Страница 3 из 61
Они прошли еще квартал, прежде чем Дорэн, пожав плечами, нарушил молчание:
- Тогда тебе не остается ничего иного, как идти в ученики.
- Знаю, - вздохнул Думери. - Я думал об этом не одну неделю и понял, что другого мне не дано. Впрочем, я и не возражаю. Я все равно счастливчик, как ты и сказал, просто Дори, Дерату и Дессе повезло больше, чем мне.
Дорэн не нашелся с ответом.
- Работы я не боюсь, - помолчав, добавил Думери.
- Это хорошо. - В голосе Дорэна слышалась удовлетворенность. - Так к кому ты надумал пойти учеником? Я уверен, что мы сможем устроить тебя на любой корабль, если ты захочешь со временем стать капитаном.
- Спасибо, не надо, - ответил Думери. - Мои помыслы связаны не с морем.
- Что ж, можно пойти учеником к бухгалтеру, бакалейщику, купцу. Ты думал об этом?
- Я думал обо всем, папа, и теперь знаю, кем я хочу стать.
- О? - Дорэна-старшего немного забавляла уверенность сына, свойственная тому с ранних лет. Думери всегда знал, что ему нужно и как это получить. - Так кем же?
- Я хочу стать чародеем.
Дорэн в изумлении вытаращился на сына.
Глава 2
Дорэн-из-Гавани не дал сыну немедленного ответа. Когда же Думери стал настаивать, то услышал нейтральное: "Посмотрим".
В последующие после представления на Арене дни он всесторонне обдумал ситуацию.
В серьезности намерений мальчика сомневаться не приходилось. Думери ни в чем не допускал легкомыслия. И любая его просьба означала, что он действительно хочет того, о чем просит. Да и магией он бредил не один год.
Конечно, многие мальчишки его возраста бредили ею, но Дорэн почему-то полагал, что с годами это должно пройти. У Думери не прошло. Парень хотел сам стать чародеем, а не просто смотреть, как тот творит чудеса.
И что из этого следовало?
Теоретически чародейство занимало традиционно высокое место в перечне наиболее уважаемых профессий, так что Дорэн вроде бы и не возражал против того, что младший сын решил податься в маги, и все-таки устремления Думери его не радовали. Из собственного опыта он знал, что чародеи - очень странные люди: или кичащиеся своими возможностями хвастуны, или затворники с несносным характером. И не опасна ли вся эта магия? Мало ли что таит в себе общение с невидимыми силами! Все могло статься хуже, гораздо хуже. Захотел бы мальчик стать демонологом. Вот уж опасная работа - иметь дело с силами зла и стараться заставить их творить добро!
А может, отнюдь и не добро. Дорэн слышал немало домыслов о демонологах-убийцах. И никто не спорил с тем, что они накладывают на людей заклятия. Очень часто демонологи исчезали, практически бесследно, и никто не знал, в чем причина. То ли они теряли контроль над демонами, то ли уступали в схватке другим магам, а может, их карали боги за то, что они вторгались в те сферы, где смертным не место...
Какое счастье, что демонология Думери не интересовала! Как, впрочем, и ведовство, которое считалось деревенской магией, колдовство, все еще пользующееся дурной славой, хотя после Великой войны прошло не одно столетие, и ворлокство, новая, необычная разновидность магии. В присутствии ворлока у обычных людей по коже начинали бегать мурашки.
А вот теургию уважали, и никто не слышал о теурге, который ошибся в заклинании и растворился в облаке пурпурного дыма. Говорить с богами куда безопаснее, чем экспериментировать с пассами, фразами, порошками.
Как-то за обедом Дорэн поделился своими размышлениями с Думери. Мальчик молча смотрел в тарелку.
- Так что скажешь? - не выдержал он.
- Не знаю, отец. Я хочу сказать, что чародейство интересует меня куда больше теургии. И прочих разновидностей магии.
Дорэн в замешательстве посмотрел на сына.
- А что такого особенного в чародействе?
- Не знаю, - честно признался Думери. - Просто... я хочу сказать... В общем, я хочу стать чародеем.
Дорэн вздохнул. Он понимал, что спорить бесполезно. Спор с Думери в любом случае выливался лишь в потерю времени: мальчик умел настоять на своем.
- Посмотрим, что можно сделать, - подвел он черту под разговором.
Он, конечно, попытался найти другой способ обеспечить будущее Думери или хотя бы предлог, чтоб не пускать его в чародеи, но тщетно. Так что тремя днями позже он и Думери под проливным дождем, натянув шляпы на уши, шли на встречу с Тетераном-магом.
- Разбаловал я парня, - пробормотал Дорэн, форсировав очередную лужу. - Вконец разбаловал. Это же надо - чародейство!
Думери слышал, что отец что-то бормочет, но слов не разобрал, а потому решил, что тот честит богов и погоду.
Он-то не имел к дождю никаких претензий. Какая разница, идет ли дождь или светит солнце, если он будет чародеем! Обязательно будет!
Да, начнет он простым учеником, но будет стараться изо всех сил, трудиться день и ночь и через шесть лет... или девять, или двенадцать, все будет зависеть только от него, станет чародеем! Настоящим чародеем!
Они уже повернули на улицу Магов, и Думери сбил шляпу на затылок, чтобы лучше видеть вывески. Он боялся пропустить дом Тетерана.
- Вон он! - воскликнул Думери, указывая рукой на нужный им дом.
Его отец поднял голову.
- Да, это он.
Когда они подошли к дому, дверь распахнулась. Сердце Думери учащенно забилось.
Высокий худющий мужчина в темно-синем одеянии появился на пороге, затем отступил в сторону, давая им пройти.
Нечто, невидимое Думери, сдернуло с их голов шляпы. Капли холодной воды с полей попали на лицо.
- Заходите, заходите, - высокий мужчина пригласил их в комнату. Заходите, обсохните.
Думери посмотрел на него, ожидая, что мокрая одежда тут же высохнет, но чародей, если это был он, не стал прибегать к помощи магии, а просто указал на кресла, полукругом стоящие у камина, в котором весело потрескивали горящие поленья.
Разочарованный Думери пересек комнату, сел в одно из кресел. Его отец опустился в соседнее, оставив третье высокому мужчине.
- Значит, ты - Думери. - Мужчина всмотрелся в мальчика.
Тот не отводил глаз, но молчал.
- Я - Тетеран-маг, чародей и хозяин этого дома, в котором вы желанные гости. Дорэн подтолкнул сына локтем.
- Я - Думери-из-Гавани, - наконец-то мальчик вспомнил о правилах приличия. - Благодарю вас за гостеприимство.