом
клубе были и другие большие охотники до рысаков -
Шибаев и Расторгуев.
- Эти люди на мошенничество не способны!
- Как сказать, друг мой. Иной человек, до
поры до времени, сам не предполагает, на что
способен. Один мой хороший приятель с Хитровки
рассказывал о том, как впервые на каторгу угодил.
- Ну и приятели у тебя, - покачал головой
Малинин.
- Что поделаешь - такая уж репортёрская
служба. Так вот, человек он очень порядочный,
образованный - учительскую семинарию окончил.
Мечтал сеять разумное, доброе, вечное, а
однажды…
- С террористами связался? К сожалению,
люди с обострённым чувством справедливости,
искренне переживающие за простой народ нередко
вступают на этот ложный путь.
27
- А может зря ты, Сергей, от адвокатской
карьеры отказался? Как красиво говоришь!
Заслушаешься… Только не угадал ты. Ехал учитель
однажды в поезде. Попутчиком оказался какой-то
пьяный купец с саквояжем полным денег. Увидел их
наш мечтатель, словно затмение на него нашло,…
Короче говоря, убил.
- Действительно, в судебной практике
подобные случаи встречаются… Пожалуй с
Ермаковым я погорячился. Афёру мог провернуть
кто угодно - Шибаев, Расторгуев, Хлудов.
- Миша? Сомневаюсь. Потешился он бегами,
покрасовался. Даже первый приз прошлой зимой
взял. И остыл. Хлудов не лошадник.
- А вот на сей раз, Лёша, ты совершенно не
прав. Из числа подозреваемых мы не должны
исключать не только Хлудова, но и Горбова с
Одинцовым. Причиной преступления могла быть
совсем не страсть к лошадям, но и самая банальная
корысть, жажда мести, женщина.
- Женщина? Интересный сюжет получается,
как Быковский говорит. Малютин ходок известный.
Увёл он у кого-нибудь бабу. А тот, в отместку, у него
жеребца. Непременно надо выяснить кто такая
нынешняя жена Николая Павловича. А насчёт чисто
корыстных побуждений не верится. Многие
бывшие в тот вечер в клубе делают деньги совсем
другими способами. И какие деньги! Что такое
десять - пятнадцать тысяч для Горбова, который
миллионами ворочает? Мелочишка.
28
- Разумеется, Лёша, маловероятно, что Горбов
напрямую причастен к афёре. Но поехал он после
клуба, допустим, в «Яр» и там, чтобы потешить
друзей- приятелей, рассказал о том как Миша
опростоволосился… И кто знает до чьих ушей
дошёл в конце концов слух о том, что Хлудов у
Малютина одолжился?
- Не исключено. А Одинцов? Что он из себя
представляет?
- Не знаю. Я с ним почти не знаком. Он в
Москву недавно приехал. До этого жил в Одессе.
- Весёлый город, - хмыкнул Алексей. - В
юности довелось мне там побывать. Тамошние
«жоржи», друг мой, могут дать большую фору
московским. С выдумкой работают… Подожди,
подожди… А это не тот ли самый Одинцов, который
в августе на Летний любительский приз на
мазуринской Арфе ехал?
- Ну и память у тебя, Лёша! А я об этом
совсем забыл.
- Забудешь тут, когда я на нём пять
красненьких просадил, - проворчал Лавровский. -
Не знаю какой из Одинцова адвокат, а вот ездок он
никудышный. Достойных соперников у Арфы в том
заезде не было. Старт приняла замечательно. На
десять запряжек впереди всех бежала. А потом
вдруг, галопом к столбу!
В уставах всех российских беговых обществ
было записано: «Лошадь пришедшая к призовому
29
столбу галопом считается проигравшей в данном
беге и резвость её в расчёт не принимается».
Немного поспорив, пришли к выводу -
классическая схема «ищите того, кому это выгодно»,
как уже случалось не раз, не подходит. Лавровский
предложил:
- Давай-ка, для начала, найдем самозваного
хлудовского секретаря Антона Ивановича
Подьячева.
- Согласен. Сейчас же отправляюсь в
адресный стол и сыскное. Только позавтракаю где-
нибудь. А ты чем займешься?
- Объеду железнодорожные станции. Надо
выяснить вывезли Удалого из Москвы или нет. По
конным дворам и конюшням похожу. А потом к
Малютину. Аттестат украл, несомненно, кто-то из
его домашних. Кстати, Николай Павлович нас с
тобой на обед пригласил.
- Тогда и завтракать не надо! - обрадовался
Малинин. Хлебосольство Малютина было известно
всей Москве.
Глава 4
Караимы
Кто, что и куда везёт - коммерческая тайна.
Наивно рассчитывать на откровенность
железнодорожников с посторонним человеком. С
ним просто не станут разговаривать. Но у
Лавровского, ещё со времён репортёрства, на всех
шести московских вокзалах имелись свои люди -
30
дежурные по станции, кассиры, жандармские унтер-
офицеры.
На Курском, Рязанском и Ярославском
вокзалах ничего интересного узнать не удалось.
Пошёл на Николаевский, где конторщиком,
оформляющим грузовые перевозки, служил Вася
Верёвкин - земляк и друг детства, к тому же,
страстный лошадник.
Верёвкин гостю обрадовался, зная, что тот
обязательно подскажет на кого поставить в
следующее воскресенье. Он охотно ответил на
вопрос, интересующий Алексея:
- В декабре очень много лошадей в Питер
везли. Сам знаешь, почти все лучшие призовые
конюшни туда на зиму перебрались. А как открылся
сезон на Семёновском ипподроме - шабаш. Правда,
в субботу, еврейчик какой-то лошадей отправлял.
- Еврей?! Они по субботам отдыхают.
- Выкрест, наверное. Отправлял он двух
кобылок молодых и жеребца. Я им залюбовался
даже! Писаный красавец!
Лавровский изобразил на лице смесь
изумления и ужаса:
- Вася, неужели и ты впал в модный нынче
содомский грех? Не ожидал от тебя такого!
Верёвкин расхохотался:
- Ох, и язва ты, Алексей! Так и норовишь на
слове подловить. Да ты ещё в гимназии этим
отличался… Жеребец, говорю, красавец. Пряником
кличут. Происхождение неказистое, от какого-то
31
Ручейка. Я о таком и не слышал. Но хорош!
Крупный. Тёмно-гнедой. Только на морде и в пахах
подпалины. На тулиновского Удалого очень похож.
А еврей зараза…
- На Удалого? - насторожился Алексей.
- Да, на того самого, который сейчас на
малютинской конюшне. Помнишь, когда он на
Большой летний приз ехал, ты ещё не советовал на
него ставить. А я, дурак, не послушался и проиграл
четвертную.
- Сам виноват. Впредь будешь слушать людей
знающих. Не мог Удалой этот приз выиграть - шесть
верст для него дистанция непосильная… А что, ты,
Вася, хотел о еврее-то рассказать?
- Что, что… Я из-за него таких люлей
получил.
- С чего вдруг?
- Вагон, говорю, для перевозки лошадей
имеется, но прицепить его к пассажирскому поезду
нет никакой возможности. Придётся, мол, два-три
дня подождать. Вот сформируем ближайший
товарный состав, тогда и отправим.
- Понятно, - улыбнулся Лавровский. - Хотел с
клиента «барашка в бумажке» получить.
- Не без этого. Сам знаешь, жалование у меня
маленькое, вот и приходится выкручиваться. Люди,
у нас понимающие - всегда идут на встречу. Да и
что такое для коннозаводчика или барышника
красненькая? Мелочишка… А еврей этот, вместо
32
того, чтобы по-людски договориться, сразу